Читать «Тайна лесного дома»

Толстый мальчик на станции

– Сегодня Фатти возвращается, – сказала Бетси Пипу. – Я так рада.
– Ты уже в десятый раз это повторяешь, – заметил Пип. – Что, нечего больше сказать?
– Да я просто очень рада, что мы скоро снова увидим нашего Фатти! – Бетси посмотрела в окно.
– А вот и Ларри с Дейзи! Наверное, они тоже собираются на станцию встречать Фатти.
– Еще бы, – сказал Пип. – И держу пари, старина Бастер будет там раньше нас. Да чтобы этот пес не примчался встречать своего хозяина!
В комнату Пипа влетели Ларри и Дейзи.
– Привет! – воскликнул Ларри, бросив свою кепку на стул. – Здорово, что Фатти приезжает, да? А то без него ничего не происходит.
– Без него мы не Пятерка Тайноискателей, а только четверка, – добавила Бетси. – Да и тайн никаких…
Ларри, Дейзи, Фатти, Пип и Бетси называли себя Пятеркой Тайноискателей (не считая Бастера – собаки Фатти). Они и в самом деле очень хорошо разгадывали всевозможные тайны, когда возвращались из своих школ-интернатов на очередные каникулы. Мистер Гун, местный полицейский, тоже изо всех сил старался их разгадать, но, к его сильной досаде, Пятерке Тайноискателей каждый раз удавалось его опередить.
– Может быть, когда Фатти приедет, появится новая тайна, – сказал Пип. – Там, где Фатти, всегда случается что-нибудь интересное. Так уж он устроен.
– Жалко, что он не приехал к Рождеству, – вздохнула Дейзи. – Без него и праздник не праздник. Но подарок я ему все-таки приготовила.
– И я тоже, – подхватила Бетси. – Я купила для него записную книжку и красивыми буквами написала на ней оба его имени и фамилию. Вот, смотрите: Фредерик Алджернон Троттевилл. Ему понравится.
– Вряд ли, – сказал Пип. – Ты ее все время таскала с собой и, конечно, потрепала и запачкала.
– А я вот что ему купила. – С этими словами Дейзи извлекла из кармана небольшую коробочку, открыла ее и достала хорошо сделанную искусственную черную бороду.
– Он ведь любит переодеваться и гримироваться!
– Ничего, симпатичная, – пощупав бороду, одобрил Пип. Потом приложил ее к подбородку и спросил:
– Как я выгляжу?
– Довольно глупо, – заявила Бетси. – Как мальчик с бородой. Вот если бы ее приклеил Фатти, он сразу стал бы похож на старика. Он умеет так наморщить лицо, сгорбиться и все такое, что становится прямо вылитым стариком.
– Верно, у него настоящий актерский талант, – согласилась Дейзи. – Помните, как во время прошлых каникул он изображал Наполеона Бонапарта на выставке восковых фигур?
Все засмеялись, вспомнив, торжественно стоявшего среди восковых фигур Фатти – такого же неподвижного, будто и он был сделан из воска.
– Ну и классную же тайну мы тогда разгадали! – воскликнул Пип. – Хорошо бы и сейчас подвернулось что-нибудь в таком же духе. Кстати, а как поживает мистер Гун? Кто его видел?
– Я его вчера видела, – сказала Бетси. – Я переходила дорогу, когда он выехал из-за угла на велосипеде и чуть меня не сбил.
– И он, как обычно, крикнул «Пошли прочь»? – улыбаясь, спросил Пип.
Пятеро Тайноискателей дали полицейскому Гуну прозвище «Пошлипрочь», потому что он всегда выкрикивал эти слова, когда видел их или Бастера, собаку Фатти.
– Ага, так и прорычал, – ответила Бетси и, подражая Гуну, свирепо скривила лицо.
Дети залились смехом. В этот момент миссис Хилтон, мама Пипа, просунула голову в дверь и сказала:
– Вы разве не идете встречать Фредерика? Поезд сейчас уже должен прибыть!
– Ух ты, и правда: посмотрите на часы, – спохватился Ларри. – Быстро, а то не успеем!
Пип и Бетси схватили свои пальто и шапки, и все четверо, словно стадо слонов, с грохотом помчались вниз по лестнице. Миссис Хилтон услышала стук входной двери и увидела, как они сломя голову бегут к станции.
Они влетели на платформу как раз в ту минуту, когда поезд остановился. Бетси, самая нетерпеливая, стала подпрыгивать то на одной, то на другой ноге, чтобы увидеть Фатти. Но тот почему-то из окна не высунулся.
Двери вагонов открылись, и пассажиры начади выходить на платформу, где их уже ждали носильщики. Фатти по-прежнему видно не было.
– Где же он? – растерянно спросила Бетси.
– А может быть, он переоделся, чтобы нас разыграть? – предположил Ларри. – Да, наверняка переоделся и загримировался. Надо его вычислить. Ну-ка, смотрим во все глаза!
– Нет, этот слишком высокий… И не тот мальчик – он слишком маленького роста. Эту девочку мы знаем, тех двух женщин тоже – они дружат с нашими мамами… Так… мисс Трембл тоже не подходит… Да где же он?
Вдруг Бетси толкнула Ларри локтем.
– Смотри-ка: вот он! Толстый мальчик с чемоданом, который выходит из последнего вагона.
Все четверо уставились на толстого краснощекого мальчика из последнего вагона.
– Конечно, это старина Фатти! На этот раз он загримировался не очень хорошо – его легко опознать.
– Слушайте, а давайте притворимся, что мы его не узнали! – предложила Дейзи. – Вот уж он нас запрезирает! Мы его пропустим мимо и не поздороваемся, а потом пойдем следом и только на полдороге окликнем!
– Давайте, – согласился Ларри. – Внимание, он уже идет сюда! Все делаем вид, что не узнаём его.
Полный мальчик шел в их сторону, неся в одной руке чемодан и перекинув через другую плащ. Ни один из ребят даже не улыбнулся, только равнодушно скользнули по нему взглядами. Правда, Бетси ужасно хотелось подбежать к нему и схватить его за руку. Она восхищалась Фатти.
Не обращая на них никакого внимания, мальчик шагал по платформе, стуча своими тяжелыми ботинками. Выйдя со станции, он остановился, поставил на землю чемодан, достал носовой платок в красную клеточку и очень громко высморкался.
– Сморкается точно как мистер Гун! – с восторгом шепнула Бетси. – Вот хитрец: остановился, чтобы мы к нему подошли! Ну уж нет – окликнем его только на полдороге!
Мальчик сунул платок в карман, взял чемодан и двинулся в путь. Четверо ребят последовали за ним. Мальчик услышал их шаги, посмотрел через плечо и нахмурился.
Дорога пошла в гору. Мальчик снова остановился и поставил чемодан, чтобы дать отдых руке. Четверо его преследователей тоже остановились. Мальчик взял чемодан и двинулся дальше. Ребята зашагали следом. Мальчик опять посмотрел через плечо, затем круто повернулся и спросил:
– Вы чего – больно умные? Мою тень изображаете, что ли?
Ответа не последовало. Вид Фатти слегка озадачивал – уж больно злобно он высказывался.
– Пошли вы прочь! – крикнул мальчик. – Не хочу, чтоб за мной весь день таскались какие-то малые недоумки!
– Он сегодня в ударе, – на ходу прошептала Дейзи. – Я даже на секунду испугалась!
– Давайте кончать эту игру, – сказал Пип. – Лучше поможем ему донести чемодан.
– Эй, Фатти! – позвал Ларри.
– Фатти, мы же пришли тебя встречать! – воскликнула Бетси и схватила его за руку.
– Привет, Фатти! – одновременно сказали Дейзи и Пип. – Как провел Рождество?
Мальчик резко повернулся и поставил чемодан.
– Эй, слышите, кавой-то вы тут называете Пончиком[1]? Да вы просто невежи. Если вы щас же от меня не отстанете, я все расскажу дяде, а он полицейский, ясно?
Бетси рассмеялась:
– Да будет прикидываться, Фатти! Мы знаем, что это ты. Смотри, я тебе приготовила подарок к Рождеству: записную книжку…
Мальчик с удивленным видом взял записную книжку, потом подозрительно посмотрел на ребят.
– Чивой-то вы, а? Следите за мной, обзываетесь – Вы, случайно, не того?
– Фатти, ну, пожалуйста, хватит! – умоляюще сказала Бетси. – Ты, конечно, здорово загримировался, но, честно говоря, мы тебя сразу узнали. Как только ты вышел из вагона, мы друг другу сказали: «Это Фатти!»
– А знаете, как я поступаю с теми, кто меня обзывает? – грозно заявил мальчик. – Да по шее! Кто-нибудь хочет испробовать?
– Не валяй дурака, Фатти, – смеясь, сказал Ларри. – Сколько можно! Пойдем-ка лучше искать Бастера. Вот уж он обрадуется! Вообще-то я думал, что он вместе с твоей мамой придет встречать тебя на станцию.
Ларри дружески положил ему руку на плечо, но мальчик грубо стряхнул ее.
– Вы все чокнутые! – сказал он, поднял чемодан и с надменным видом пошел прочь.
К недоумению ребят, он почему-то выбрал дорогу, которая вела к городку, а не к его дому.
Они растерянно смотрели ему вслед, и постепенно их стали одолевать сомнения. Соблюдая дистанцию, все четверо последовали за толстым мальчиком до городка. Каково же было их изумление, когда они увидели, что он направился к небольшому домику, где жил полицейский Гун!
Мальчик открыл калитку, обернулся, погрозил ребятам кулаком, потом постучал в дверь и вошел в дом.
– Нет, это Фатти. Точно, – сказал Пип. – Он именно так и потрясает кулаком. Значит, он решил нас как следует разыграть. Во дает! Но черт возьми, что он собирается делать у мистера Гуна?
– Наверное, хочет разыграть и его тоже, – предположил Ларри. – А все-таки странно. Он нам даже не подмигнул.
Они еще немного постояли, глядя на дом мистера Гуна, потом двинулись в обратный путь. Внезапно послышался радостный лай, и к ним кинулась меленькая черная собака, которая стала лизать им руки и прыгать, как безумная.
– Да это же Бастер! – воскликнула Бетси. – Привет, Бастер! Какая жалость: разминулся со своим хозяином!
По дороге навстречу им шла миссис Троттевилл, мама Фатти. Пип и Ларри вежливо приподняли кепки. Миссис Троттевилл улыбнулась четырем ребятишкам и сказала:
– Я так и подумала, что вы где-то поблизости, когда Бастер вдруг сорвался с поводка и помчался со скоростью шестьдесят миль в час. Мы с ним идем на станцию встречать Фредерика. Вы к нам не присоединитесь?
– Но мы его уже встретили, – пораженно сказал Ларри. – Он здорово загримировался, миссис Троттевилл, но мы его все равно узнали. Он пошел к мистеру Гуну.
– К мистеру. Гуну? – удивилась миссис Троттевилл. – Не понимаю. Он мне звонил и предупредил, что опоздал на поезд и поэтому приедет в следующем, через пятнадцать минут. Значит, он все-таки успел на первый? Бог ты мой, надеюсь, он, наконец прекратит свои переодевания и другие проделки. И очень надеюсь, что, когда Фредерик приедет, вы не попадете в какую-нибудь очередную скверную историю. Но почему он пошел к мистеру Гуну? Уж не случилось ли чего-нибудь?
И в самом деле… Дети переглянулись. В эту минуту до них донесся гудок паровоза.
– Мне пора, – сказала миссис Троттевилл. – Если Фредерик не приехал и этим поездом, я не на шутку рассержусь!
И в сопровождении четырех ребят она пошла к станции.

Привет, Фатти

Поезд подъехал к платформе, остановился, и пассажиры начали выходить из вагонов. Внезапно Бетси издала пронзительный клич, от которого все вздрогнули.
– Смотрите, смотрите, вон Фатти! И он не загримировался! Фатти, Фатти!
Пока Бастер восторженно наскакивал на него, Фатти оторвал легкую Бетси от земли и поднял ее на воздух. Потом поцеловал свою маму и с широкой улыбкой на добродушном лице повернулся к друзьям.
– Спасибо, что пришли меня встретить. Эй, Бастер, прекрати, ты мне уже порвал брюки!
Миссис Троттевилл была очень рада видеть сына, но она все еще находилась под впечатлением услышанного от его друзей.
– Дети говорили, что совсем недавно, встретили тебя здесь в каком-то ином обличье, – сказала она.
Фатти, изумленно поднял брови и повернулся к Ларри.
– Как это? Я ведь только что приехал.
У четырех ребятишек вытянулись лица. Они вспомнили все, что говорили толстому мальчику. Значит, это был не Фатти? Ну конечно не Фатти – он приехал только что и стоял сейчас перед ними. Не мог же он приехать дважды!
– Ну и сваляли же мы дурака! – сильно покраснев, воскликнул Ларри. – Знаешь…
– Может быть, нам лучше пойти домой? – предложила миссис Троттевилл. – А то носильщики решат, что мы ждем следующего поезда. На перроне, кроме нас, уже никого не осталось.
– Пошли! – сказал Фатти. – Поговорим по дороге.
Он взял свою дорожную сумку за одну ручку, Ларри – за другую, и они направились к выходу. Бетси, несла плащ Фатти, Пип – вторую сумку, а Дейзи – стопку журналов. Дети были ужасно рады снова увидеть настоящего, широко улыбающегося Фатти и услышать его спокойный, уверенный голос.
– Так вот, – начал Ларри, – ми не знали, что ты опоздал на предыдущий поезд, поэтому пришли на станцию тебя встречать. Но тебя все не было и не было, и тогда мы подумали, что ты мог переодеться и загримироваться. Ну и когда мы увидели толстого мальчика, который выходил из вагона, то решили, что это ты…
– И захотели тебя разыграть: притворились, что не узнали, – подхватил Пип. – И пошли за тобой – вернее, за тем мальчиком – и, конечно, здорово его достали…
– Да, мы его назвали Пончиком, – продолжила Бетси. – Он и вправду такой пухленький… ну вот – он повернулся и сказал, что бьет тех, кто его обзывает.
– Хорошо еще, что только пригрозил, а не полез в драку, – заметил Фатти. – А вам бы следовало догадаться, что я на его месте вел бы себя совсем иначе. Интересно, к кому он приехал?
– Он зашел в дом мистера Гуна, – ответила Дейзи. – А нам сказал, что Пошлипрочь – его дядя.
– Ну и вляпались же вы! – сказал Фатти. – У Гуна действительно есть племянник, и, наверное, он его пригласил погостить у себя. Вот уж он разозлится, когда узнает, как вы с ним обошлись!
– Очень некрасиво, – упрекнула их миссис Троттевилл, которая слушала этот разговор с удивлением и огорчением. – Без сомнения, мальчик подумал, что вы дурно воспитаны. Скорее всего, мистер Гун опять будет на вас жаловаться.
– Но, мама, они же… – начал было Фатти.
– Не спорь, пожалуйста, Фредерик, – перебила его миссис Троттевилл. – Я думаю, тебе надо бы сходить к мистеру Гуну и объяснить, что дети приняли его племянника за тебя.
– Хорошо, мама, – кротко ответил Фатти.
– И ни в коем случае не подтрунивайте над этим мальчиком, – продолжала миссис Троттевилл.
– Хорошо, мама, – послушно сказал Фатти.
– Кроме того, я хочу, чтобы в эти каникулы вы не играли бы в сыщиков и держались подальше от всяких тайн.
– Хорошо, мама.
Миссис Троттевилл услышала тихое хихиканье Бетси и Дейзи, которые отлично знали, что Фатти все равно сделает по-своему. Кто удержит его, если на горизонте появится хоть какая-нибудь тайна? Да и представить себе, как Фатти идет объясняться к мистеру Гуну, тоже было трудно.
– Не говори «хорошо, мама», если не собираешься поступать, как я прошу, – сказала миссис Троттевилл, огорченная тем, что, едва встретив сына, она уже вынуждена его отчитывать.
– Хорошо, мама, – ответил Фатти. – То есть я хочу сказать, да, конечно, если тебе так хочется… А не пригласить ли нам ребят на чашку чая?
– Только не сейчас. Я хочу, чтобы ты мне рассказал, как твои дела в школе. И потом, тебе еще надо распаковать вещи. Да и папа скоро придет…
– Хорошо, мама, – сразу же согласился Фатти. – Ну а после они могут зайти? Я с ними так давно не виделся! Приготовил им подарки, которые не смог выслать к Рождеству…
Последние слова Фатти напомнили Бетси о записной книжке, которую она дала толстому мальчику. Она закусила губу от досады. Как же нескладно получилось! Она была так напугана угрозой мальчика пустить в ход кулаки, что начисто забыла о записной книжке, которую он положил себе в карман.
– Знаешь, я тоже приготовила тебе подарок, – произнесла она дрожащим голосом. – Записную книжку, на которой написала твои имя и фамилию… Да только по ошибке дала ее тому мальчику…
– Записную книжку мне как раз и хотелось! – весело сказал Фатти и дружески положил Бетси руку на плечо. – Не беспокойся, я ее у него возьму.
Они подошли к дому Фатти, и миссис Троттевилл напомнила:
– Не забудьте о моей просьбе: никаких конфликтов с этим мальчиком! Вполне возможно, он очень хороший.
Дети скептически переглянулись, уверенные на сто процентов, что племянник полицейского Гуна достоин своего дяди. Бастер вдруг громко тявкнул, будто на своем собачьем языке согласился с их точкой зрения. Во всяком случае так показалось Бетси.
– Мама, значит, ребята могут зайти к нам сегодня вечером? – спросил Фатти, открывая калитку.
– Нет, сегодня вечером не надо, – ко всеобщему разочарованию ответила миссис Троттевилл. – Лучше завтра. До свидания, дети! Передайте от меня привет вашим мамам.
И вместе с Фатти и Бастером она вошла в дом. Оставшиеся у калитки ребята с мрачным видом посмотрели друг на друга и медленно пошли назад.
– Что, ей жалко было дать нам поговорить с Фатти несколько минут? – буркнул Ларри.
– Наверное, когда мы были у него в прошлый раз, то слишком разошлись, – сказала Бетси. – Подняли такой шум и гам! Думали, что миссис Троттевилл нет дома – помните? – и начали играть в классную игру, которую придумал Фатти – в «Охоту на слонов»…
– Да, а миссис Троттевилл на самом деле оказалась дома, и мы даже не услышали, как она кричит, чтобы мы прекратили – такой был топот и галдеж, – добавил Пип. – Здорово мы тогда повеселились, а? До сих пор помню.
– Слушайте, а если этот мальчик и вправду племянник мистера Гуна? – забеспокоилась Дейзи. – Вдруг ей все расскажет дяде и тот снова начнет нас доставать?
– Он наверняка узнает про нас, поддакнула Бетси. – У его племянника осталась записная книжка, которую я собиралась подарить Фатти – а там его имя и фамилия. Ой, да я еще написала там своим лучшим почерком «УЛИКИ»! «ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ»! Значит, мистеру Гуну станет ясно, что мы гоняемся за очередной тайной.
– Ну и что? – сказал Пип. – Чепуха это! Пусть думает, что хочет!
– Она ужасно боится старину Пошлипроча, – заметила Дейзи. – Ну а я – нет! Мы намного умнее его. Сумели разгадать тайны, которые были ему не по зубам!
– Только бы он не пожаловался моим родителям – озабоченно сказал Пип. – Наверное, его племянник подумал, что мы рехнулись, но сам-то Гун, скорее всего, решит, что мы нарочно дразнили этого парня, потому что он его родственник.
Пип и в самом деле имел основания для беспокойства: у него были очень строгие родители, которые требовали безупречного поведения. Родители Ларри и Дейзи относились к своим детям гораздо снисходительнее, а с – папой и мамой Фатти вообще не было никаких проблем, если их сын соблюдал правила вежливости.
Словом, труднее всех было Пипу: родители время от времени устраивали ему головомойку, поэтому он и Бетси очень боялись жалоб мистера Гуна. Не удивительно, что придя домой и услышав от прислуги Лорны о том, что десять минут назад их маму спрашивал по телефону мистер Гун – они изрядно приуныли.
– Надеюсь, вы не слишком набедокурили, – сказала Лорна, которая была к ним очень привязана. – Он собирается прийти поговорить с вашей мамой. Она сейчас в гостях. В общем, я вас предупредила.
– Огромное спасибо, Лорна, – поблагодарил Пип, и они с Бетси понуро отправились в детскую пить чай.
Ну как они могли принять племянника Гуна за Фатти? Теперь-то Бетси понимала, что мальчик был глуповатый и неотесанный. Фатти, при всем его таланте, не удалось бы так сыграть…
Посоветовавшись, Пип и Бетси решили позвонить Ларри и Дэйзи, чтобы предупредить о случившемся.
– Ну и дела! – сказал Ларри на другом конце провода. – Представляю, что этот олух наговорил о нас своему дяде. Моя-то мама отнесется к болтовне Гуна спокойно – но ваша… Вот паскудный старик! Ну да ладно, не расстраивайся. Завтра встретимся и все обсудим.
Услышав, что пришла мама, Пип и Бетси спустились в гостиную. К счастью, мама была одна, без папы.
– Мам, – начал Пип, – мы… э-э… нам надо тебе кое-что объяснить. Знаешь, мы…
– Что вы опять натворили? – нетерпеливо спросила миссис Хилтон. – Разбили что-нибудь? Говорите прямо, не мямлите!
– Нет мы ничего не разбили, – сказала Бетси. – Мы пошли на станцию встречать Фатти.
– А там был толстый мальчик, которого мы приняли за переодетого Фатти, – продолжал Пип. – Мы пошли за ним, делая вид, что его не знаем…
– А потом позвали: «Фатти, Фатти!» – и сказали, что знаем его, а он разозлился и…
– Короче говоря, незнакомый мальчик решил, что вы обзываете его «Пончиком», и это его рассердило, – подытожила миссис Хилтон, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. – Ну почему вы все время делаете глупости? Надеюсь, вы извинились и ничего страшного не произошло?
– Мы в общем-то не извинились, – сказал Пип. – Мы ведь думали, что это и в самом деле Фатти. Но оказалось, мы ошиблись. Он племянник мистера Гуна…
Миссис Хилтон нахмурилась.
– Так, так, значит, этот полицейский снова явится сюда с жалобами на ваше поведение: Пип, ты разве забыл, что тебе сказал отец в прошлый раз? Он сказал…
Дверь неожиданно открылась, и в гостиную вошла Лорна.
– Мадам, вас хочет видеть мистер Гун. Пригласить его сюда?
Прежде чем миссис Хилтон открыла рот, Пип и Бетси распахнули ведущие в сад застекленные двери, вылетели, из гостиной и растворились в наступивших сумерках. Пип, правда сразу же пожалел об этом бегстве, но Бетси с таким отчаянием вцепилась в него, что он не решился бросить ее одну и вернуться.
Из сада в гостиную ворвался ледяной воздух. Миссис Хилтон с сердитым видом закрыла дверь. В это время из другой двери в гостиную медленно и важно вошел мистер Гун. Он считал мистера и миссис Хилтон образцовыми родителями: они всегда очень внимательно и серьезно выслушивали каждую его жалобу. Одно удовольствие иметь дело с такими людьми!
– Садитесь, мистер Гун, – придав своему лицу дружелюбное выражение, – сказала миссис Хилтон. – Чем обязана?

Эрн

Пип и Бетси обежали дом и вошли в него через дверь кухни. Повариха уже ушла, а Лорна находилась на втором этаже. Дети проскользнули мимо лежащей на коврике толстой кошки и помчались наверх.
– Надо было остаться, – сказал Пип. – Мы ведь ничего плохого не сделали. Глупо было бежать. Мама теперь подумает, что мы в чем-то виноваты.
– Подожди! – шепнула Бетси. – Слышишь? Кажется, папа пришел… Да, точно. Надо же – как раз, когда здесь Гун!
Мистер Гун пробыл в гостиной довольно долго. Когда он, наконец, ушел, миссис Хилтон позвала:
– Пип, Бетси, спуститесь-ка сюда, пожалуйста – надо поговорить!
Дети спустились в гостиную. Бетси была сильно напугана, Пип же старался держаться молодцом. К удивлению обоих, папа и мама совсем не казались разгневанными.
– Пип, – начала миссис Хилтон, – мистер Гун сказал, что к нему приехал племянник, очень славный мальчик – честный и простодушный. Мистер Гун надеется, что вы не втравите его в какую-нибудь нехорошую историю. Вы ведь каждые каникулы разгадываете всякие тайны – сначала был сгоревший дом, затем потерявшаяся кошка…
– И подброшенные письма, и секретная комната, и пропавшее ожерелье, – продолжил Пип, обрадованный тем, что похоже, на этот раз мистер Гун не очень жаловался.
– Да, да, – вмешался мистер Хилтон. – Ну так вот, мистер Гун не желает, чтобы его племянник оказался замешанным в чем-либо подобном. Он обещал его матери присмотреть за ним во время каникул и опасается, что вы начнете втягивать его в какие-нибудь опасные игры…
– Да мы вовсе и не собираемся! – презрительно ответил Пип. – Его племянник – балда, каких мало. Очень нам нужно принимать его в свою компанию! Пусть себе гуляет в одиночестве.
– Вот и хорошо, – сказала миссис Хилтон. – И пожалуйста, будьте с ним вежливы. Насколько я поняла, вы ему сегодня сильно досадили. Но вас извиняет то, что, как мне объяснил Пип, у вас и в мыслях не было его обидеть. Поэтому мистер Гун не в претензии.
– Ничего мы его племяннику не сделаем, – заверил Пип родителей. – Если найдем какую-нибудь тайну, то с ним уж точно не поделимся.
– Вот, кстати, о тайнах, – сказал мистер Хилтон. – Не нравятся мне ваши развлечения! Заниматься расследованиями и искать преступников – дело полиции. А вам всем следует держаться от этого подальше. Я вам запрещаю ввязываться в какие-либо таинственные дела на этих каникулах. Пипа и Бетси охватило отчаяние.
– Но послушай… мы же Пятерка Тайноискателей, – заикаясь, возразил Пип. – Мы просто должны доискаться до разгадки тайны, если она нам подвернется. Я хочу сказать… э-э… ну, мы просто не можем обещать…
– Мистер Гун уже побывал у родителей Ларри и Дейзи, – сообщила миссис Хилтон. – Они тоже обещали запретить своим детям заниматься такими расследованиями на все время каникул. Так что с этим покончено, ясно?
– А вдруг мы случайно окажемся участниками чего-то таинственного? – спросила Бетси. – Ну как, например, в истории с пропавшим ожерельем?
– Если вы сами не будете специально их отыскивать, так никакие тайны и не появятся, – сказал мистер Хилтон, – Конечно, если это случится помимо вашей воли, никто вас не осудит. Но вряд ли это случится. Главное, запомните: я категорически запрещаю вам вмешивать во что-либо подобное племянника мистера Гуна.
– Ну а теперь можете идти, – заключила миссис Хилтон. – И нечего так жалобно на меня смотреть. Будто уж без своих тайн вы просто жить не можете!
– Мы, – начал было Пип, но осекся, в последний момент решив не спорить.
Разве можно было объяснить родителям, какое наслаждение они испытывали, наткнувшись на очередную тайну и принимаясь составлять список улик и подозреваемых, с тем чтобы по крупицам восстановить всю картину происшедшего?
Они с Бетси поднялись в детскую.
– Значит, Ларри и Дейзи тоже запретили участвовать в расследованиях, – воскликнул Пип. – Неужели мистер Гун побывал и у родителей Фатти?
– Ну уж ему-то запрещать участвовать в чем бы то ни было – напрасный труд, – сказала Бетси. – Даже подумать смешно!
Она была права. Попытка заставить Фатти отказаться от его любимого занятия успехом не увенчалась. В присутствии мистера Гуна он убедил своих родителей в нелепости подобного запрета.
– Вы знаете, сколько раз я помогал инспектору Дженксу, – сказал он. – И знаете что я стану лучшим детективом на свете, когда вырасту. Я уверен, мама, что если ты сейчас позвонишь инспектору, он попросит тебя ничего мне не запрещать, потому что доверяет мне.
Инспектор Дженкс очень хорошо относился к этим юным Тайноискателям. Он, жил в соседнем городке и возглавлял полицию всего округа. Мистер Гун изрядно его побаивался. Дети и вправду не раз помогали инспектору Дженксу разобраться в различных таинственных происшествиях.
– Позвони же ему, мама! – повторял Фатти, зная как этого не хочется Гуну. – Он наверняка скажет, что мистер Гун не прав.
– Да уж вы пожалуйста, не беспокойте инспектора, – встревожился мистер Гун. – Он такой занятой человек… Я вообще-то пришел только из-за моего племянника. Знаете он такой искренний, такой доверчивый мальчик… вот я и боюсь, как бы с ним не случилось чего опасного, понимаете?
– Не сомневаюсь, Фредерик готов обещать, что не подвергнет вашего племянника никакой опасности, – сказала миссис Троттевилл. – С какой стати ему желать этого?
Фатти промолчал. От обещаний он предпочел воздержаться. По его мнению, племяннику мистера Гуна совсем не помешало бы поучаствовать в каком-нибудь расследовании, если он и в самом деле был такой искренний и доверчивый. Впрочем, как догадывался Фатти, главная цель мистера Гуна состояла в том, чтобы Тайноискатели прекратили свои расследования, так как им каждый раз удавалось его опередить.
Испытывая явное неудовольствие, мистер Гун распрощался с семьей Троттевилл и грузно зашагал к своему велосипеду. Подойдя к нему, он сделал пренеприятное открытие: кто-то проколол шину переднего колеса. Разумеется, мистер Гун не мог обвинить в этом Фатти, который все время находился в комнате. Да, конечно, так-то оно так… А все-таки странно: всякий раз, когда мистер Гун имел дело с Фредериком Алджероном Троттевиллом, это непременно кончалось неприятностями!
На следующий день Пятерка Тайноискателей собралась у Фатти. Бастер устроил им восторженную встречу. В его лае так и слышалось: «Я страшно рад, что мы наконец-то снова вместе!»
Однако вид у четверых друзей Фатти был довольно понурый.
– Надо же, – вздохнул Ларри, – мы ждали тебе. Фатти, чтобы заняться каким-нибудь новым расследованием, но нам теперь и подступаться к тайнам запретили – а все из-за этого зануды Гуна!
– И его дурака племянника, – добавила Дейзи.
– Ну, а я буду действовать, как обычно, – сказал Фатти, – находить тайны, собирать улики, выявлять подозреваемых, сопоставлять, анализировать – и разгадывать все прежде, чем мистер Гун вообще о чем-нибудь пронюхает. – И конечно, я буду постоянно держать вас в курсе.
– Но нам хотелось бы тоже в этом участвовать, а не быть просто наблюдателями, – сказал Пип.
– Не огорчайтесь, может, за все каникулы нам так ничего и не подвернется, – улыбнулся Фатти. – Нельзя же ожидать, что тайны подстерегают нас за каждым углом. Правда, можно позабавиться: сделать вид, будто мы обнаружили что-то подозрительное, и поделиться нашим «открытием» с племянником Гуна. Он, конечно, не удержится и все выложит дяде, который изрядно попотеет в поисках несуществующих злоумышленников!
– Клево! – одобрил Ларри. – Мне эта идея нравится. Если уж мы не можем найти настоящую тайну для себя, придумаем ее для племянника. Проучим Гуна за его происки!
– Для начала давайте познакомимся с этим парнем, – предложил Фатти. – Интересно посмотреть, как он выглядит. Наверное, впечатляюще, если вы приняли его за меня.
Пятерка Тайноискателей отправилась в городок. Им повезло: как только они приблизились к дому мистера Гуна, оттуда вышел толстый мальчик, катя рядом с собой велосипед, который дядя поручил ему починить на станции техобслуживания.
– Вот он! – Воскликнула Бетси.
Когда Фатти увидел племянника мистера Гуна, на его лице появилось выражение глубочайшего презрения. Он укоризненно посмотрел на своих друзей и сказал:
– Не понимаю, как вы могли принять его за меня. Это же явный придурок! Остолоп! Балбес! Неужели я даже отдаленно похож на этакого тупицу?
У Фатти был такой обиженный вид, что Бетси схватила его за руку и ободряюще сжала ее.
– Не сердись, Фатти! Мы же подумали, что ты просто очень удачно переоделся и загримировался.
Племянник мистера Гуна шел им навстречу. Увидев Тайноискателей, он остановился и, неожиданно улыбнувшись, сказал:
– Привет! А я знаю, что вы вчера ошиблись. Приняли меня за другого. Ух, и достали же вы меня! Я все рассказал дяде, и он сразу же понял, что это вы. Он сказал, вы себя называете Пятеркой Тайноискателей, или что-то в этом духе. И еще сказал, что вы нахалы и паршивцы.
– Как тебя зовут? – спросил Пип.
– Эрн.
– Что верно? – удивленно переспросила Бетси, которая не разобрала, что сказал мальчик, из-за его плохой дикции.
– Эрн, вошойсказал.
Последнее слово не разобрал уже никто из ребят.
– Извини, что ты сказал? – вежливо спросил Ларри.
– Сказал: вошойсказал, – нетерпеливо повторил Эрн.
– А, это значит: вот что я сказал! – объяснила Дейзи.
– Ну да, вошойсказал, – снова повторил удивленный Эрн.
– А его зовут действительно «Верно»? – спросила Бетси.
– Эрн – сокращенно от «Эрнест», чего непонятного-то? – ответил Эрн. – У меня есть еще два брата. Одного зовут Сид – сокращенно от «Сидней», а второго – Перс – сокращенно от «Перси». Вот, значит, и получается, что мы Эрн, Сид и Перс.
– Очень мило, – заметил Фатти. – Такое укороченное имя тебе вполне подходит. Эрн ухмыльнулся:
– А тебе подходит имя Фатти, то есть «Пончик». Ты прямо вылитый пончик, с ног до головы. А тебе подходит имя «Пип». Небось хочешь подрасти немного? Тоже смешно!
Тайноискатели поморщились от такой бестактности. Эрн слишком уж много себе позволял.
– Надеюсь, тебе понравится проводить каникулы у дяди! – подчеркнуто вежливо сказала Бетси. Эрн гоготнул:
– Ха! Дядя! Подумаешь, тоже мне важная персона! Говорит, я должен быть осторожным, а то вы впутаете меня в опасную историю. Не, серьезно, если вы найдете какую-нибудь тайну, обязательно сообщите мне, Эрну Гуну! Тогда я покажу дяде, что у меня мозги получше, чем у него!
– Ну что ж, желаю удачи! – сказал Фатти. – Конечно, Эрн, если мы обнаружим что-нибудь интересное, то непременно тебе расскажем. Но ты, наверное, знаешь, что твой дядя запретил нам заниматься тайнами во время этих каникул. Может, поищешь сам – сам и разгадаешь? На зависть дяде?
Эрн вытаращил глаза:
– Ух ты! Серьезно? Ну ваще!
– Мы можем помочь тебе собрать улики, – важно заявил Фатти. – Только не вздумай растрепаться дяде – иначе он очень рассердится!
– Будь спок! – пообещал Эрн. – Я умею держать язык за зубами.
– Кстати, Эрн, – вдруг вспомнила Бетси, – не мог бы ты вернуть мне ту записную книжку, которую я тебе дала вчера по ошибке? Я ее приготовила для Фатти.
– А я уж собрался записывать туда мои стишки, – разочарованно протянул Эрн.
Он достал из кармана записную книжку и протянул ее Бетси.
– Знаешь, очень люблю паезию.
– Как ты говоришь – паезию? – улыбнулась Бетси.
– Ну да. Не знаешь, что это такое? Это когда все рифмуется.
– Ты имеешь в виду поэзию? – поправила его Бетси.
– Ну да, чиво же еще. Очень люблю паезию.
Тайноискатели с трудом сдержали смех.
– А какую именно поэзию – то есть паезию – ты предпочитаешь? – поинтересовался Фатти.
– Ща прочту, – самодовольно сказал Эрн. – Во, например, стишки, которые называются «На смерть бедного поросенка»…
Он откашлялся и начал:
– О бедный мертвый поросенок, Как грустно…
– Эй, смотри-ка, твой дядя! – прервал его Ларри.
Перед дверью дома мистера Гуна виднелась массивная, облаченная в темно-синюю форму фигура.
– Ты не понял, чего я тебе сказал?! – проревел мистер Гун племяннику. – Велик надо починить срочно!
– Все, пока! – торопливо сказал Эрн, хватая велосипед. – До скорого!

Фатти начинает игру

Эрн не давал Тайноискателям прохода. Каждый день он требовал поделиться с ним тайной, предлагал почитать свои «стишки» и в довершение всего постоянно отпускал по дядиному адресу неуважительные замечания, которые не прибавляли ему симпатии Тайноискателей.
– Мы тоже невысокого мнения о старине Пошлипроче. – сказал Ларри, – но если послушать Эрна, то его дядя – самый противный, ленивый, жадный и тупой полицейский на свете!
А Эрн при каждой новой встрече выкладывал очередную историю:
– На завтрак дядя съел три яйца и всю ветчину, какая была в доме, а мне дал только тарелку овсяной каши. Понятно, форма на нем лопается!
– Он редкий бездельник, – сказал он как-то еще. – Вроде у него каждый день дежурство, а он знай себе храпит до ужина! Вот будет смешно, если инспектор поймает его за этим занятием!
– Дядя говорит, что хорошо бы вас всех запереть хоть на несколько дней, потому что вы большие паршивцы. Твои родители, Пип, ему нравятся, а вот о родителях Фатти он сказал, что они…
– Слушай, Эрн, не надо повторять все, что тебе говорит дядя о нас или других людях, – прервал его Фатти. – Это очень скверная привычка. Ты прекрасно понимаешь, что мистер Гун никогда бы тебе этого не сказал, если бы знал, что ты все это разболтаешь.
Эрн, по своему обыкновению, гоготнул:
– Ну ваще! Да зачем же тогда он мне это говорит? Ясное дело, хочет, чтобы я все передал вам. Это у него такой способ вас позлить.
– Да? – сказал Фатти. – Ну хорошо попробуем и мы поиграть в эту игру. Скажи своему дяде, что мы считаем его…
– Фатти, не надо, – встревожилась Бетси. – Он опять будет на нас жаловаться!
– Не бойся, он не станет жаловаться твоим родителям из-за того, что сказал я, – ответил Фатти.
– Еще как станет! – сказал Пип. – Видел бы ты его, когда он явился к нам – надутый, как жаба.
Эрн так громко гоготнул, что все вздрогнули. Пип осекся.
– Хорошо сказано! – одобрил Эрн. – Ну ваще! Представляю себе физиономию дяди Теофила, когда я ему это расскажу!
– Попробуй только! – воскликнул Пип, очень злой на самого себя за то, что ляпнул такое в присутствии Эрна. – Я тебе нос расквашу…
– Заткнись, Пип, – вмешался Фатти. – Ты даже и ударить-то толком не умеешь. Надо было заниматься боксом в школе, как я. Посмотрел бы ты, как я работаю кулаками! В прошлой четверти у меня был поединок с амбалом на две головы выше меня, и я за пять минут…
– Подбил ему оба глаза, расплющил одно ухо и отправил в нокаут, – закончил за него Ларри.
– Откуда ты знаешь? – с удивленным видом спросил Фатти. – Я тебе об этом уже рассказывал?
Ларри засмеялся.
– Нет, – но все твои рассказы примерно так и кончаются!
– Вы лучше скажите, удалось ли вам найти какую-нибудь тайну? – спросил Эрн, не любивший, когда говорили другие.
Фатти посерьезнел.
– Хм, видишь ли… – медленно, словно мучимый сомнениями, произнес он. – Нет, пожалуй, не стоит об этом, Эрн. Ты наверняка протрепишься дяде. Не могу тебе этого доверить…
Эрн облизнулся.
– Ну чиво ты! Давай, не боись! Я же вижу, ты чивой-то нашел. Ты ж обещал, что скажешь, когда найдешь тайну. Ну ваще! Во будет классно, если я все сам раскрою, до того как дядя чёйньтьпронюхает!
– Что, что? – спросил Фатти, еще не привыкший и манере Эрна глотать слова. – Какой тай? Твой дядя чай нюхает?
– Чёйньтьпронюхает, – повторил Эрн. – Чиво непонятного-то? Чёйньтьпронюхает.
– А, это значит: что-нибудь пронюхает, – перевела Дейзи.
– Прально, вошойсказал, – хмуро подтвердил Эрн.
– Вошонсказал! – заключил Фатти, обращаясь к друзьям.
Они рассмеялись. Эрн посмотрел на них очень сердито. Кому нравится быть посмешищем? Впрочем, вспомнив об обещанной тайне, он приободрился.
– Ну лана, а теперь выкладывай, чё те удалось найти, – попросил он Фатти.
Разумеется, никаких тайн Фатти не нашел. Но, поскольку каникулы обещали быть отчаянно скучными, почему бы ни повеселиться за счет Эрна? Фатти оглянулся, словно боясь, что его кто-то может подслушать, и понизил голос:
– Ну хорошо…
У Эрна заблестели глаза. Неожиданно Фатти, будто спохватившись, отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, Эрн, пожалуй, не стоит. Сейчас я тебе ничего не могу сообщить. Всему свое время. Сначала мне надо кое в чем удостовериться…
С трудом сдерживая возбуждение, Эрн схватил Фатти за локоть и, задыхаясь, прошептал:
– Слушай, ты должен сказать! Клянусь, я буду молчать как рыба. Ни слова дяде. Ну же, Фатти, будь другом!
Ребята едва удерживались от смеха, прекрасно зная, что никаких тайн Фатти не нашел. Бедняга Эрн – он все принимал за чистую монету!
– Нет, пока рано, Эрн, – сказал Фатти. – Я должен получить дополнительные сведения об этом деле. На сегодня никого еще нельзя посвящать в эту тайну. Даже мои друзья пока ничего не знают. Вот когда я закончу предварительную работу по выявлению некоторых обстоятельств…
– Ну ваще! – в экстазе воскликнул Эрн. – Лана, договорились, подожду немного… Да, а может, мне завести такую же записную книжку, какую тебе подарила малышка Бетси?
– Хорошая мысль, – одобрил Фатти. – Хотя постой, у тебя ведь есть записная книжка. Ну-ка, доставай – я тебе покажу, как ее оформить для ведения расследования!
– Не, это у меня специально для паезии, – сказал Эрн. – Я туда только стишки записываю.
Он вынул из кармана записную книжку и начал листать ее:
– Во, смотри, я вчера вечером сочинил классный стишок. Называется «На смерть бедной старенькой лошади». Прочесть?
– Хм, нет, лучше не сейчас.
Фатти с озабоченным видом посмотрел на часы.
– Ух ты, да я опаздываю! Извини, старенький, но сейчас никак не могу послушать твои стишки. Может, в следующий раз… Главное, раздобудь новую записную книжку – а я тебе объясню, как ею пользоваться.
Скрывая ухмылки, Пятерка Тайноискателей распрощалась с Эрном и в сопровождении Бастера удалилась. Эрн направился к дядиному дому, повторяя про себя слова Пипа. Как он сказал: «Надутая жаба»? Недурно. Очень даже недурно. Можно и в стишок вставить.
А Тайноискатели тем временем дали волю своему веселью.
– Ох уж этот Эрн и его «стишки»! – хохоча, сказала Дейзи. – Если бы только удалось на время взять его записную книжку, я бы вписала туда стишок о его дяде. Такой, что тот на уши бы встал!
– Это идея, – задумчиво произнес Фатти и решил про себя, что непременно воплотит ее в жизнь. – Ну а теперь давайте придумаем для Эрна хорошую детективную историю. Нельзя же его разочаровывать! Пусть себе развлечется.
Разрабатывать план они пошли к Пипу.
– Для начала неплохо бы разыграть несколько сцен с переодеванием, – поделился Фатти со своими друзьями. – Раз в эти каникулы нам ничего не светит, хоть так позабавимся!
– Чудненько, давай устроим для него хороший спектакль! – восторженно поддержала его Бетси.
– Решено, значит, отведем душу, – продолжал Фатти. – Старина Эрн просто создан для розыгрышей. Итак, перейдем к делу. Какие будут предложения?
Первым взял слово Ларри:
– Злодеи похищают детей богача и требуют выкуп, а Эрн выступает в роли спасителя.
– А можно и другое: таинственные мигающие огни ночью. А Эрн идет на разведку, – сказала Бетси.
– Так, так, тепло, – одобрил Фатти. – Дальше?
– Банда разбойников прячет награбленное, а Эрн ищет, – предложила Дейзи.
– Можно подсунуть ему несколько вещественных доказательств какого-нибудь таинственного преступления, – сказал Пип. – Помните, мы однажды проделали это со стариной Гуном? Вот здорово мы тогда подухарились!
После того как взрывы смеха поутихли, Фатти задумчиво постучал себя карандашом по колену и подытожил:
– Все предложения хороши. Даже превосходны. Попробуем все их использовать. Доставим Эрну удовольствие. Неплохо будет, если старина Пошлипрочь тоже к этому подключится. Готов поклясться, Эрн не сможет держать язык за зубами, и Гун, конечно, начнет ломать голову над нашей задачей, пытаясь определить, дурачим ли мы его или и в самом деле наткнулись на что-то серьезное. Так что они оба у нас еще попляшут!
– Лучше бы настоящая тайна, но и это будет хорошая развлекаловка! – радостно заметила Бетси. – Поделом Гуну – пусть в следующий раз не жалуется нашим родителям и не запрещает нам заниматься расследованиями на этих каникулах.
– Хотя тайн все равно нет, – вздохнула Дейзи.
– Не будем отвлекаться, – призвал их к порядку Фатти. – Значит, так: когда Эрн явится к нам с новой записной книжкой, мы впишем в нее наши обычные заголовки: «Вещественные доказательства», «Улики», «Подозреваемые» и прочее. Потом начнем снабжать его вещественными доказательствами. Или еще лучше: дадим ему возможность самому их найти. То-то он словит кайф, когда решит, что он в этом деле лучше нас! Ну а я тем временем придумаю какую-нибудь историю. Вам я заранее ничего не скажу, чтобы для вас это тоже был сюрприз. Тогда вы будете слушать, затаив дыхание.
– То есть мы должны будем не дышать? – спросила Бетси.
– Да нет, дурочка, просто мы сделаем вид, что потрясены сообщением Фатти, – объяснил Пип. – Только не вздумай проболтаться, Бетси! У тебя есть такая привычка.
– Никогда в жизни! – возмущенно заявила Бетси. – Фатти, ты-то мне веришь?
– Конечно, верю. Ты отличная маленькая Тайноискательница, – успокоил ее Фатти. – Не сомневаюсь, что ты лучше всех изобразить удивление. Что это?
– Звонят к ужину, – кисло ответил Пип. – Вот всегда так – на самом интересном месте!
– Вожалк! – сказал, вставая, Фатти.
– Что, не понял? – переспросил Ларри.
– Он говорит: вот жалко! – хихикнув, объяснила Бетси.
– Прально, вошойсказал, – подтвердил Фатти.
В САРАЕ У ФАТТИ
На следующий день Эрн получил от Фатти записку, которая привела его в экстаз:
«Произошли кое-какие события. Надо поговорить. Встреча у меня в саду за домом в 12. 00. Ф. Т.».
Заметив, как его племянник вытаращил глаза, читая записку, мистер Гун сразу же насторожился.
– От кого это? – спросил он.
– От приятеля, – небрежно ответил Эрн, засовывая записку в карман.
Глаза у мистера Гуна сверкнули.
– Ну-ка, покажи!
– Не могу. Это личное.
– Что значит «личное»? – фыркнул мистер Гун. – У детей не бывает ничего «личного». Ну-ка давай сюда!
– Но, дядя, просто Фатти хочет со мной поговорить…
– Давай сюда, говорю! – взревел мистер Гун. Испуганный Эрн отдал ему записку. Мистер Гун прочитал ее и опять фыркнул.
– Что за чепуха на постном масле? Какие такие события? Чего это он имеет в виду?
Эрн начал божиться, что и сам не знает, однако рассеять дядины подозрения не смог.
– Если этот паршивец будет продолжать свои проделки, я ему уши оторву! Так ему и передай.
– М-м… хорошо, дядя, – пробормотал Эрн, пятясь к двери. – Я им всегда передаю, чиво вы говорите. Их это очень интересует. Но вот Пип не имеет права называть вас «надутой жабой». Я ему так и сказал.
Прежде чем побагровевший мистер Гун успел открыть рот и высказать все, что он думает по этому поводу, Эрн выскочил из дома. Уф! Он вытер взмокший лоб. Ну ваще! И горяч же его дядя! Но как бы там ни было, а отправиться на встречу с Фатти он ему не запретил. Спасибо и на этом!
Придя на условленное место, в сад за домом семьи Троттевилл, Эрн услышал голоса, доносящиеся из сарая, в котором Фатти устроил себе уютную штаб-квартиру. Даже сейчас, зимой, благодаря железной печке, тут было тепло и светло. На полу лежала тигровая шкура, старая и местами изъеденная молью, но еще сохраняющая внушительный вид, а на стене висела крокодилья кожа. В печке жарились каштаны.
Пятерка Тайноискателей, вооружившись ложками, по очереди черпала из банки сгущенное молоко.
Эрн заглянул в окно сарая. Ага, вот они где. Отлично. Он постучал в дверь.
– Заходи! – крикнул Фатти.
Эрн открыл дверь, впустив в сарай холодный зимний воздух.
– Закрывай скорей! – попросила его Дейзи. – Бр-р, какой сквозняк! Привет, Эрн. Любишь на завтрак яйца?
Эрн удивленно поднял брови.
– Да. А откуда ты знаешь?
– Видишь ли, мы сегодня решили поупражняться в применении дедуктивного метода.
Остальные постарались сохранить серьезный вид. Дело в том, что угадать меню Эрна на завтрак было совсем не трудно: об этом свидетельствовали свежие следы яичного желтка на лацкане его пиджака.
– Извини, что из-за нас тебе пришлось так торопиться, – обронил Фатти.
Брови Эрна взлетели еще выше.
– Ну ваще! Как Вы узнали, что я торопился? Дедуктивный метод, говорите?
И об этом догадаться было нетрудно: Эрн второпях забыл надеть пальто и шапку. Но ребята предпочли не рассказывать ему, как они пришли к таким выводам.
Пораженный Эрн сел с ними рядом.
– Может, попробуешь угадать, что я ел на завтрак? – предложил ему Фатти. – Давай, анализируй!
Эрн пристально посмотрел на важное лицо Фатти, но определить таким способом, что тот ел на завтрак, было невозможно. Он отрицательно покачал головой.
– Не знаю. Это дело, наверное, требует практики. Ух, ну и обрадовался же я твоей записке! Правда, дядя видел, как я ее читал…
– Вот как? И что он сказал? – поинтересовался Фатти.
– Ну, попсиховал немного, но я все уладил. Сказал ему не вмешиваться. «Дядя, – сказал я, – это записка адресована мне лично, тебя это не касается, не лезь не в свои дела». Во как.
Ребята поглядели на Эрна с уважением, к которому, впрочем, примешивалась изрядная доля недоверия.
– И что он тебе ответил? – спросил Фатти.
– Ну, покраснел так, а я ему говорю: «Успокойся, дядя, а то лопнешь. И не суй свой нос в чужие дела. Это касается только меня и моих друзей». А потом я пошел к вам.
– Да ты просто молодчина, Эрн, – сказал Фатти. – Садись-ка на тигровую шкуру. Не бойся – не укусит! Сейчас эта зверушка не такая свирепая, как в тот день, когда я подстрелил ее в долине Типилуллу.
Эрн так вытаращил глаза, что они чуть не выскочили из орбит.
– Ну ваще! Ты охотился на тигров? А эта шкура на стене – ты и его тоже застрелил?
– Это кожа крокодила, Эрн, – упиваясь его доверчивостью, сказала Бетси. – Слушай, Фатти, какой это у тебя по счету крокодил – третий или четвертый?
Уважение Эрна к Фатти выросло во сто крат. Посмотрев на него почти с религиозным трепетом, он перевел взгляд на шкуру тигра и на всякий случай отодвинулся от грозных клыков.
– Ты написал о каких-то событиях, – изнывая от любопытства, спросил он. – Ну расскажи! Щас ведь уже можно?
– Да, пожалуй, пришло время обратиться к вам за помощью, – начал Фатти с такой торжественностью, что Эрн прямо задрожал от предвкушения удивительных приключений. – Я, кажется, наткнулся на весьма загадочную тайну.
У Эрна перехватило дыхание.
– Ух ты! А ребята уже знают?
– Пока нет, но сейчас узнают, как и ты. Так вот: по ночам на Рождественском холме стали появляться какие-то очень странные мерцающие огни…
– Ну да?! – воскликнул Эрн. – Ты сам видел?
– Там логово двух враждующих друг с другом банд, – с серьезным видом продолжал Фатти. – Одна занимается похищениями людей, чтобы потом требовать за них выкуп, а другая – грабежами. И по всем признакам они готовятся к очередному преступлению…
У Эрна отвисла челюсть. У Ларри, Дейзи, Бетси и Пипа захватило дух, хотя они и знали, что Фатти все выдумал. Эрн сглотнул слюну. Во дела!
– Наша задача: установить личность преступников и разузнать все об их планах, прежде чем они кого-нибудь похитят или ограбят, – объяснил Фатти.
– Но как же мы можем этим заняться, если нам запретили даже встревать в какие-нибудь расследования тайн на этих каникулах? – тоненьким голосом сказала Бетси.
– Да, верно! – одновременно воскликнули Ларри и Дейзи.
– В самом деле – не везет! – согласился Фатти. – Мне лично ничего не запретили, но один я не справлюсь. Вот почему я тебя сюда вызвал, Эрн. Ты должен мне помочь.
Несколько секунд Эрн переваривал услышанное. Соображал он туговато. Наконец, поняв, что к чему, он просиял, выпятил грудь и торжественно заявил:
– Можешь на меня рассчитывать. Эрн тебя не подведет. Ну ваще, ну отпад! На меня прям вдохновение нашло – хоть щас могу написать стишок!
– Такой, например, – сказал Фатти, который умел рифмовать с ходу:
Что-то жуткое творится на Рождественском холме,
Притаились там бандиты и разбойники во мгле.
Но пока бандиты дрыхнут, а разбойники храпят,
Подкрадемся мы к ним тихо да и свяжем всех подряд!
Все засмеялись. Никто, кроме Фатти, не мог так быстро и легко зарифмовать любой текст. Эрн потерял дар речи. Вот это да! Отличные стишки. И как это Фатти удается?
Наконец, немного оправившись от потрясения, Эрн откашлялся и сказал:
– Ну ваще! Ты это прямо щас сочинил? А я часами сижу, ищу рифму, да так и не нахожу. Ты, наверное, один из этих – как их – талантов?
– Кто знает? – скромно ответил Фатти. – Помню, однажды я должен был написать стихотворение – э-э… то есть стишок – в качестве домашнего задания, ну и начисто забыл об этом. Прихожу на следующий день в школу, а на уроке учитель вдруг меня спрашивает, готово ли мое стихотворение. Я гляжу на парту – ничего, никаких записей. Тогда я говорю учителю: «Прошу прощения, сэр, но я куда-то задевал мои записи. Попробую прочитать по памяти». Встаю и с ходу выдаю шесть строк – прямо из головы. И получаю за это единицу.[2]
– Не может быть! – сказал Пип.
– Могу хоть сейчас прочитать, если не веришь, – возмущенно ответил Фатти.
Все замахали руками, давая понять, что верят ему.
– Брось хвастаться – пора за дело! – сказал Ларри. – А то у нас прямо вечер поэзии получается. Сначала ты, потом еще Эрн захочет почитать свои стихи.
Эрн и рад был бы почитать, но, к несчастью, он в спешке не взял с собой записную книжку со «стишками». Зато другую захватил: большую, в черном переплете, с застежкой и вставленным в корешок карандашом.
– У мистера Гуна точно такая же, – заметила Бетси. – Это он тебе дал?
Разумеется, мистеру Гуну и в голову бы не пришло подарить, племяннику одну из своих служебных записных книжек, которые он получал от инспектора. Эрн погрыз кончик карандаша и торжествующе оглядел присутствующих.
– Дал! Так он и даст! Я ее у него из ящика письменного стола свистнул.
Наступила грозная тишина.
– Советую тебе положить, ее на место – туда, где взял, – наконец нарушил молчание Фатти. – Если, конечно, ты не хочешь попасть в неприятное положение. Ты очень скверно поступил, Эрн.
Эрн был обижен и удивлен.
– Но ведь он мой дядя. Чиво такого, если я на время возьму его книжку для моего расследования? Подумаешь, ущерб! Чивой-то вы заноситесь так высоко? – Можешь считать, что мы заносимся, если тебе так нравится, – вставая, сказал Фатти. – А мы считаем, что ты очень низко опустился, позволив себе залезть в дядин письменный стол и без спросу взять его записную книжку.
– Да я ж ее верну, – жалобно пробормотал Эрн. – Я ж ее не для стишков взял, а для расследования, я подумал, это совсем другое дело.
– Подумай еще раз и как следует, – посоветовал ему Фатти. – И поскорее положи ее на место – иначе навлечешь на свою голову неприятности. Смотри, у меня тут есть старая, но неиспользованная записная книжка. Возьми ее. Я тебе объясню, как ее оформить для расследования. Главное, не забудь положить дядину книжку на место, как только придешь домой.
– Хорошо, – покорно сказал Эрн, беря старую записную книжку, которую протянул ему Фатти.
Он поискал в кармане свой собственный карандаш, не осмеливаясь воспользоваться тем, который был в дядиной записной книжке. А то, чего доброго, Фатти опять мог его отчитать.
– Вот, смотри, – объяснил ему Фатти, – на этих страницах ты будешь перечислять улики. Так и напиши: «Улики»
– «Улики», – торжественно повторил Эрн, тщательно выводя каждую букву.
– А теперь пиши: «Подозреваемые».
– Ух ты, а уже есть подозреваемые? – спросил Эрн. – Кто?
– Все, кто могут иметь какое-то отношение к уголовному делу, – ответил Фатти. – Ты составляешь список таких людей, выясняешь, где они были и чем занимались в момент совершения преступления, и вычеркиваешь тех, у кого есть алиби.
Эрн погрыз кончик карандаша и под диктовку Фатти записал еще несколько заголовков, высунув от старания язык и преисполнившись сознанием собственной значимости.
Вдруг Бастер поднял уши и зарычал. Фатти успокаивающе похлопал его по спине.
– Тихо, Бастер!
Потом подмигнул друзьям.
– Держу пари, старина Пошлипрочь рыщет где-то рядом.
Эрн встревожился.
– И как это он рискнул появиться здесь после того, как Эрн учинил ему разнос сегодня утром? – с простодушным видом сказал Фатти. – Если это и вправду твой дядя, Эрн, хорошо бы тебе снова призвать его к порядку. Он совсем распустился. Какое нахальство – шпионить за тобой!
Эрн встревожился еще больше. Внезапно в окне показалась голова мистера Гуна. Приглядевшись, он заметил племянника с записной книжкой в руке. Эрна охватила паника.
– Ну-ка выходи! – заорал мистер Гун. – У меня к тебе дело есть!
Эрн встал, подошел к двери и открыл ее, к радости Бастера, который немедленно выскочил наружу и, наскакивая на мистера Гуна, залился лаем.
– Пошел прочь! – крикнул мистер Гун, пытаясь отбросить Бастера ногой. – Эй, уберите собаку! Эрн, держи его, а то он меня укусит! Прочь, мерзкая тварь! Пшел вон!
Но пойти вон пришлось мистеру Гуну, за которым последовали непрерывно лающий Бастер и злорадствующий Эрн.
– Давай, Бастер, давай! – шептал Эрн. – Ату его! Хорошая собачка, хорошая собачка!
У ЭРНА НЕПРИЯТНОСТИ
Пятерка Тайноискателей была очень довольна первым действием задуманного ими спектакля.
– Ну и зададим же мы Эрну работенку! – веселился Фатти. – Уверен, что или он все сразу выболтает Гуну, или тот сам посмотрит в записную книжку и обязательно постарается выяснить, в чем дело. Так что работенка и для него найдется!
– Но как не вовремя он тут появился, – сказала Бетси. – Все так хорошо шло! Фатти, а какие улики ты хочешь подбросить Эрну?
– Ну, первую он уже получил: таинственные мигающие огни на Рождественском холме. Теперь ему надо будет отправиться туда на разведку.
– Вместе с тобой? – спросила Бетси. Фатти улыбнулся.
– Нет, я займусь обеспечением этих самых огней.
Друзья посмотрели на него с завистью.
– Жалко, что мы не сможем пойти с тобой, – вздохнул Ларри. – Надо же, какое невезение, что нам запретили прикасаться к тайнам на этих каникулах!
– Но подшучивать над знакомыми вам ведь не запретили, – резонно заметил Фатти. – Вам запретили только встревать в расследования тайн, а раз наша затея ничего общего с тайнами не имеет, значит, вы с Пипом вполне можете принять участие в игре.
Лица остальных ребят просветлели. Правда, Фатти сразу же разочаровал Бетси и Дейзи:
– Но это касается только Ларри и Пипа. Девочкам не стоит с нами идти – ночи сейчас слишком холодные. Мы найдем для них другое занятие. Пожалуй, сделаем так: Ларри и Пип займутся огнями, а я, в первую же ночь, когда Эрн отправится на разведку, переоденусь и притаюсь где-нибудь в подходящем месте, чтобы он принял меня за разбойника.
– Отлично! – сказал Ларри. – Когда мы приступаем?
– Сегодня не получится, – ответил Фатти. – Не успеем предупредить Эрна. Давайте устроим это завтра ночью.
– А забавно было смотреть на Эрна, когда ты выдал свои «стишки»! – вспомнил Ларри. – И как это тебе удается? Даже я не понимаю. А Эрн решил, что ты просто вундеркинд. Интересно, Сид и Перс – такие же легковерные, как и Эрн? Ну да ладно… Мы сегодня еще увидимся?
– Если мне удастся уговорить маму пригласить вас на чай, я вам позвоню, – сказал Фатти. – В конце концов, почему бы ни устроить чаепитие прямо здесь, в сарае? Куплю побольше пирожных – и порядок! Тут уютно и шуметь можно сколько хочешь…
К сожалению, планы Фатти нарушил неожиданный визит его тетушки. Ему пришлось пить чай в семейном кругу и демонстрировать за столом хорошие манеры, которые привели бы Эрна в восхищение, окажись он рядом.
Но Эрн в это время решал нелегкую задачу: как незаметно положить на место дядину записную книжку. Вот только мистер Гун, как назло, проявлял особую бдительность.
Эрн сделал несколько попыток проскользнуть в дядин кабинет, дверь которого была рядом с расположенным в передней умывальником, но каждый раз, когда он приближался к своей цели, тихо насвистывая, чтобы казаться непринужденным, мистер Гун окликал его:
– Что ты все время шатаешься по дому? Чего тебе неймется? Можно мне хоть пять минут побыть в покое и не слышать твое дурацкое посвистывание?
– Извините, дядя, – кротко повторял Эрн. – Я просто хотел помыть руки.
Услышав такое объяснение в третий раз, мистер Гун подозрительно спросил:
– Как, опять? Ты уж дважды мыл их после обеда! Что-то вдруг ты стал таким чистоплотным? Раньше без напоминания руки не мыл…
– Да они липкие какие-то… – слабым голосом ответил Эрн.
И вернулся на кухню, где в кресле сидел мистер Гун. Его китель был расстегнут, веки приспущены на сонные глаза, но почему-то вопреки обыкновению он не погружался в дремоту.
Эри сел рядом, взял наугад одну газету из стопки и сделал вид, будто погрузился в чтение. Мистер Гун знал, что его племянник притворяется, однако не мог угадать, с какой целью. Ясно было только одно: Эрн хочет проникнуть в кабинет. Но что ему там надо? Мистер Гун напряженно размышлял…
Внезапно его осенило. Ну конечно! Этот паршивый мальчишка Фредерик подговорил Эрна разузнать, нет ли в кабинете каких-нибудь документов о таинственных происшествиях. Так, так, ладно, погоди у меня уж, я тебя застукаю за этим занятием. Узнаешь, какая у меня тяжелая рука!
Мистеру Гуну даже захотелось, чтобы Эрн залез к нему в письменный стол. Вот уж он устроит ему взбучку! После истории с Бастером, заставившим его позорно ретироваться в присутствии племянника, мистер Гун пребывал в дурном настроении.
Он закрыл глаза и притворился спящим, для большей убедительности даже слегка захрапев. Эрн осторожно встал и тихонько вышел из кухни. Дойдя до передней, он оглянулся: дядя спал, приоткрыв рот и похрапывая. Облегченно вздохнув, Эрн проскользнул в кабинет, выдвинул ящик письменного стола и положил туда дядину записную книжку. Но когда он собрался задвинуть ящик, за спиной у него раздался грозный голос:
– Ага, вот, значит, как – роешься в моих бумагах! Бессовестный мальчишка! И это мой племянник, которому следовало бы подавать пример другим!
Эрн получил звонкую оплеуху по левой щеке и закрылся рукой.
– Дядя, я не рылся в ваших бумагах, честное слово!
– А что же тогда ты здесь делаешь?
Эрн промолчал. Не мог же он сказать, что взял дядину записную книжку, а теперь положил ее на место! Мистер Гун отвесил ему еще одну оплеуху.
– В следующий раз я тебя как следует выпорю, – пригрозил он. – Отвечай, что ты здесь делал? Этот паршивец Фредерик подговорил тебя залезть в мой стол, чтобы узнать, каким расследованием я сейчас занимаюсь?
– Нет, дядя, – всхлипывая от боли и страха, пробормотал Эрн. – Я бы ни за что этого не сделал, даже если бы он попросил. Да и он все равно знает о тайне. Он сам мне сказал.
Мистер Гун навострил уши. Значит, Фатти нашел новую тайну! Какую? – Мистер Гун чуть не заскрежетал зубами от ярости. Этот мальчишка Фредерик Троттевилл! Просто стихийное бедствие!
– Слушай-ка меня внимательно, – сказал он Эрну, который потирал свое распухшее правое ухо. – Ты должен будешь сообщать мне все, что этот мальчишка расскажет тебе о тайне. Ясно?
Эрн оказался перед мучительно трудным выбором: подвести Фатти, которым он безмерно восхищался, или подвергнуться порке.
– Давай выкладывай все, что знаешь! – требовал мистер Гун. – Это твоя обязанность – ничего не скрывать от полиции. Что это за тайна такая?
– Ну, это просто какие-то огни на Рождественском холме, – запинаясь и вытирая слезы, сказал бедный Эрн. – Больше я ничего не знаю, дядя. И Фатти тоже не знает. Он дал мне эту записную книжку. Посмотрите сами – тут еще чистые страницы…
Мистер Гун увидел заголовки и нахмурился. В голове у него быстро созрел простой и эффективный план: чтобы быть в курсе каждого шага своих противников, достаточно периодически заглядывать в записную книжку. Не дать ее Эрн не посмеет – ведь его дядя как-никак полицейский. На худой конец всегда можно взять ее, когда Эрн будет спать…
Мистер Гун вернул книжку племяннику.
– Ты теперь убедился, что рука у меня тяжелая. Да, Эрн? Если не хочешь еще раз в этом убедиться, будешь рассказывать мне обо всем, что затевают эти ребята.
– Хорошо, дядя, – сказал Эрн, менее всего на свете собираясь поступать таким образом.
И на всякий случай отойдя от дяди на несколько шагов, добавил:
– Но сейчас не о чем рассказывать. Они еще ничего не затевают. Вы тогда пришли и помешали нам договориться…
– И правильно, – сказал мистер Гун. – Нечего тебе дурью маяться. Садись-ка лучше здесь, на кухне, и делай уроки, которые тебе задали на каникулы. А то у тебя мозги заржавеют от безделья. Не все же время тебе шляться с этими пятью сорванцами и их шавкой!
Эрн послушно взял учебник математики и сел за кухонный стол. В предыдущей четверти ему выставили плохие отметки, поэтому на каникулы он получил большое домашнее задание. Но сейчас ему было не до уравнений: он все думал о Пятерке Тайноискателей – особенно о Фатти – о таинственных огнях на Рождественском холме и о притаившихся там разбойниках. Ну ваще! Вот это дело!
Однако его очень тревожило, как бы дядя не запретил ему встречаться с ребятами. А вдруг он вообще запретит выходить из дому? Как тогда узнать о тайне, если Фатти и его друзья будут разгадывать ее, пока он, Эрн, сидит тут за математикой? Непереносима была даже сама мысль о том, что такое возможно.
Весь день Эрну пришлось просидеть дома. Ночью ему снились тигры, крокодилы, декламирующий «стишки» Фатти и бандиты, похищающие его дядю. Проснувшись утром, он начал обдумывать, как бы увидеться с друзьями.
На беду Эрна, его планы не совпадали с планами дяди.
– Сними-ка с полок папки и вытри пыль, – велел ему мистер Гун. – А потом не забудь поставить их на место в том же порядке!
Уборка заняла у Эрна все утро, пока мистер Гун был на дежурстве. Эрн надеялся, что кто-нибудь из ребят зайдет его навестить. Но никто не зашел. После обеда мистер Гун, как обычно, устроился в кресле подремать, удовлетворенный опечаленным видом Эрна. «Будет знать, как рыться в моих бумагах, – подумал он. – Теперь-то он знает, что за этим последует!»
Вскоре мистер Гун погрузился в сон. Его разбудил сильный стук в дверь. Мистер Гун чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Открыть, дядя? – встревожено спросил Эрн. Не отвечая, мистер Гун поднялся с кресла и, застегивая на ходу китель, пошел открывать сам. Так барабанить в дверь дома, где живет полицейский, мог только кто-то очень важный. Уж не инспектор ли пожаловал?
Открыв дверь, мистер Гун увидел на пороге старую толстую женщину, закутанную в красную шаль.
– Я пришла подать жалобу, – сказала она высоким дрожащим голосом. – Нету больше никаких сил терпеть выходки соседки! Это самая мерзкая женщина на свете, сэр! Она все время бросает ко мне в сад мусор, сэр, разжигает костер, когда ветер дует в мою сторону и…
– Подождите, подождите, – недовольно прервал ее мистер Гун. – Сначала скажите мне ваше имя, фамилию, адрес…
– А вчера она назвала меня «чудовищем», сэр, так и сказала: «чудовище» – вот ведь хамка? Терпеть такое я больше не намерена, это уж слишком. А на прошлой неделе она свой мусорный бак…
Поняв, что жалобам не будет конца, мистер Гун опять прервал ее:
– Напишите заявление. А сейчас я занят.
Он захлопнул дверь, вернулся на кухню и снова уселся в свое кресло. Однако не прошло и двух минут, как в дверь забарабанили с новой силой. Возмущенный мистер Гун вскочил и почти бегом направился к двери. Подбоченясь, женщина продолжала как ни в чем не бывало:
– Я забыла сказать вам, сэр, что на прошлой неделе я повесила сушить белье, а она вылила на него ведро грязной воды, и мне пришлось все снова стирать и…
– Я ведь вам уже сказал: напишите заявление! – повысил голос мистер Гун. – Заявление напишите!
И с силой захлопнув дверь, пошел на кухню. Но не успел он расположиться в кресле, как дверь опять затряслась от ударов. Охваченный яростью, мистер Гун повернулся к племяннику:
– Опять она! Теперь ты пойди с ней поговори. Скажи ей что хочешь, пусть только отвяжется!
Эрн боязливо подошел к двери, открыл ее и услышал следующую тираду:
– А, это ты. Так вот: спроси своего дядю, как я могу написать заявление, если я не умею ни писать, ни читать? Пойди и спроси, ну же!
Внезапно, к изумлению Эрна, женщина сунула что-то ему в руку и прошептала:
– Держи, Эрн! А теперь скажи погромче, чтоб я убралась вон – быстро!
Эрн разинул рот. Это был голос Фатти! Значит, он переоделся? Ну ваще.
Фатти подмигнул ему, и Эрн, наконец, обрел дар речи.
– Уходите отсюда! – крикнул он. – Нечего беспокоить моего дядю. Уходите, говорю!
И он хлопнул дверью.
Услышав решительный голос племянника и хлопанье двери, мистер Гун пораженно застыл в своем кресле. Как Эрну удалось избавиться от этой женщины? Ему, взрослому человеку, не удалось, а Эрну удалось! Пожалуй, в этом парне что-то есть…
А Эрн тем временем торопливо читал записку Фатти, которую тот сунул ему в руку.
«Сегодня в полночь проследи за огнями на Рождественском холме. Спрячься в овраге у мельницы. Завтра доложишь о результатах».
Ликующий Эрн сунул записку в карман. Наконец-то он погружался в мир настоящих тайн! И уж само собой, дяде он не скажет ни словечка. Но каков Фатти! Какая смелость и изобретательность! Переодеться в старую женщину и так барабанить в дверь дядиного дома!
Находясь под сильным впечатлением от происшедшего, Эрн вернулся на кухню.
– Значит, удалось от нее избавиться? – спросил его дядя. – Будем надеяться, что она не станет больше колошматить в дверь!
Женщина и в самом деле колошматить в дверь больше не стала. Она направилась к дому Троттевиллов, зашла в сарай, размотала шаль, сняла парик, стерла с лица нарисованные морщины и превратилась в Фатти.
– Вот так-то, мистер Гун! – смеясь, воскликнул он. – Но какая рожа была у Эрна, когда он понял, что это я!

Таинственные события на рождественском холме

Остаток дня Эрн находился в таком возбужденном состоянии, что дядя не преминул это заметить. Уставившись на племянника, он задумался. Что происходит с мальчишкой? С Тайноискателями он вроде бы не виделся. Почему же он так возбужден? Прямо места себе не находит…,
– Хватит ерзать, Эрн! – резко сказал мистер Гун. – Что с тобой такое?
– Ничего, дядя, – ответил Эрн.
Но, конечно, он был сильно взволнован. И озабочен. Где находится Рождественский холм, он знал, но вот о мельнице, упоминавшейся в записке Фатти, слышал впервые. Как ее найти? Можно, разумеется, спросить дядю, но тот сразу же почует неладное…
Эрн решил посмотреть хранившуюся в книжном шкафу карту округа. Воспользовавшись тем, что дядя вышел в соседнюю комнату поговорить по телефону, он быстро достал карту и принялся искать на ней мельницу. Ага, вот она – справа от ручья. Значит, если идти по его берегу, не ошибешься. По спине у Эрна пробежала приятная дрожь. Сегодня ночью он идет на разведку!
Вернувшись из соседней комнаты и увидев склонившегося над картой Эрна, мистер Гун насторожился.
– Что это ты изучаешь? – поинтересовался он.
– Да просто смотрю, где тут подходящие места для прогулок, – ответил Эрн.
Он положил карту на место в книжный шкаф и пощупал в кармане записку, дав себе клятву ни за что на свете не показывать ее дяде. Ай да Фатти – ну и отличный трюк он придумал, чтобы вручить свое послание прямо перед дядиным носом!
Мистер Гун догадался, что Эрн что-то замышляет, и его догадка превратилась в уверенность, когда тот собрался лечь спать подозрительно рано. Совсем на него не похоже! Мистер Гун подождал, пока Эрн уйдет к себе в комнату, достал из книжного шкафа карту и увидел отмеченный карандашом маршрут от Питерсвуда до старой мельницы на Рождественском холме.
«Ах вот где что-то затевается! – подумал он. – Мигающие огни на Рождественском холме… Значит, там появились подозрительные личности. И выяснить, какие именно, предстоит мне, полисмену Гуну – причем безотлагательно. Да, сегодня же ночью!»
Не одни мистер Гун с Эрном собирались этой ночью на Рождественский холм. К восхождению на него готовились и Пип с Ларри, запасшиеся фонариками и кусочками красной, синей и зеленой бумаги в качестве цветных фильтров – и, конечно, Фатти, задумавший попугать Эрна. Словом, целая ватага!
Мистер Гун решил спать не ложиться. Все равно за полчаса до наступления полуночи ему уже надо было выходить из дома. Главная его задача на первом этапе состояла в том, чтобы не шуметь и не разбудить Эрна.
Но Эрн тоже не спал: он лежал в кровати одетый, с широко открытыми глазами, с нетерпением ожидая, когда часы на колокольне пробьют половину двенадцатого. Ворочаясь в предвкушении ожидающих его приключений, он не услышал, как мистер Гун тихо вышел из дома и осторожно закрыл за собой входную дверь. Эрн остался пребывать в уверенности, что его дядя, как обычно в этот час, крепко спит в своей постели.
Минуты через две после ухода мистера Гуна Эрн встал, взял карманный фонарик и проверил, работает ли он. Лампочка горела неярко – батарейка почти истощилась. Но на час-другой ее должно было хватить. Эрн обмотал шею шарфом, надел пальто и шапку и тихонько спустился вниз, стараясь не разбудить дядю. Мог ли он знать, что в эту минуту мистер Гун начал восхождение на Рождественский холм?
Фатти уже сидел в засаде в кустах возле мельницы. Ларри и Пип притаились поодаль. Они должны были включать и выключать фонари через определенные промежутки времени, направляя лучи на мельницу.
Рождественский холм был пустынным и малопривлекательным местом, продуваемым холодным зимним ночным ветром. Мистер Гун поежился и со вздохом подумал о своем уютном доме и теплой постели. Продолжая нелегкий подъем на холм, он утешал себя воспоминаниями о теплой кухне, горячем какао и горячей грелке. Внезапно впереди что-то сверкнуло. Мистер Гун даже присел от удивления. Значит, этот паршивец Фредерик был прав: на Рождественском холме действительно творится нечто странное!
Затаив дыхание, мистер Гун напряженно всматривался в окружающую темноту. Дважды вспыхнул красный огонек, потом – трижды – зеленый. Бог ты мой, а в стороне еще один – синий!
Ларри и Пип от души веселились, представляя изумление Эрна при виде стольких разноцветных огней. Фатти по-прежнему терпеливо ждал в кустах. Да где же Эрн? А вдруг он не придет, и все их труды окажутся напрасными? Неужели он заснул, несмотря на просьбу быть в полночь у старой мельницы?
Внезапно он услышал чей-то глубокий вздох. Ага, значит, Эрн все-таки пришел и прячется где-то совсем рядом! Наверное, он просто не знает точно, где находится мельница…
Огни продолжали вспыхивать и гаснуть. Мистер Гун подумал, что, может быть, неизвестные пользуются азбукой Морзе, и попытался расшифровать их сигналы. Но сколько он ни силился, никакой закономерности в световых вспышках ему обнаружить не удалось. Кто же были эти неизвестные и кому они подавали сигналы? Человеку, спрятавшемуся на старой полуразрушенной мельнице? Нет, вряд ли: единственными ее обитателями наверняка были только крысы да совы.
Мистер Гун осторожно сделал несколько шагов, чтобы размять затекшие ноги, и под его ботинком громко хрустнула ветка. Он снова затаил дыхание. А вдруг хруст кто-нибудь услышал? Он выждал несколько секунд. Кругом по-прежнему царила полная тишина. Огни продолжали вспыхивать и гаснуть. Ну и ну! Мистер Гун спросил себя, не следует ли ему немедленно броситься звонить инспектору, чтобы сообщить об этом загадочном явлении. Но, немного подумав, он решил поступить иначе. Сначала надо было все выяснить самому – причем раньше этого нахала Фредерика Троттевилла.
Иллюминация прекратилась. Трудившиеся целых двадцать минут Ларри и Пип так замерзли, что решили пойти по домам, а о происшедшем узнать у Фатти завтра утром. При мысли о том, как Эрн натыкается на переодетого Фатти, оба прыснули. Интересно, как повел себя Эрн. Бросился наутек? Да, скорее всего.
Когда таинственные огни перестали вспыхивать, мистер Гун осторожно пошел вперед. Достигнув края заросшей кустами канавы, он сделал несколько шагов вправо и влево, ища надежный спуск. Фатти услышал его шарканье и подумал, что это Эрн, с боязнью и любопытством наблюдающий за огнями.
Ну что ж, раз Эрн не торопится к Фатти, Фатти выскочит из своей засады, прыгнет на Эрна и нагонит на него страху. Вот будет потеха!
Фатти пополз к мистеру Гуну. Прежде чем наброситься на свою жертву, он решил сделать маленькое шумовое вступление. Сначала он замяукал. Удивленный мистер Гун остановился. Кошка здесь, на Рождественском холме? Одна одинешенька? Бедняжка!
– Кис, кис, кис! – позвал он.
В ответ раздалось кудахтанье.
Курица? Мистер Гун нахмурился. Как она сюда попала? До ближайшей фермы было несколько километров!
Фатти замычал. Мычание у него особенно хорошо получалось: даже коровы вздрагивали. Но мистер Гун не просто вздрогнул – он подпрыгнул от изумления. Теперь еще и корова! Да что такое происходит на Рождественском холме?! С каких пор здесь водятся коровы, кошки и куры? Просто зоопарк! Пораженный мистер Гун ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон.
Но нет: во сне так не замерзают! Он почесал щеку, размышляя над тем, откуда тут взялась корова и что с ней делать. Пожалуй, надо бы забрать ее отсюда…
Он достал фонарик и посветил вокруг. Давясь от смеха, Фатти глубже забился в кусты. Он все еще считал, что имеет дело с Эрном, который пытается увидеть корову, кошку и курицу. А не похрюкать ли? Нет, лучше заплакать, как грудной ребенок.
При звуках детского плача мистер Гун замер, и по спине у него забегали мурашки. Что же это творится на Рождественском холме под покровом ночи? И можно ли все сейчас выяснить в одиночку? Когда снова раздался детски плач, у мистера Гуна затряслись поджилки. Прочь, прочь отсюда!
Он повернулся и бросился бежать. Фатти выскочил из своей засады. Упускать Эрна он не собирался. План его был прост: напасть на Эрна, угостить его несколькими хорошими тумаками, а потом дать возможность удрать. То-то он собьет дядю с толку своим рассказом – наверняка изрядно приукрашенным! – о необыкновенных происшествиях на Рождественском холме…
Фатти ринулся в погоню. Услышав за собой топот, охваченный ужасом мистер Гун споткнулся о корневище и растянулся во весь рост. Фатти бросился на свою жертву и с удовольствием принялся ее мутузить.
Вот только Эрн оказался на удивление сильным. Он перевернулся на спину, приподнял Фатти за шиворот и заорал голосом мистера Гуна:
– Эй, кто такой, кто такой? А ну следовать за мной!
Фатти был ошеломлен. Да это же Гун, а вовсе не Эрн! Он вырвался и помчался вниз по склону холма, моля Бога, чтобы Гун не успел осветить его фонариком и опознать. Голова у него шла кругом. Почему Гун вообще здесь оказался? Где Эрн? Фатти похолодел при мысли, что будет, если старина Пошлипрочь его узнал.
Мистер Гун и вправду первым делом схватился за фонарик, но обнаружил, что лампочка в драке разбилась. Страх его прошел. Он победил! Крепко же он напугал неизвестного злоумышленника!
«Похоже, здоровенный детина, – подумал мистер Гун. – Ух и тяжел! Но я не подкачал – сбросил его с себя одной левой… А он свалился на меня как груда кирпичей… Да я еще лежал на животе… Ничего не скажешь, действовал я четко!»
Он осторожно спустился с холма, не услышав больше никаких подозрительных звуков и не подвергнувшись нападению.
Но как же все это надо было понимать? Мистер Гун сделал попытку проанализировать случившееся: «Мигающие разноцветные огни, кошка, курица, корова и еще что-то, издающее жуткие звуки… И напавший на меня в темноте громила. Ну и дела! Нелегко будет все это распутать, но я непременно распутаю!»
Фатти благополучно вернулся домой. Ларри и Пип лежали в постелях, прижимая к себе теплые грелки и с нетерпением ожидая, когда, наконец, наступит утро и они узнают у Фатти о том, как все было с Эрном: испугался ли тот огней? что сделал, когда наткнулся на сидевшего в засаде Фатти?
Так что же все-таки случилось с Эрном?
У Эрна в это время было свое маленькое приключение – но совсем в другом месте!

Приключение Эрна

К сожалению, Эрн пошел вдоль берега не того ручья, который тек от старой мельницы на Рождественском холме, а другого – петляющего среди замерзшего поля. Эрн был удивлен, что не видит перед собой никакой возвышенности, но продолжал идти вдоль берега, надеясь, что рано иди поздно ручей приведет его к Рождественскому холму. Включи он свой фонарик и посвети на воду, ему сразу стало бы ясно, что он идет вверх параллельно течению и, следовательно, не может попасть к старой мельнице на холме, поскольку ручьи вверх не текут. Однако такая мысль ему в голову не пришла. Усталый и не имеющий ни малейшего представления о том, где он находится, Эрн упрямо шагал и шагал по замерзшему берегу прихотливо извивающегося ручья, который служил для него путеводной нитью.
В половине первого он остановился и спросил себя, туда ли он идет и будут ли ребята так долго его ждать. Наверное, они понаблюдали за огнями и разошлись по домам. «Пойду-ка и я домой, – подумал сильно озябший Эрн. – Уж очень холодно. Пусть они считают, что хотят, но я возвращаюсь».
Вдруг вдалеке что-то блеснуло. Эрн удивился: он никак не ожидал увидеть здесь огни. Но, может быть, это как-то связано с таинственными событиями на Рождественском холме?
Вскоре с той же стороны, где блеснул огонек, послышался ровный и все усиливающийся шум, похожий на гудение автомобильного двигателя. Эрн напряг зрение, но ничего не увидел. Гудение стало постепенно затихать, словно машина проехала совсем рядом, по невидимой с того места, где стоял Эрн, дороге, и теперь удалялась.
«Почему у нее не включены подфарники и сигнальные огни?» – удивленно подумал Эрн.
Немного выждав, он решил продолжить свое путешествие по берегу ручья, из предосторожности не пользуясь фонариком.
Неожиданно до него донеслись приглушенные звуки шагов по замерзшей земле. Эрн прислушался, пытаясь определить количество идущих. Двое? Трое? Нет, кажется, двое… В темноте прозвучал тихий голос:
– Спокойной ночи, Голланд – и до скорого!
Ответа Эрн не разобрал. Вновь послышалось легкое постукивание каблуков. Похоже, двое неизвестных пошли в разные стороны. Эрн дрожал от холода и возбуждения. Жалко, что они так быстро ушли! Наверное, они тоже имели какое-то отношение к тайне, о которой говорил Фатти. Если бы только он был здесь! Вдруг эти двое – те самые бандиты?
Эрн двинулся в обратный путь, туже затянув шарф и подняв воротник пальто, поскольку ветер теперь дул ему в лицо. Ну и холодрыга! Он прибавил шагу, стараясь по-прежнему держаться поближе к берегу ручья.
Наконец показался знакомый мостик. Эрн перешел на другой берег и засеменил по дороге, которая вела к городку. Подкравшись к дядиному дому, он обогнул его, достал предусмотрительно взятый им ключ от задней двери, открыл ее и проскользнул внутрь.
Мистер Гун уже храпел в своей постели. Сразу же по возвращении с Рождественского холма, не подозревая, что Эрна нет дома и стараясь не шуметь, он быстренько разделся и лег спать. Только бы Эрн не узнал о его походе на Рождественский холм!
В отличие от дяди, Эрн долго не мог уснуть: во-первых, потому, что сильно замерз и не сразу согрелся в постели; во-вторых, потому, что был озадачен увиденным – вернее, услышанным. Конечно, вроде бы ничего особенного, но все-таки… Эрн с грустью подумал, что никогда не станет хорошим сыщиком. То ли дело Фатти: вот кто растолковал бы все происшедшее, будь он рядом!
Утром ни дядя, ни племянник не обмолвились ни словечком о своих ночных приключениях. У мистера Гуна на щеке виднелся синяк – следствие падения лицом на камень, у Эрна на лбу была царапина от хлестнувшей его ветки. Оба выглядели утомленными.
– Сегодня можешь делать что хочешь, Эрн, – сказал мистер Гун в надежде, что племянник узнает от Фатти что-нибудь о тайне, а затем все расскажет. Ну а не расскажет, так можно будет посмотреть в его записную книжку, когда он будет спать.
– Спасибо, дядя, – ответил сразу повеселевший Эрн. Значит, ему удастся встретиться с ребятами и узнать о том, что произошло!
Он прямиком направился к Фатти, но не застал его. К двери сарая была приколота записка:
«Пошел к Пипу. Жду тебя там». Догадавшись, что записка адресована именно ему, Эрн побежал к Пипу. Бетси увидела его из окна, помахала рукой и крикнула:
– Пройди в дом через сад – там боковая дверь. И, ради Бога, не забудь вытереть ноги!
Эрн добросовестно выполнил ее просьбу, но, войдя в дом, забыл снять кепку. Мама Пипа неодобрительно посмотрела на него и строго сказала:
– Пожалуйста, сними кепку, если ты воспитанный мальчик!
Эрн сильно покраснел, поспешно сорвал с головы кепку, взлохматив волосы, и помчался на второй этаж.
– Привет! – сказал Фатти, когда он влетел в комнату. – Значит, видел мою записку? Ну, рассказывай, что случилось. Наверное, заснул вчера?
– Вовсе я не заснул! – возмущенно ответил Эрн. – Я пошел вдоль ручья, но никакой мельницы там не было, а попал я совсем даже в другое место. Вот только не знаю в какое. Но огни я видел.
– Не придумывай! – заявил Ларри. – Мы с Пипом и Фатти были на холме и видели огни. Как ты мог их увидеть, если тебя там вообще не было?
– А я видел! – сердито ответил Эрн. – Тебя же со мной не было – откуда ты знаешь, чиво там было, а чиво не было?
– Ты говорил дяде, что мы тебя попросили сходить на Рождественский холм? – спросил Фатти.
– Конечно, нет, – с оскорбленным видом ответил Эрн. – Он ничего не знает, потому что дрыхнул, когда, меня не было дома.
– Неправда, – возразил Фатти. – Он был на Рождественском холме.
Эрн не поверил.
– Иитыкуападальш, – буркнул он. Пятерка Тайноискателей удивленно воззрилась на Эрна. Что за слово такое?
– Как ты сказал? – полюбопытствовал Фатти. – Это на каком языке – на испанском?
– Я сказал: иитыкуападальш, – повторил Эрн. – К чертовой бабушке!
Вторая фраза позволила Тайноискателям понять первую.
– А-а, он сказал: «Иди ты куда подальше!» – внесла окончательную ясность Дейзи.
– Прально, вошойсказал, – насупившись, подтвердил Эрн.
– Вошойсказал, – передразнил его Фатти. – Ну, хорошо, так в чем дело, Эрн? Почему ты мне не веришь, когда я тебе говорю, что твой дядя был ночью на холме?
– Потому что я своими ушами слышал, как он вовсю храпел, когда я вернулся.
– А когда ты уходил – он тоже вовсю храпел? – спросил Фатти.
Эрн задумался, наморщив лоб.
– Не, не слышал… Конечно, он мог потихоньку выйти из дома и вернуться раньше меня…
– Значит, именно так он и сделал, – сказал Фатти. – Вот только не понимаю почему. Откуда он мог узнать о нашей встрече у старой мельницы?
– А может, он видел записку, которую ты передал Эрну, когда приходил к нему переодетым в женщину? – предположила Дейзи.
– Да, конечно, если Эрн дал ему, такую возможность, – сказал Фатти.
– Не давал я ему такой возможности, – возразил Эрн. – Чиво вы все ко мне цепляетесь? Я же говорю: я, значит, встал и пошел к Рождественскому холму, понятно? Просто я пошел по берегу другого ручья. Я по карте посмотрел: если идти по берегу ручья, который течет от мельницы на холме, значит, я до нее дойду. Но дело-то было ночью… темнотища такая… Но огонь я точно видел!
Тайноискатели были уверены, что Эрн все выдумал – точно так же, как сами они выдумали историю с мигающими огнями на Рождественском холме.
Чувствуя, что ему не верят, Эрн все-таки продолжил свой рассказ, надеясь убедить ребят в том, что он говорит правду.
– Я вдоль ручья шел, понимаете? И увидел свет – он вспыхнул и сразу погас. А потом я услышал шум мотора. Мимо проехала какая-то машина, но с потушенными огнями. Странно, да? Может, это связано с тайной?
Ребята слушали его очень внимательно. Ободренный, Эрн закончил:
– Когда машина проехала, я услышал шаги двух человек. Один из них сказал другому: «Спокойной ночи. Голланд, – и до скорого!» А потом я пошел домой…
Пятерка Тайноискателей молчала. Похоже, Эрну можно было верить. Если бы он сочинял, то в его рассказе фигурировали бы несколько машин, гирлянды огней и не двое незнакомцев, а гораздо больше. Но все было просто и потому выглядело правдоподобным.
– А ты рассказал об этом дяде? Наконец нарушил молчание Фатти.
– Нет.
Эрн немного подумал и добавил:
– Да, записную книжку я положил на место. Только дядя меня застукал, когда я закрывал ящик. Он сказал, что это вы меня подговорили рыться в его бумагах – посмотреть, чиво там интересного. Он меня два раза ударил. Видите, ухо как распухло?
Бетси стало жалко Эрна. Ах, этот противный мистер Гун!
– Поэтому я теперь ничего ему не рассказываю, – заключил Эрн. – Так меня ударить, хотя я ничего плохого не сделал!
– Не надо было брать его записную книжку, – сказал Фатти. – Тогда тебе не понадобилось бы класть ее на место, тебя бы не застукали и не ударили. Надо признать, что ты получил по заслугам, поэтому нечего на дядю пенять.
Эрн скривился, раздосадованный справедливостью и прямотой этого замечания. Фатти всегда говорил без обиняков, и помешать ему выложить все, что он думает, никто не мог.
Впрочем, обида Эрна быстро уступила место любопытству.
– Слушай, – спросил он, – а какая тайна настоящая: огни на Рождественском холме, о которых ты рассказывал, или то, что видел я? Или они обе настоящие?
Фатти почесал нос, не зная, как быть. Ему не хотелось ни признаваться в своей мистификации, ни допускать, что виденное Эрном могло оказаться настоящей тайной. Если это и в самом деле настоящая тайна, Эрну лучше ничего не знать. А то, чего доброго, ненароком проболтается дяде и все испортит.
– Наверное, на холме – настоящая тайна, иначе дядя туда не пошел бы, правда? – предположил Эрн, не дожидаясь ответа.
– Да, раз он туда пошел, значит, у него были какие-то подозрения… – согласился Фатти.
– Ясное дело! – усмехнулся Эрн.
– А не сходить ли тебе сегодня днем на Рождественский холм – поискать вещественные доказательства? – предложил Фатти. – Это может продвинуть наше расследование.
Эрн заметно оживился.
– А какие вещественные доказательства?
– Ну, то, что может служить уликой: окурки, пуговицы, следы и все такое… Заранее сказать трудно. Настоящий детектив всегда что-нибудь найдет,
– Договорились, пойду в три часа, – пообещал Эрн. – Дядя как раз будет дрыхнуть после обеда. Ну а щас мне пора. Если чиво найду, сразу принесу вам. Пока!

Куча вещественных доказательств для Эрна!

После ухода Эрна Тайноискатели переглянулись.
– Как, по-твоему, Фатти, он и вправду наткнулся на что-то интересное? – спросил Ларри.
– Не знаю, – задумчиво произнес Фатти. – Может, в этом я есть что-то интересное… Свет ночью, неизвестно откуда взявшаяся машина, водитель которой не включает сигнальные огни, да еще те двое. Что один из них сказал другому?
– «Спокойной ночи, Голланд, – и до скорого!» – напомнил Ларри.
– Да, да, верно. И как это Эрн не забыл фамилию? Значит, Голланд?
– А может, попробовать пойти на разведку в те места? – спросил Ларри. – Маршрут мы знаем: надо следовать по берегу ручья.
– Нам же запретили! – сказал Пип.
– Но пока еще никакой тайны нет, правда? – успокоил его Ларри. – Речь идет просто о маленькой прогулке по берегу ручья.
– Эрна с собой возьмем? – спросила Бетси.
– Не знаю, – ответил Фатти. – С него станется все выболтать Гуну. А у того уже есть над чем поломать голову: огни на Рождественском холме, корова, курица, кошка, ребенок и неизвестный злоумышленник. Загадок хватает!
Все засмеялись, хотя уже успели вдоволь нахохотаться, когда Фатти в первый раз подробно рассказал им о ночных событиях на холме и об изумлении, которое он испытал, нарвавшись на Гуна.
– У меня есть неплохая идея, – сказал Фатти. – До трех часов надо сходить на Рождественский холм и разбросать там побольше «вещественных доказательств» для Эрна. Вот уж он словит кайф! Может, даже стишки по этому поводу напишет. Ну а если он отдаст все Гуну – тем лучше!
В приподнятом настроении Пятерка Тайноискателей вместе с Бастером отправилась на Рождественский холм, прихватив с собой «вещественные доказательства». День выдался солнечный, но холодный. Впрочем, все пятеро быстро согрелись, взбираясь на холм. Их родители были только рады: пусть дети лучше подышат свежим воздухом, вместо того чтобы устраивать шумные игры дома!
– Вот где я напал на Гуна, – сказал Фатти, показывая на канаву. – Хорошенький был сюрприз, когда я понял, что это он, а не Эрн! Ну и силен же он оказался – едва меня не скрутил! Представляете, какой был бы скандал, если бы он узнал меня!
– Давайте оставим здесь наше первое «вещественное доказательство», – предложил Ларри. – Пуговицу с кусочком материи – как бы сорванную в драке. Отличная улика!
– Где ты ее взял? – спросила Дейзи. – Смотри, если ты оторвал ее от своего пальто или пиджака, родители тебе зададут!
– Не бойся, дурочка, я оторвал ее от старого пальто, которое уже сто лет висит в гараже, – сказал Ларри, бросив пуговицу с кусочком коричневой ткани на землю. – Вещественное доказательство номер один!
– А вот – второе!
Пил положил рядом клочок бумаги, на котором предварительно написал телефонный номер: «Питерсвуд 0160». Фатти немедленно насторожился:
– Чей это номер?
– Ничей. Я его придумал.
– Но ты оставил там отпечатки пальцев!
Фатти никогда не забывал о таких деталях.
– Нет, я в перчатках вырвал страницу из новой тетради и нес ее тоже в перчатках.
– Ты растешь на глазах, – похвалил его Фатти. – Так, значит, это вещественное доказательство номер два. А вот – номер три…
Он бросил рядом взятый из отцовской пепельницы окурок сигары.
– Хорошая идея, – сказал Ларри. – Преступник курил сигару «Корона». Гуну это понравится, если Эрн ему покажет.
– У меня тоже кое-что есть, – объявила Бетси. – Специально испачканный обрывок красного шнурка от ботинка!
– Молодец, Бетси, ты его отлично испачкала, – одобрил Фатти. – Эрн будет в восторге.
Они подошли к мельнице. Дейзи достала свое «вещественное доказательство» – старый и рваный носовой платок с вышитой в углу буквой «К».
– Никак не вспомню, у кого фамилия начинается с «К», – засомневался Фатти. – Чей платок-то?
– Не знаю, – засмеялась Дейзи. – Я нашла его на улице, у забора Пипа!
– Только бы ветер не сдул наши вещественные доказательства! – обеспокоено сказал Ларри.
– Не сдует, – заверил его Фатти. – День сегодня безветренный… Так, по-моему, нам уже пора уходить, а то есть риск наткнуться на Эрна.
Они быстро спустились с холма и встретили у его подножия едущего на велосипеде мрачного мистера Гуна, чей послеобеденный сон прервал телефонный звонок: владелец собаки сообщал, что его четвероногий любимец то ли потерялся, то ли украден, и требовал срочно начать поиски. Увидев Пятерку Тайноискателей у Рождественского холма, мистер Гун помрачнел еще больше и подозрительно спросил:
– Что это вы там делали?
– Погода чудесная – вот мы и решили подышать свежим воздухом, – очень вежливо ответил Фатти.
Его вежливость неизменно приводила мистера Гуна в ярость.
Тем временем Бастер, который немного отстал, с интересом обнюхивая норки грызунов, догнал Тайноискателей, учуял мистера Гуна и с торжествующим лаем набросился на него.
– Эй, если не хочешь, чтобы я отшвырнул твоего пса ногой, попридержи его! – грозно предупредил мистер Гун. Фатти взял возмущенно извивающегося Бастера на руки.
– И если я еще раз услышу, что вы опять взялись за свое, то приму меры, – добавил мистер Гун, устрашающе вытаращив глаза на Тайноискателей. – И вообще, на вашем месте я бы держался подальше от Рождественского холма!
– Почему, мистер Гун? – спросил Фатти с таким наивным видом, что мистер Гун аж побагровел. Вот ведь паршивец!
– Здесь так хорошо играть в салочки! – вставил Пип.
– Я повторять не буду, – зарычал мистер Гун, вскипая все больше. – Последний раз предупреждаю: чтоб вы на холм не поднимались!
– А спускаться можно? – поинтересовался Ларри. Тайноискатели не выдержали и расхохотались. Мистер Гун даже поперхнулся.
– Еще одна такая наглая шуточка, – начал он, – и…
В эту секунду Бастер, собрав все силы, вырвался из рук Фатти и прыгнул на мистера Гуна, едва не приземлившись ему на голову. Тот поспешно вскочил на свой велосипед и с криком «Прочь», адресованным заодно и Пятерке Тайноискателей, попытался лягнуть Бастера, затем, с трудом удержавшись в седле, яростно закрутил педали и, преследуемый Бастером, быстро поехал восвояси, чуть не сбив Эрна, который шел к Рождественскому холму на поиски «вещественных доказательств».
– Прочь с дороги! – заорал мистер Гун, едва не проехав по ногам Эрна.
Разыгравшийся Бастер по инерции налетел на Эрна, который потерял равновесие и упал. Обнюхав этого нового участника игры, Бастер узнал Эрна, прыгнул на него и принялся облизывать ему лицо – пока избавленный от своего преследователя мистер Гун удалялся, вовсю крутя педали и багровея все больше.
– У твоего дяди был приступ бешенства, – сообщил Фатти поднявшемуся на ноги Эрну. – Не стоит ему ездить на велике с такой скоростью. Тебе надо его предупредить, что это опасно для его сердца.
– Если оно у него есть, – с сомнением ответил Эрн. – Ну лана, пойду искать вещественные доказательства, как договорились. Может, вместе пойдем?
– Нет, нам пора домой. Надеюсь, ты что-нибудь найдешь, Эрн. Тогда обязательно дай нам знать. Кстати, умение находить вещественные доказательства – отличительный признак хорошего сыщика!
Эрн самодовольно улыбнулся. Если на Рождественском холме вообще можно что-то найти, уж он найдет! Ему ужасно хотелось вызвать восхищение Фатти. Он открыл свою записную книжку.
– Я о вчерашнем стишок написал. Называется «Темная-темная ночь»…
– Отлично, молодец! – торопливо проговорил Фатти. – Жаль, у нас сейчас нет времени послушать. Да и тебе надо поспешить, Эрн, а то скоро опять наступит темная-темная ночь. Следуй по берегу ручья и непременно попадешь к старой мельнице.
На том они и расстались. Эрн положил записную книжку со «стишками» в карман, достал другую, подаренную ему Фатти, и открыл ее на странице, вверху которой стоял заголовок: «Вещественные доказательства». Эрн от всей души надеялся, что до вечера сможет составить целый список вещественных доказательств.
Пятерка Тайноискателей направилась домой. Фатти молчал. Бетси шла рядом, не решаясь прервать его размышления: она знала, что он ищет разгадку новой тайны.
– Пип, у тебя есть хорошая карта округа? – спросил Фатти, когда они подошли к дому Хилтонов. – Если есть, я на минутку зайду на нее взглянуть. А то мою недавно позаимствовали…
– У отца есть карта – на той волке, где он держит атласы, – ответил Пип. – Только, пожалуйста, не забудь потом положить ее на место.
– Само собой!
Они вошли в дом, и Пип достал карту. Фатти провел по ней пальцем, следуя вверх по течению ручья от их Питерсвуда до мельницы на Рождественском холме, и быстро обнаружил, что на одном участке рядом протекал другой ручей, который потом уходил в сторону и петлял по полю.
– Наверное, по берегу этого ручья и шел Эрн прошлой ночью, – сказал Фатти. – Давайте-ка посмотрим на окрестности… Н-да, ничего примечательного – просто поле!
Остальные Тайноискатели наклонились ниже, дыша Фатти в затылок и глядя, как его палец продвигается вдоль ручья, текущего среди поля, а затем углубляющегося в густой лес, посреди которого был обозначен какой-то дом.
– Интересно, что тут за дом? – задумчиво произнес Фатти. – Кто-нибудь бывал в этом лесу?
Тайноискатели молчали. Мимо они иногда проходили, но вот в самом лесу не бывали ни разу и ничего не знали о доме в его чаще. Фатти поднялся.
– Ладно, выясним… Ух ты, время как летит! Скоро мы с мамой должны идти в гости. Кошмар! А знаете, в истории Эрна что-то есть. Машины, которые выезжают ночью из леса с потушенными огнями, явно заслуживают нашего внимания.
У остальных Тайноискателей заблестели глаза.
– Значит, мы нашли тайну, да, Фатти? – в восторге спросила Бетси. – Ну скажи, что да! А смешно получилось: придумали для Эрна тайну и благодаря этому наткнулись на настоящую!
– В самом деле… – протянул Фатти. – Ну ладно, насчет настоящей тайны – увидим. А пока позабавимся над простачком Эрном. Завтра он наверняка прибежит похвастаться своими находками!
– Ой, только бы мне не засмеяться, когда он будет хвастаться! – сказала Бетси.
– Попробуй только! – предупредил ее Пип. – До свидания, Фатти. Веди себя в гостях как хорошо воспитанный мальчик!
– Иитыкуаподалыш! – рявкнул Фатти. И расхохотался.
Последовали взрывы смеха остальных Тайноискателей.

Мистер Гун и Эрн

Эрн прекрасно провел время на Рождественском холме. Погода стояла чудесная, и его прогулка удалась на славу. Глядя себе под ноги в поисках «вещественных доказательств», Эрн наслаждался сознанием собственной важности. Он был так счастлив, что в голове у него даже начал складываться «стишок», пока солнце садилось в красном зареве на западе. «Бедное умирающее солнце уходит на покой» – вот и первая строчка готова! Эрн почувствовал приятное волнение. Отличная строчка. Просто замечательная. Эрн никогда не сочинял веселые «стишки» – только очень-очень грустные. Это доставляло ему какое-то особое, щемящее удовольствие.
С такими мыслями и чувствами он увидел валяющуюся на земле тряпку и поднял ее. Трудно было судить о ее первоначальном цвете. Эрн повертел тряпку в руках. Вещественное доказательство? Он задумался. Эх, нет у него таланта Фатти с первого взгляда определять, может ли та или иная вещь быть уликой или нет!
На всякий случай он положил тряпку в карман пальто. Пожалуй, надо показать ее Фатти – тот уж разберется. Эрн снова пошарил взглядом по земле. Так-так, что это там, в канаве? Пуговица? Да, и к тому же с клочком коричневой ткани. Наверняка может быть вещественным доказательством. Эрн осмотрелся: несколько сломанных веток, какие-то следы на земле. «Здесь кто-то был! – осенило его. – А пуговица, значит, от пальто этого типа. Точно – вещественное доказательство, да еще какое!»
Он сунул в карман и пуговицу, охваченный сильным возбуждением. Еще бы: целых два вещественных доказательства!
Вскоре на глаза ему попался обрывок шнурка. Потом настала очередь окурка сигары. Эрн с видом знатока поднес его к носу. «Ух ты, хорошая была сигара! Такие курят только те, у кого денежки водятся. Я продвигаюсь семимильными шагами. Значит, это человек в коричневом пальто с коричневыми пуговицами, он курит дорогие сигары, а шнурки на его ботинках красноватого цвета. Вот только с тряпкой непонятно – она как-то не вписывается…»
Следующей его находкой стала пустая пачка сигарет «Плейерс». «Ух ты, он и сигареты курит!» – подумал Эрн, вырастая в собственных глазах от такой проницательности.
Пустая пачка тоже отправилась в карман пальто. Вот так урожай! Оказывается, вещественных доказательств может быть целая куча. Не удивительно, что сыщики всегда бросаются искать их на месте преступления!
Ага, еще одна находка: жестяная банка. Похоже, из-под крема для обуви. А вообще-то кто его знает: она такая старая и ржавая…
На всякий случай Эрн положил в карман и банку.
Через несколько минут он увидел оставленный Пипом клочок бумаги. «Ну ваще! Все теплее и теплее. Ух ты, да тут и номер телефона в Питерсвуде. Во везуха! Жаль, Фатти со мной нет – вот бы он порадовался!»
Подброшенный Дейзи старый и драный носовой платок с вышитой в углу буквой «К» тоже попался Эрну на глаза. Классная улика! Может, владельца зовут Кеннет? Или Кэтти? Может, конечно, и прозвище. Трудно сказать…
Платок занял свое место рядом с другими находками.
Эрну удалось найти еще два «вещественных доказательства»: полуобгоревшую спичку и огрызок карандаша, на котором виднелись буквы «Е» и «X».
С набитыми карманами Эрн спустился с холма. Жаль, что стемнело и нельзя больше продолжать поиски – почти ничего не видно! Ну ничего, улов все равно хороший.
Мистера Гуна дома не было. Эрн заварил чай, достал записную книжку, открыл ее на странице с заголовком «Вещественные доказательства», наточил карандаш и записал:
ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
1. Тряпка.
2. Коричневая пуговица с обрывком ткани.
3. Кусок шнурка от ботинка, красноватого цвета.
4. Окурок дорогой сигары.
5. Пустая пачка сигарет «Плейерс».
6. Сильно заржавевшая жестяная банка.
7. Клочок бумаги с телефонным номером.
8. Рваный носовой платок с буквой «К» в углу.
9. Полуобгоревшая спичка.
10 Очень короткий карандаш с буквами «Е» и «X».
Эрн удовлетворенно перечитал свой список. «Десять вещественных доказательств. Отличная работа. Из меня получился бы хороший сыщик. Ну ваще… Ой, дядя вернулся!»
Из передней послышалось шарканье, потом знакомое покашливание. Эрн быстро засунул все десять найденных им предметов в карман, но записную книжку спрятать не успел. У него был такой виноватый вид, что мистер Гун сразу же насторожился. Что опять затевает этот мальчишка?
– Добрый вечер, дядя! – сказал Эрн.
– Чего это ты там делаешь за пустым столом? Бездельничаешь?
– Да нет, ничего такого я не делаю.
Мастер Гун хмыкнул.
– Вижу, что ничего не делаешь! А что ты делал днем?
– Гулял.
– Где? С кем? С этими пятью ребятами?
– Нет, один. Такая хорошая погода была…
Мистер Гун нахмурился. Один? Совсем не похоже на Эрна. Что это у него на уме? И что он знает?
– А где ты гулял?
– На Рождественском холме. Там… там так здорово. Такой вид открывается.
Мистер Гун грузно уселся в кресло и с важным видом досмотрел на Эрна.
– Слушай-ка, что я тебе скажу, мой мальчик. Ты что-то затеваешь вместе с этими пятью паршивцами. Да, да, не отнекивайся! Значит, нам нужно поговорить, обсудить все… Я ведь твой дядя, правда? Ну вот, значит, так: согласно закону, надо сообщать обо всех происшествиях…
– Каких происшествиях? – с тревогой спросил Эрн. Неужели дядя что-нибудь узнал? Испуганный Эрн засунул руку в карман – проверить, на месте ли его вещественные доказательства. Главное, ничего не говорить о них дяде. Надо непременно сохранить их для Фатти и остальных Тайноискателей.
– Ты отлично знаешь, что такое «происшествия», – сказал мистер Гун, снимая ботинки. – Вот, взять хоть Рождественский холм, к примеру. Ты говорил о каких-то мигающих там огнях…
– Да, дядя, но больше я ничего не знаю. А о каких происшествиях вы говорите?
Мистер Гун начал терять терпение. Он встал и в одних носках пошел на бедного Эрна, отступать которому было некуда: дядя находился между ним и дверью.
– Чувствую, мое терпение сейчас лопнет, Эрн, – сказал мистер Гун. – Ты ведь помнишь, что произошло в прошлый раз, да?
– Да, дядя. Пожалуйста, не надо снова меня бить!
– У меня тут где-то была трость… – словно разговаривая сам с собой, произнес мистер Гун.
И начал рыться в стенном шкафу. Эрна обуял ужас. И еще ему было очень стыдно – так стыдно, что он заплакал. Ведь даже малышка Бетси не предала бы своих друзей, а он, Эрн… Да, он знал, что сейчас предаст. Значит, он трус? Бедный трусливый Эрн!
Увидев в дядиных руках устрашающего вида желтую трость, он разревелся.
– Нечего реветь, – сказал мистер Гун. – Я тебя пока еще не ударил. Если будешь слушаться и говорить правду, все будет хорошо, понял? А теперь признавайся, что тебе говорил этот мальчишка Фредерик!
Эрн сдался. Мужества у него не было ни на грош. Самым обидным было сознание своей слабости и невозможности что-нибудь изменить.
– Он сказал, что там две банды, – размазывая но лицу слезы, ответил Эрн. – Одна занимается похищениями людей, а другая – грабежами.
Мистер Гун с удивлением и недоверием уставился на племянника. Что еще за новости?
– Так, так, продолжай, – потребовал он. – Хм, похищения, грабежи… Чего еще?
– И еще мигающие огни на Рождественском холме. Но сам я их там не видел, дядя.
Однако мистер Гун – то их видел! Он задумчиво посмотрел на Эрна. Хм, насчет огней тот не врет… Может, и насчет остального тоже? Две банды! Но как этот мальчишка Фредерик узнал о бандах? Некоторое время мистер Гун живо представлял себе, что бы он сделал с этим паршивцем, – потом мысленно вернулся к племяннику. Самое важное – заставить его рассказывать все, ничего не скрывать. Пожалуй, добиться этого лучше не угрозами и побоями, а лаской. Надо с ним подружиться, завоевать его доверие. Вот какую политику следует избрать.
К изумлению Эрна, мистер Гун вдруг похлопал его по плечу и протянул ему свой большой носовой платок. Эрн с растерянностью и недоверием поглядел на дядю. Чивой-то у него на уме?
– Ты правильно сделал, что все мне рассказал, – ласково произнес мистер Гун. – Мы теперь будем друг с другом откровенны и скоро проясним все эти тайны, и тогда инспектор Дженкс будет очень доволен и нас с тобой похвалит. Ты ведь, кажется, с ним знаком, да? Он сказал про тебя, что ты славный мальчик и можешь быть мне хорошим помощником.
Мистер Гун говорил неправду. Инспектор Дженкс никогда не упоминал об Эрне: он видел его лишь мельком, и если бы познакомился с ним чуть получше, то вряд ли отозвался бы о нем столь лестно. Бедняга Эрн производил очень неблагоприятное впечатление, и все окружающие считали его глуповатым и неотесанным.
Но ни о чем подобном Эрн не догадывался. Дружеское отношение дяди очень его ободрило. Он с облегчением посмотрел. Как тот прячет в шкаф свою трость. Расправы удалось избежать. Но все равно Эрну было очень стыдно, что он выдал доверенные ему Фатти секреты. Теперь дядя расследует дело сам, арестует бандитов, и Пятерка Тайноискателей лишится классного развлечения.
– Тебе больше нечего мне сообщить, Эрн? – спросил мистер Гун, засовывая ноги в огромные шлепанцы.
– Нет, дядя.
Эрн с беспокойством подумал о вещественных доказательствах в своем кармане. Еще повезло, что дядя дал ему платок, а то пришлось бы лезть в карман за своим, рискуя вытащить вместе с ним и все остальное.
– А для чего ты ходил сегодня на Рождественский холм? – поинтересовался мистер Гун, раскуривая трубку.
Эрн опять помрачнел. Неужели его никогда не оставят в покое?
– Но я же сказал, дядя, просто гулял, – буркнул он. Мистер Гун заколебался: продолжить допрос Эрна или пока остановиться на достигнутом? Пожалуй, лучше не продолжать, а то парень совсем замкнется. В конце концов, когда он заснет, можно будет взять его записную книжку и посмотреть, что он там понаписал.
Мистер Гун взял газету и погрузился в чтение. Эрн с облегчением вздохнул и спросил себя, не попробовать ли встретиться с Тайноискателями сегодня же. Было только шесть часов вечера, и Эрну не терпелось показать свои находки Фатти прямо сейчас, не откладывая это до завтрашнего утра.
– Дядя, можно мне пойти немного погулять? – робко спросил он. – Заодно поговорю с ребятами. Вдруг у них есть какие новости?
Мистер Гун дружелюбно улыбнулся.
– Хорошо, иди выведай у них побольше. Потом расскажешь. Ясно?
Эрн быстро надел пальто, схватил шапку и шарф и пулей вылетел из дома. Вспомнив, что Фатти пошел в гости, он помчался к Пипу.
Какое везение! Вся Пятерка Тайноискателей была в комнате Пипа, строго предупрежденная миссис Хилтон о необходимости снять ботинки, если им захочется побегать по дому. Как раз за несколько минут до появления Эрна к Хилтонам, возвращаясь из гостей, зашли Фатти и его мама, которая хотела поговорить с миссис Хилтон. Пока обе мамы беседовали в гостиной на первом этаже, Фатти поднялся к Пипу.
– У меня важное сообщение, – объявил Эрн, ворвавшись в комнату. – Я нашел для вас десять вещественных доказательств! Неплохо, а? Я все принес вам.
– Ну ваще! – воскликнул Фатти. – Отпад! Во дела! Давай, Эрн, показывай скорей!

Находки Эрна

Эрн выложил все из кармана на стол. Когда Бетси увидела оставленные ими для Эрна «вещественные доказательства», она чуть было не захихикала, но, перехватит взгляд Фатти, сдержалась.
– Видите? – гордо сказал Эрн. – Окурок сигары. Значит, не бедный человек там был. Он еще и сигареты курит – видите, пустая пачка? Во, значит, мы должны искать человека в коричневом пальто. И…
– Очень интересная коллекция вещественных доказательств, Эрн, – торжественно произнес Фатти. – Вижу, ты достоин своего дяди. Весь в него. У тебя такие же умственные способности. Прекрасная работа.
Эрн был на седьмом небе. Заслужить похвалу Фатти – это вам не что-нибудь!
– Я, конечно, понимаю, не все они могут служить уликами, – скромно допустил он.
– Верно понимаешь, – кивнул Фатти. – Ты все сечешь, Эрн. Думаю, твои находки представляют большой интерес и очень нам помогут.
– Правда? – восторженно воскликнул Эрн.
В этот момент он вдруг кое-что вспомнил, и на лице его отразилось глубокое уныние.
– Знаете, только я вас так ужасно подвел… – начал он.
– Что? – одновременно спросила вся Пятерка Тайноискателей.
– Мне пришлось все рассказать дяде, – в отчаянии признался Эрн. – Он достал из шкафа трость и хотел меня побить, и тогда я рассказал ему о двух бандах на Рождественском холме. Вы, конечно, назовете меня трусом… Но я и сам знаю, что я трус…
У него был таков несчастный вид, что Пятерка Тайноискателей прониклась к нему сочувствием. Даже Бастер что-то понял и дружески положил лапу ему на колено. Эрн с признательностью поглядел на него.
– Конечно, Эрн, нехорошо выдавать чужие секреты, – сказал Фатти, – но, без сомнения, мистер Гун с тростью выглядит устрашающе, поэтому мы не будем клеймить тебя позором.
– Он хочет, чтобы я все ему передавал, – сообщил Эрн, немного приободренный снисходительностью друзей. – Он сказал, что раз мы родственники, то ничего не должны скрывать друг от друга.
Фатти пораскинул мозгами и пришел к выводу, что этот вариант его устраивает: пусть Эрн рассказывает дяде всякую чепуху – так тому и надо за его угрозы пустить в ход трость. Фатти возмущала жестокость мистера Гуна.
– Ну что ж, может, он и прав, – сказал он Эрну. – Даже наверняка прав. Родственники есть родственники. Мы не станем тебя упрекать, если ты будешь все передавать дяде.
– Но я не хочу этого делать! – запротестовал Эрн. – Я хочу, чтобы вы раскрыли тайну, а не дядя. Не хочу ему помогать!
– Бедняжечка Эрн! – воскликнула Бетси, видя, как он мучается от стыда за свой страх, вынуждающий его выдавать дяде секреты своих друзей. Эрну попросту не хватало чуточку смелости.
– Знаешь, покажи-ка ты эти вещественные доказательства дяде, – посоветовал ему Фатти. – По-моему, так будет лучше. Да, Ларри? Если Гун требует от Эрна помощи, пусть получит ее. И пусть оценит отличную работу племянника.
– Не хочу я ему ничего показывать, – в отчаянии заявил Эри. – Я же для вас их искал, а не для него!
– Ну смотри, тебе решать, Эрн, – сказал Фатти. – Мы в твои отношения с дядей вмешиваться не вправе. Кстати, о вещественных доказательствах… У тебя в записной книжке они перечислены?
– Да, конечно, – гордо ответил Эрн. Он открыл записную книжку и показал свой список. Фатти одобрительно кивнул и спросил:
– Ты рассказывал дяде о твоей ночной прогулке по берегу ручья?
Для него было очень важно, чтобы Гун ничего об этом не знал.
Эрн отрицательно покачал головой.
– Само собой, нет. Я ему теперь ничего не рассказываю, если он сам не спрашивает. Зачем говорить, если он об этом и не догадывается? И потом, он бы сильно обозлился, если бы узнал, что я гулял ночью один.
– Расскажи-ка нам еще раз о твоем ночном приключении, Эрн, – попросил его Фатти.
Эрн охотно исполнил его просьбу. Поскольку он ничего не прибавил и описал все происшедшее теми же словами, что и в прошлый раз, Тайноискатели ему поверили.
– А ты уверен, что один из незнакомцев назвал второго «Голланд»? – спросил Фатти.
– Да. Мы как раз недавно проходили по географии Голландию, поэтому легко было запомнить.
Звучало убедительно. «Может быть, нам это и пригодится», – подумал Фатти.
Снизу послышался голос миссис Троттевилл, звавшей сына. Фатти встал. За ним поднялись и Ларри с Дейзи.
– Мне пора, – сказал Фатти. – Пошли вместе, Эрн!
– Знаете, а я сегодня отличный стишок сочинил, – поделился с ребятами Эрн. – Об умирающем солнце…
– Мы торопимся, Эрн, – напомнила ему Дейзи.
– Вожалк? – сказал Фатти.
Его поняли все, кроме Эрна, который недоумевающе посмотрел на Фатти и спросил:
– Чиво, чиво?
– Сам слышал: вожалк!
Бетси захихикала. Снизу опять послышался голос миссис Троттевилл. Фатти направился к двери.
– Он сказал: «Вот жалко!» – объяснила Эрну Бетси.
– Прально, вошойсказал, – подтвердил Фатти, выходя из комнаты вместе с Ларри и Дейзи.
Удивленный странной дикцией Фатти, Эрн спустился вслед за ним, Ларри и Дейзи по лестнице и быстро выскользнул через вторую дверь в сад. Ему ужасно не хотелось встречаться с миссис Хилтон, мамой Пипа: он боялся, что она опять сделает ему замечание по поводу его дурных манер.
Пройдя через сад, Эрн заторопился домой, надеясь получить на ужин что-нибудь вкусненькое.
Уже в передней он учуял восхитительный запах яичницы с ветчиной. У него прямо слюнки потекли. Ну ваще! Дядя снова решил себя побаловать.[3] Эрн вздохнул: интересно, достанется ли ему хоть чуточку или опять придется довольствоваться хлебом и сыром?
– Иди скорей за стол, мой мальчик! – позвал его дядя из кухни таким приветливым голосом, что Эрн не сразу поверил своим ушам. – Я тебе пожарил яйцо с кусочком ветчины, так что торопись!
Эрн не заставил долго себя упрашивать. Кроме яичницы с ветчиной он увидел большую чашку компота из консервированных персиков с кремом. Сглотнув слюну, Эрн быстро сел за стол.
– Ну что, виделся с ребятами? – дружелюбно осведомился мистер Гун, накладывая в тарелку племянника яичницу и пододвигая ему тосты. – Какие у них новости?
– Новостей никаких, дядя.
– А о чем же вы говорили?
Несколько секунд Эрн напряженно размышлял. Надо было придумать какой-нибудь совсем невинный ответ. Наконец, он сообразил:
– Я им сказал, что вы сказали, что нам нельзя ничего друг от друга скрывать.
– Вот этого как раз не надо было говорить! – рассердился мистер Гун. – Теперь они тебе ничего не скажут.
– Скажут, скажут. Они сказали, что дядя и племянник – родственники и, значит, должны быть заодно, – проговорил Эрн с набитым ртом. – А еще Фатти сказал, что я похож на вас, дядя, и что у меня такие же умственные способности.
Мистер Гун с сомнением посмотрел на Эрна. Он был уверен, что Фатти невысокого мнения о его, Гуна, умственных способностях, и уж тем более не сомневался в том, что тот никогда его искренне не похвалит. Наглый мальчишка.
Просто смеется над Эрном. Мистеру Гуну стало досадно за племянника: ну как можно быть таким простачком?
– Вряд ли он говорил серьезно, Эрн, – сказал мистер Гун. – О твоих умственных способностях он наверняка невысокого мнения. И знаешь, с этим делом у тебя и впрямь не блестяще – подумай-ка о своей успеваемости в школе!
Однако Эрн думал сейчас не о своей успеваемости в школе, а о своих успехах по части обнаружения вещественных доказательств. Поэтому он только усмехнулся:
– Ну, с мозгами-то у меня все в порядке, дядя – скоро сами увидите!
Мистер Гун почувствовал, что терпение у него опять начинает истощаться, как это бывало всякий раз, когда его разговор с Эрном продолжался больше десяти минут. Уши у него покраснели. Эрн забеспокоился. Покрасневшие дядины уши обычно предвещали беду. Вот только Эрну было непонятно, чем он провинился. Ну что он такого сказал?
Дядя и племянник молча съели персиковый компот с кремом, потом Эрн, по-прежнему не говоря ни слова, встал, вымыл посуду, достал свои учебники и сел делать домашнее задание. Тем временем мистер Гун переборол, свой гнев и, стараясь выглядеть добродушным, чтобы Эрн не замкнулся, уселся в кресло с газетой в руке. Прежде чем углубиться в чтение, он одобрительно взглянул на племянника и сказал:
– Правильно, мой мальчик. Это лучший способ сравняться со мной по уму. Учение сделает тебя настоящим человеком.
– Да, дядя, – ответил Эрн, делая вид, будто он читает учебник.
И думал совсем о другом: о своих вещественных доказательствах и о бандитах с Рождественского холма, которые, возможно, готовились к очередному злодеянию.
Спать Эрн пошел раньше обычного, потому что сильно устал за день. Он заснул почти сразу и захрапел точно так же, как дядя – только послабее. Услышав храп племянника, мистер Гун тихо поднялся с кресла. Самое время посмотреть записную книжку Эрна. Если тот не хочет ничего рассказать дяде, дядя выяснит все сам. Ему и в голову не пришло, что он совершает очень некрасивый поступок. Мистер Гун считал себя в полном праве залезть в карман племянника, достать его записную книжку и прочитать, что там написано.
Он на цыпочках вошел в комнату Эрна, убедился, что тот крепко спит, сунул руку в карман его пальто и сразу нашел записную книжку. Потом прощупал карманы брюк Эрна и, обнаружив в них какие-то предметы, решил взять брюки на кухню и там спокойно все осмотреть.
Спустившись вниз, мистер Гун прошел на кухню и сел за стол. Записная книжка сама открылась на странице с заголовком: «Вещественные доказательства». У мистера Гуна округлились глаза, когда он увидел список Эрна. «Смотри-ка, сколько вещественных доказательств! И ни слова мне. Вот прохиндей. Выпороть бы его как следует!»
Прочитав список и сообразив, что находится в карманах брюк Эрна, мистер Гун выгреб из них все десять «вещественных доказательств», разложил их на столе, вздохнул и приступил к осмотру.
Так, пуговица с клочком ткани. Может в принципе быть важной уликой… Окурок сигары… Мистер Гун поднес его к носу. Дорогая была сигара!
Внимательно осмотрев все десять вещественных доказательств, он задумался. Какие из них могли иметь отношение к событиям на Рождественском холме? И сказать ли Эрну о том, что он все знает? Нет, пожалуй, не стоит. Парень может проговориться Тайноискателям, и те всему свету разболтают о его, Гуна, своеобразных методах дознания.
Он отрезал от клочка ткани на пуговице, маленький кусочек. Кто знает, может, встретится подозрительный тип в пальто из такой же ткани и надо будет проводить экспертизу.
Так, теперь бумажка с номером телефона в Питерсвуде. Интересно, чьим? Мистер Гун открыл телефонный справочник. Номер принадлежал некоему мистеру Лазарински. Хм, подозрительная фамилия. Очень странно звучит. Надо будет проверить этого мистера Лазарински. А вообще-то об этом человеке мистер Гун что-то слышал… Вроде безобидный старикан, который выращивает розы и хризантемы… Но кто знает, может, выращивание цветов – только прикрытие, фасад, за которым кроются какие-нибудь грязные делишки?
Мистер Гун положил все вещественные доказательства в карман брюк Эрна и опять на цыпочках вошел в его комнату. Эрн по-прежнему крепко спал. Мистер Гун был удовлетворен. Работу он проделал неплохую. Интересно, что в точности известно Фатти о тайне Рождественского холма? Странно, что инспектор не сообщил о каких-либо подозрительных происшествиях на холме. Впрочем, оно, может, и к лучшему: он, Гун, первым все раскроет и доложит инспектору о преступлениях, совершаемых на территории его округа. Уж он все раскопает и – как знать? – может, наконец, получит повышение по службе.
Правда, в последнее он и сам не очень-то верил!

Фатти приступает к расследованию

Фатти начал наводить справки о доме в лесу. Он спросил маму – но она ничего о доме в лесу не знала. Спросил почтальона – но тот сказал, что это не его участок, хотя ему и приходилось слышать о каком-то сооружении в лесу, которое использовалось во время войны, а сейчас заброшено и находится в полуразрушенном состоянии.
Фатти просмотрел адресную книгу Питерсвуда, но в ней не было никаких упоминаний о доме в лесу – говорилось только о самом лесе, который назывался Борнвуд, вероятно, из-за протекающего через него и берущего начало недалеко от Питерсвуда ручья Борн.
Убедившись в бесплодности всех обычных способов разузнать что-либо о таинственном доме, Фатти решил отправиться на экскурсию в Борнвудский лес. На следующее утро он зашел за Ларри и Дейзи, затем, вместе с ними – за Пипом и Бетси. Все пятеро, сопровождаемые обрадованным Бастером, двинулись в путь.
– Пойдем по маршруту Эрна, – сказал Фатти. – По берегу ручья. Потом, когда окажемся на месте, которое он нам описал, осмотрим окрестности и попробуем определить, какой он там мог видеть свет.
Ларри, Дейзи, Пип и Бетси чуть не запрыгали от радости.
– Не забудьте, что речь идет только о прогулке, – предупредил их Фатти. – Никаких тайн вы не ищете. Этим занимаюсь я один!
Все рассмеялись.
– Правильно, – сказал Пип. – Но если мы случайно найдем что-нибудь интересненькое, то обязательно тебе расскажем!
Эрна в эту экспедицию Фатти не позвал. Раз тот не пришел сам – тем лучше: если Эрн действительно наткнулся на какую-нибудь тайну, не стоит ему об этом знать – тогда уж точно не проболтается дяде. Пусть Гун ищет себе несуществующих бандитов на Рождественском холме!
Пятерка Тайноискателей перешла по мосту на другой берег ручья и зашагала по маршруту Эрна. Было холодно, и замерзшая трава поскрипывала у нее под ногами. По берегам прихотливо петляющего ручья росли одинокие ивы и ольхи, а кругом расстилалось мрачное безлюдное поле.
Казалось, путешествию не будет конца. Время от времени Фатти показывал своим друзьям, в каком месте Эрн споткнулся прошлой ночью. Его следы отчетливо виднелись на замерзшей земле.
Вдруг Бетси показала пальцем куда-то влево: – Смотрите, вон тот самый лес!
– Вряд ли, – сказал Пип. – Он же в стороне от ручья.
– Скорее всего, ручей поворачивает влево, к лесу, – предположил Фатти.
Так оно и оказалось: ручей резко сворачивал влево, к хвойному, словно застывшему в морозном воздухе лесу. Из-за темно-зеленых иголок на соснах и елях он выглядел довольно зловеще.
– Деревья стоят так тесно, как будто что-то прячут, – заметила Бетси.
Ребята засмеялись.
– Чепуха! – сказал Пип.
Но в глубине души все согласились с Бетси: у них было точно такое же впечатление. У леса они остановились. Теперь он уже не казался таким маленьким. Это был большой и густой лес.
– Не нравится мне здесь, – призналась Дейзи. – Давайте лучше вернемся.
Однако она и сама не очень-то этого хотела. Как и других, ее снедало любопытство. Уж очень интересно было узнать, что же за дом находится в чаще леса.
Тайноискатели дошли по берегу ручья до первых деревьев и увидели невдалеке узкую просеку.
Фатти остановился и сказал:
– Похоже, Эрн не соврал: тут действительно могла проехать машина. Отсюда легко попасть на дорогу, которая ведет к Питерсвуду – я ее на карте видел. – А просека, наверное, ведет в самую чащу, к дому, – сказал Ларри. – Надо пойти посмотреть!
– Хорошая мысль, – одобрил Фатти. – Эй, Бастер, не отставай! Нечего разрывать эту норку – она слишком маленькая, кролик в ней не поместится.
Бастер помчался к ребятам. Все шестеро перепрыгнули через ручей и направились к просеке. Судя по её ширине, здесь могла проехать только одна машина – две бы уже не разминулись.
– Смотрите, да тут следы автомобильных покрышек, – сказал Фатти. – Решено – идем в лес! – И понизив голос, добавил: – Теперь внимание! Ни слова о цели нашего путешествия – говорим на любые другие темы, кроме этой. Если нам кто-нибудь встретится, изображаем удивление и испуг. Мы просто гуляем: главное не сболтнуть лишнего: Нас могут подслушивать!
Ларри, Дейзи, Пип и Бетси почувствовали знакомое волнение: они вновь стояли на пороге тайны! Конечно, родительский запрет они не забыли, но ведь у них еще не было уверенности в том, что они имеют дело с настоящей тайной!
Лесная дорога извивалась почти так же прихотливо, как и приведший их сюда ручей. Бастер бежал впереди, виляя хвостом. Вскоре из-за очередного поворота послышался его лай. Тайноискатели побежали за ним и увидели большие железные ворота, крепившиеся к двум громадным каменным столбам, у одного из которых висел на кронштейне маленький колокол. От столбов в обе стороны шла высокая стена, усыпанная поверху битым стеклом.
– Ой, значит, это и есть тот самый дом? – прошептала Бетси.
Ларри возмущенно посмотрел на нее: она вспомнила уговор: ни в коем случае не упоминать о цели их путешествия – и принялась громко болтать о том, как весело она провела Рождество.
Пятерка Тайноискателей подошла к воротам и увидела за ними маленькую привратницкую и заасфальтированную дорогу, по сторонам которой росли высокие сосны, не позволяющие увидеть, что находится за поворотом. Сколько ребята ни напрягали зрение, никакого дома им увидеть не удалось.
Оглядывая все кругом, Фатти размышлял: «Если там и есть какой-то дом, то он хорошо укрыт за деревьями. Интересно, что тут было во время войны? Наверное, что-то очень секретное. И, судя по всему, нынешние хозяева тоже предпочитают секретность. Чаща леса, высоченные стены, ворота… Надо бы проверить, заперты они или нет…»
Он сильно толкнул створки ворот, но они не сдвинулись ни на миллиметр. Все пятеро навалились на них – с тем же результатом. «Наверное, закрыты изнутри», – подумал Фатти. Он посмотрел на привратницкую, потом перевел взгляд на колокол. Может быть, позвонить в него? Ну конечно! В крайнем случае он извинится и скажет, что они заблудились и не могут найти дорогу в Питерсвуд. К восторгу Ларри, Дейзи, Пипа и Бетси, Фатти дернул за язык колокола. Над головами поплыл медный звон. Бастер от неожиданности залаял.
– Я сейчас скажу, что мы заблудились и попрошу показать нам дорогу, – шепнул друзьям Фатти.
В маленьком окне привратницкой показалась чья-то голова, затем дверь открылась, и Тайноискатели увидели какого-то похожего на лесника мужчину в перепоясанной ремнем вельветовой куртке и в сапогах. Лицо у него было грубое и злое. Что вам нужно? – крикнул он. – Сюда нельзя. Уходите!
Фатти снова позвонил в колокол. Бетси оробела. Незнакомец широкими шагами пошел к воротам. Вид его не предвещал ничего хорошего.
– А ну хватит звонить! Это частная собственность, ясно?
– А разве мой дядя, полковник Томас, здесь уже не живет? – с простодушным удивлением спросил Фатти.
– Нет здесь никакого полковника Томаса. Уходите вместе с вашей собакой!
– Вы уверены, что он здесь не живет? – с недоверием произнес Фатти. – Кто же тогда здесь хозяин?
– Никто. Дом пустует, это всем известно. А я охраняю его от детей и бродяг, понятно? Все, теперь быстро уходите!
– А можно нам посмотреть сад? – попросил Фатти. Остальные Тайноискатели подхватили:
– Ну, пожалуйста, разрешите!
– Я не собираюсь весь день повторять вам одно и то же. Валите отсюда, живо! А то у меня тут припасен большой кнут – специально для слишком любопытных. В случае чего я и собак могу спустить.
– А вы не боитесь жить тут один? – с наивным видом спросила Бетси.
– Еще одно слово – и я не поленюсь выйти и огреть вас кнутом! – угрожающе заявил незнакомец.
Вид у него был такой свирепый, что Фатти решил не искушать судьбу.
– Извините за беспокойство, – очень вежливо сказал он. – Не могли бы вы показать нам дорогу в Питерсвуд? Мы сначала шли через поле, а потом попали в этот лес и не знаем, как выбраться отсюда. Мы даже не знаем, как называется это место.
– Выбраться отсюда просто: идите по дороге и попадете в Питерсвуд. Все, проваливайте! Надо же разбудить меня из-за такой ерунды!
Он повернулся и пошел назад к привратницкой. Пятерка Тайноискателей направилась в обратный путь.
– Какой симпатичный человек! – сказал Ларри.
Ребята прыснули.
– Жаль, что не удалось проникнуть внутрь, – шепнул Пип Фатти.
Фатти толкнул Пипа локтем, чтобы тот не болтал. По дороге навстречу ехал на велосипеде почтальон.
– Добрый день! – обратился к нему Фатти. – Скажите, пожалуйста, который час?
Почтальон слез с велосипеда, расстегнул пальто и достал из кармана часы.
– Вот досада – остановились! Слишком старые.
– Зато красивые, – сказал Фатти. – Вы, случайно, не в дом с железными воротами едете? Мы там только что были, но сторож нас не пустил.
– Он смотритель, а не сторож, – объяснил почтальон, кладя часы в карман. – И, надо сказать, с дурным характером. Ну а не пустил, потому что ему велено все там охранять и отваживать детей, бродяг да любопытных. А принадлежит все это одному старику, который сам жить тут не хочет, но запрашивает такую цену, что желающих купить нет.
– Да? – с любопытством спросил Фатти. – А он когда-нибудь здесь бывает?
– Не знаю. Письма сюда приходят только Питерсу – смотрителю, который Вас не пустил. Да целая пачка! Ну и работенка, доложу я вам, – целый день крутить педали ради одного-единственного адресата! Ну да ладно, мне пора. Уж извините, что не могу сказать, который час. До свидания!
И, посвистывая, он покатил дальше. Фатти удовлетворенно улыбнулся и тихо сказал:
– Если вам нужно получить точную информацию – спросите почтальона! А история странная, правда? Целое поместье, пустующее, окруженное высоченными стенами, и с одним-единственным грубияном охранником, который получает кучу писем! Последнее кажется мне особенно странным…
Ребята шли по дороге, спокойно обсуждая ситуацию. Теперь уже они не сомневались, что им попалась настоящая тайна. Вот только, к сожалению, это пока было единственное, что они могли сказать с уверенностью!

Немного стишков

О своем походе в лес Тайноискатели Эрну не сказали. На его вопрос, каковы их успехи в разрешении тайны Рождественского холма, Фатти, напустив на себя таинственный вид, ответил:
– Насколько мне, известно, бандиты из первой банды готовятся совершить через несколько дней большое ограбление, а добычу спрятать на старой мельнице.
Глаза у Эрна чуть не вылезли из орбит.
– Ух ты! – Вот и все, что он мог сказать.
– Главная задача – найти человека, который выяснил бы, что именно награблено, – очень серьезно продолжал Фатти. – Они – он кивнул в сторону своих друзей – сейчас не могут этим заняться, а я должен следить за второй бандой, которая похищает людей…. Ух ты! – опять выдохнул Эрн.
И тут его осенило:
– Фатти, разреши мне выяснить, чиво они награбили! Я пойду на мельницу и проверю. Ну ваще! Уж я не подведу, все разузнаю!
– Хм, ну в принципе это можно обсудить, – сказал Фатти, обращаясь к ребятам. – Как вы считаете, Тайноискатели, доверить Эрну столь ответственное задание? Ведь он как-никак проделал огромную, работу по сбору вещественных доказательств.
– Доверить! – великодушно согласились друзья. Эрн просиял. Его опять ждут приключения! Вот это жизнь: сначала ночная разведка в поле у ручья, затем поиски вещественных доказательств на Рождественском холме, а теперь – ответственная работа по розыску награбленного! Как увлекательно быть Тайноискателем! Эрн почувствовал гордость, что принадлежит к такой компании. На него даже снизошло вдохновение, и в голове сложилась первая строчка замечательного «стишка»: «Темны и ужасны дела на холме»! Прекрасное начало. Боясь его забыть, Эрн поспешно достал из кармана записную книжку для «паезии» и сделал там очередную запись.
– Во, послуште! – предложил он ребятам, – «Темны и ужасны дела на холме» Отличное начало для стишка. Что надо!
Фатти подхватил:
Темны и ужасны дела на холме,
И страх заползает в душу ко мне.
Чуть подумав, он продолжил:
Бандитские замыслы ночи черней,
Ножи бандитские бритвы острей,
Бандитские пули разят наповал,
Чуть зазеваешься – все, ты пропал!
Темны и ужасны дела на холме,
И страх заползает в душу ко мне.
Тайноискатели одобрительно засмеялись и зааплодировали. Бастер приветствовал импровизацию своего хозяина громким лаем.
Серьезным остался только Эрн, выслушавший стихотворение Фатти с открытым от восхищения ртом.
– Фатти, да ты прям гений – воскликнул он. – Взял мою первую строчку и так прям выдал целый стишок. У меня б такое не получилось, даже если б я весь день просидел!
– Тут есть маленький секрет, – лукаво ответил Фатти. – Сидеть как раз и не надо. Вот когда стоишь, все само приходит в голову. Например:
Наслышаны ль вы о находках Эрна?
Интерес представляют они не наверное,
А утверждаю: наверняка!
Спичка, тряпка, обрывок шнурка,
Банка ржавая – вот это да!
И дорогой сигары окурок,
Нет, наш Эрн совсем не придурок!
Продолжить Фатти уже не смог: его голос перекрыли взрывы смеха. Изумлению Эрна не было границ. Но к изумлению примешивалось и уныние. Никогда он не сумеет сочинить ничего подобного! И как это Фатти удается? А может, последовать его совету: встать ночью посреди комнаты и проверить, начнут ли стишки сами собой складываться в голове?
– Ты просто молодец, – сказал он Фатти. – Тебе обязательно надо стать паетом!
– Не могу, – ответил Фатти. – Я собираюсь стать сыщиком.
– А тем и другим нельзя?
– Наверное, можно, да только зачем? Такие ерундовые стишки любой способен накропать.
Потрясенный Эрн умолк. Неужели Фатти и впрямь считает это ерундой? Ну ваще!
– Вернемся к делу, – предложил Фатти. – Итак, мы решили доверить нашему другу Эрну поиски награбленного, да?
– Да! – хором подтвердили остальные Тайноискатели.
– Заметано! – сказал Фатти.
– А когда мне приступать? – не помня себя от радости, спросил Эрн. – Сегодня ночью?
– Ну, вообще-то награбленное обычно не ищут до ограбления, – с очень серьезным видом ответил Фатти. – Но если ты считаешь, Эрн, что есть шансы обнаружить его заранее – действуй!
Бетси захихикала. Эрн обдумал сказанное Фатти, сообразил, что к чему, и покраснел:
– А-а, ясно. Конечно, я пойду на поиски только после ограбления. А когда оно произойдет?
– О нем напишут в газетах, – объяснил Фатти. – Тебе надо каждое утро просматривать дядины газеты, и как только ты прочитаешь, что ограбление свершилось, это будет для тебя сигналом, что надо идти на старую мельницу. Кстати, если хочешь рассказать об этом дяде, мы не возражаем.
– Ну уж нет! – заявил Эрн. – Лана, мне пора. Ну ваще! Здорово же у тебя получается со стишками! Я прям забалдел. Ну пока!
Когда он ушел, у Тайноискателей начался приступ хохота. Бедняга Эрн был просто создан для розыгрышей!
Вдруг Ларри увидел на столе забытую Эрном записную книжку для «паезии».
– Эй, смотрите, он оставил записную книжку! Фатти, давай напиши в ней что-нибудь про Гуна!
Фатти нашел предложение Ларри заманчивым;
– Про Гуна? Хорошо, посвящу-ка я ему «стишок». И напишу его почерком Эрна!
Он прекрасно умел имитировать чей угодно почерк. Бетси подсела поближе. Фатти вызывал у нее беспредельное восхищение. Она была уверена, что он все может и равных ему нет в целом свете.
Фатти попросил у Пипа карандаш и открыл записную книжку.
– Эрн обалдеет, когда обнаружит в ней «стишок», написанный его собственной рукой и посвященный дяде. И наверняка решит, что он сам это написал, а потом почему-то начисто забыл. Ух как жалко, что я не смогу увидеть его, когда, он будет читать «свое» творение!
Фатти начал записывать. Рифмовал он всегда с легкостью – стихи текли, словно вода из крана.

Моему дорогому дяде

О как тебя люблю я, дядя дорогой!
И пусть ты пучеглаз, как лягушонок,
Пусть утром иногда, заслышав голос твой.
– «То крик осла подумаешь спросонок;
Пусть телом ты похож на бегемота,
Да и походкою совсем ему под стать,
Зато твой нрав столь мил, и тих, и кроток»
Что только детям ты способен, страх внушать.
О дядя дорогой…
– Фатти, осторожно – кто-то идет! Наверное, Эрн возвращается, – предупредила Бетси, обладавшая тонким слухом. – Скорей закрой книжку!
Фатти закрыл книжку, положил ее на стол и принялся играть с Бастером. Остальные Тайноискатели, смеясь, обступили их.
Эрн просунул голову в дверь.
– Я тут случайно не оставил свою записную книжку для паезии? А, вот она! Как это я ее забыл? Ну все, пока!
– Жалко, что ты не успел закончить свое стихотворение, Фатти, – сказала Дейзи, когда Эрн ушел. – По-моему, оно тебе удалось. Эрну точно понравится!
– И все это – его почерком! – воскликнула Бетси, повиснув на Фатти. – Ты самый умный человек на свете! И как тебе удается так ловко подделывать чужой почерк?
– У меня просто дар такой, – небрежно сказал Фатти. – Помнится, в прошлой четверти у нас было сочинение, я все написал почерком нашего классного руководителя. Видели бы вы его физиономию, когда я сдал ему свою работу!
– И ты, как всегда, получил «отлично»? – насмешливо спросил Пип.
Он не очень-то верил всяким удивительным историям, которые рассказывал Фатти. Тем не менее, большинство из них были совершенно правдивы. Что до остальных – они в основном тоже соответствовали действительности, но подавались в несколько приукрашенном виде. Фатти был не только лучшим учеником, но и самой колоритной фигурой в школе. Никто не умел так насмешить и не вызывал столько восхищения и зависти, как он.
– Слушай, Фатти, а вдруг бедняге Эрну придется ждать ограбления целый месяц? – предположила Дейзи.
– Нет, не придется, – сказал Фатти. – В газетах почти каждый день сообщают об ограблениях, разве ты не знаешь? Ограбление – самый распространенный вид преступления. Очередное обязательно будет завтра или послезавтра, не беспокойся. Он достал записную книжку, в которую заносил подробную информацию о ходе каждого расследования:
– Дело нам попалось не из легких. Пока что выяснить почти ничего не удалось. Мы практически не продвинулись ни на шаг. Я узнал только, что дом в лесу называется «Причуда Гарри». Предполагаемого владельца зовут Гарри Уайт. Такие имя и фамилия встречаются очень часто. Выяснить, где он живет, я не смог. Говорят, вроде бы за границей. В общем, не густо!
– Но мы знаем фамилию человека, который был ночью у Борнвудского леса: Голланд, – напомнила Бетси.
Фатти потрепал ее по плечу.
– Правильно, умница! Я как раз собирался о нем поговорить. Скорее всего, Голланд и его собеседник вроде бы должны жить в Питерсвуде или где-то поблизости. Однако, по словам Эрна, они попрощались друг с другом у леса и разошлись в разные стороны. Из этого можно сделать вывод, что собеседник Голланда – уже знакомый нам хранитель лесного дома. Туда-то он потом и направился. Ну а Голланд вернулся к себе.
Тайноискатели задумались.
– Принеси-ка телефонную книгу, Пип! – попросил Фатти. – Давай посмотрим, есть ли там какой-нибудь Голланд.
Пип принес книгу, и все наклонились над ней, глядя, как Фатти ведет пальцем по столбцу фамилий, начинающихся с буквы «Г».
– Ага, вот, – сказал Фатти. – А. Дж. Голланд, Генри Голланд и У. Голланд – владелец авторемонтной мастерской в Марлоу. Значит, три Голланда…
– Надо проверить всех троих! – воскликнул Ларри. – Вот уже и список подозреваемых есть: три Голланда и смотритель, по имени Питерс!
– Верно, – согласился Фатти, задумчиво глядя на телефонную книгу. – Проверить необходимо.
– Конечно, – сказал Ларри. – Раз нет пока уверенности, что мы наткнулись на тайну, значит, можно расспросить о Голландах.
– Кажется, моя мама знакома с каким-то Голландом, – вспомнил Пип. – Я у нее спрошу. Кстати, а где живут эти Голланды?
– Два в Питерсвуде, а владелец авторемонтной мастерской – в Марлоу, – ответил Фатти. – Сделаем так: ты, Пип, выясняешь насчет первого Голланда, Ларри и Дейзи – насчет второго, а я беру на себя третьего – в Марлоу. Прокачусь-ка туда на велосипеде!
Теперь, когда их задача была ясна, Тайноискатели приободрились.
– Пожалуй, отправлюсь на эту прогулку переодетым, – добавил Фатти, никогда не упускавший случая применить свои актерские способности. – Выдам себя за Эрна! Я его теперь хорошо знаю, так что уж сумею изобразить.
– А помнишь, ты на нас обиделся, когда мы приняли его за тебя на станции, – сказала Дейзи. Фатти широко улыбнулся.
– Точно. И все-таки я попробую. Постараюсь так, чтобы можно было даже старого Гуна провести. Думаю, он примет меня за Эрна – ну на расстоянии, конечно! Итак, завтра нам предстоит кое-какая работенка. Пошли, Бастер, хватит жевать ковер – дома поужинаешь!

Тайноискатели принимаются за дело

На следующий, день произошло множество событий. Все началось с того, что утренние газеты сообщили о большом ограблении. Когда Эрн увидел заголовки, он даже не сразу поверил своим глазам. Значит, Фатти не ошибался: ограбление свершилось! Ну ваще!
Мистер Гун удивленно смотрел, как его племянник жадно читает сообщение, напечатанное крупным шрифтом на первой странице, а затем впивается в подробный репортаж на последней, совсем забыв о стоящем перед ним завтраке.
– В чем дело? – спросил мистер Гун. – Дай-ка сюда газету! Дети не должны читать во время еды.
Эрн протянул ему газету. Он чувствовал головокружение. Вот оно! Наконец-то ограбление свершилось! Скоро награбленное добро спрячут на старой мельнице – и можно будет отправляться на разведку Он станет героем, и дядя будет им восхищаться и горько сожалеть о своем жестоком с ним обращении. Погруженный в радужные мечтания, Эри не замечал недоуменного дядиного взгляда.
Мистер Гун тоже прочитал об ограблении, но никак не связал эту информацию ни с Эрном, ни с собой. Его интересовали только преступления, происходящие на его участке. Однако что же это творится с Эрном? Почему он сегодня такой странный? Уж не нашел ли какие-нибудь новые вещественные доказательства? А может, узнал что-то новое от Тайноискателей?
На этот дядин вопрос Эрн ответил отрицательно, чувствуя вину за то, что вынужден все скрывать. Но необходимо было держаться. Уж больше он Фатти не продаст. Отныне он будет вести себя как настоящий Тайноискатель!
А Тайноискатели тем временем без дела не сидели. Пип и Бетси совещались о том, как, не вызывая подозрениям родителей, расспросить их о Голланде.
– Давай скажем, что мы собираем всякие необычные фамилии, – предложил Пип. – Я тебе напомню девочку по фамилии Редболл – помнишь ее? Тогда ты скажешь: «Как же, помню – а ты помнишь человека по фамилии Тинкл?» – ну, или что-нибудь в этом роде, сама придумаешь. А потом мы заговорим о фамилиях, которые образованы от названий городов и страны, и так выйдем на Голланда. Я спрошу маму, знает ли она кого-нибудь с такой фамилией.
– Да, это хороший способ все выяснить, – увлеченно поддержала его Бетси.
Они приступили к осуществлению своего плана прямо за семейным завтраком.
– А помнишь, у тебя когда-то была знакомая девочка с очень смешной фамилией – Редболл? – обратился Пип к Бетси.
– Да, да, правда, смешная фамилия. А еще я была знакома с человеком по фамилии Тинкл[4]. Тоже забавно звучит. Помнишь его, Пип?
– Да, очень необычная фамилия.
– К любой фамилии привыкаешь и скоро перестаешь замечать ее необычность, – не подозревая подвоха, включилась в разговор мама.
– А у некоторых людей фамилии образованы от названий стран и городов, – продолжал Пип. – Например, кажется, есть такой композитор – Эдвард Джермани[5]…
– Эдвард Джерман, а не Джермани, – поправил его папа. – Многие люди носят фамилию Инглэнд. Мне приходилось встречаться с человеком по фамилии Айрланд. И еще был у меня знакомый Скотланд.
А с Голландом тебе встречаться не приходилось? – спросила Бетси, в восторге от того, что все идет так удачно.
– Я знакома с миссис Голланд, – сказала мама.
– А с мистером Голландом? – спросил Пип.
– Нет, – удивленно протянула миссис Хилтон. – Никогда его не видела. Наверное, сейчас он уже глубокий старик, потому что миссис Голланд очень старенькая.
– А дети у них есть? – поинтересовался Пип, мысленно вычеркивая из списка подозреваемых мужа маминой знакомой, который вряд ли мог участвовать в каких-нибудь темных делах из-за своего преклонного возраста.
– Ну, сейчас они уже не дети, а взрослые люди, – ответила миссис Хилтон.
– А взрослый сын у них есть? – спросила Бетси. Миссис Хилтон высоко подняла брови.
– Почему вдруг вы так заинтересовались Голландами? Что у вас на уме? Когда вы начинаете подобные расспросы, это означает, что вы что-то затеваете!
Пип вздохнул. Все мамы такие. У них какое-то особое чутье. Прямо как у собак. Бастер, например, всегда чуял, если что-то было неладно. Мамы и собаки обладают шестым чувством, позволяющим улавливать малейшую фальшь.
Пип слегка ударил Бетси ногой под столом, чтобы она прекратила задавать вопросы о Голландах. Бетси такое обращение не понравилось, но она поняла, что слишком увлеклась, и перевела разговор на себя:
– Жаль, что моя фамилия Хилтон. Лучше бы какая-нибудь другая, более оригинальная. И еще мне хочется, чтобы меня называли моим полным именем – Элизабет, а не Бетси!
– Но «Бетси» – тоже хорошо, и очень тебе идет, – возразил папа.
На этом тема оказалась исчерпанной, и о Голландах речь больше не заходила. Пип и Бетси были сильно разочарованы: никаких интересных сведений из родителей вытянуть не удалось.
Они вернулись в детскую, где прислуга Лорна делала уборку.
– Какая жалость, что мы почти ничего не узнали о Ролландах! – вздохнула Бетси. – О, доброе утро, Лорна!
– О Голландах? – переспросила Лорна. – А что вы хотите о них узнать? Вроде ничего в них особенного – люди как люди. Моя сестра работает у старой миссис Голланд.
Вот это да! Кто бы подумал, что Лорна знает Голландов? Менее чем за минуту Лорна рассказала детям все, что они хотели знать.
– Бедная старенькая миссис Голланд осталась совсем одна после смерти мужа. У нее две дочери, но обе живут в Африке. А сына убили на войне. Совсем некому о ней позаботиться!
Пип и Бетси сочувственно выслушали ее короткий рассказ. Значит, эти Голланды не подходят…
– Интересно, какие успехи у Ларри и Дейзи? – подумал вслух Пип.
Кое-какими успехами Ларри и Дейзи могли похвастаться Они решили расспросить о Голландах почтальона, с которым были в отличных отношениях. Прямо с утра оба вышли поджидать его у калитки своего дома.
Почтальон скоро появился.
– Вам что же, не холодно тут стоять с утра пораньше? – спросил он. – Кого-то ждете?
– Нам должны прислать по почте билеты в цирк, – объяснил Ларри. – А, наверное, вот они, в этом конверте!
Все трое немного поговорили о цирке, затем почтальон сказал:
– Ну ладно, мне пора!
Он уже повернулся, собираясь продолжить свой обход, когда Ларри его окликнул:
– О, подождите минутку! Вы, случайно, не знаете, есть ли в Питерсвуде кто-нибудь по фамилии Голланд?
– Голланд? Дай-ка вспомнить…
Почтальон почесал небритую щеку:
– Да, есть, в коттедже «Розмари» и в Хилл-хаусе. Тебе кто именно нужен?
– Мистер Голланд, – сказала Дёйзи.
– А, тогда старая миссис Голланд из коттеджа «Розмари» не подходит. Значит, это мистер Голланд, который живет в Хилл-хаусе. Но он, кажется, сейчас в Америке… Да, точно: присылает оттуда открытки детям. У него их пятеро, да все такие проказники! В этот момент мама постучала в окно, зовя детей завтракать. Ларри и Дейзи поблагодарили почтальона и побежали в дом, убежденные, что питерсвудские Голланды никакого отношения к интересующему их делу не имеют. Таким образом, оставался только один Голланд – владелец авторемонтной мастерской из Марлоу.
Когда Пип, Бетси, Ларри и Дейзи зашли к Фатти, тот уже уехал на разведку.
– Наверное, укатил в Марлоу, – сказал Ларри. – Подождем его в сарае – там тепло и уютно!
Бастера в сарае не было: Фатти взял его с собой, усадив, как обычно, в укрепленную на багажнике велосипеда корзину. В свое путешествие Фатти отправился сразу после завтрака, не дав маме время придумать для него какую-нибудь работу по дому. До Марлоу было недалеко – не более пяти километров. От холодного ветра щеки у Фатти сильно раскраснелись.
Изменить свою внешность ему удалось на славу: лохматый парик, очень похожий на шевелюру Эрна, огромная кепи, старый плащ и вельветовые брюки, как у Эрна. Он даже наклеил себе целлулоидные зубы, которые торчали вперед совсем как у Эрна и производили довольно неприятное впечатление, когда он улыбался. Жалко, что ребята не могли его увидеть!
Бастера такая перемена во внешности хозяина не удивила: он давно привык к его переодеваниям. Хозяин мог переодеться в древнюю старуху, в мальчика-рассыльного или кого-нибудь еще – Бастера это не смущало. Запах Фатти все равно оставался прежним, что бы он ни надевал, и Бастер всегда мог без труда его опознать, поскольку полагался на обоняние, а не на зрение.
Авторемонтная мастерская Голланда находилась у дороги, которая вела от Хай-стрит. Не доезжая до нее, Фатти слез с велосипеда, огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, и выпустил воздух из одной камеры.
Затем, придав своему лицу выражение огорчения и досады, он доволок велосипед до мастерской и зашел в нее через широкий проем ворот. Внутри стояло несколько машин, над которыми трудились многочисленные механики. На Фатти никто внимания не обратил.
Увидев мальчика своего возраста, моющего машину в глубине мастерской, Фатти подошел к нему:
– Привет, друг! Можно тут починить велосипед? У меня что-то с камерой. Проколол, наверное.
– Я сейчас не могу, – ответил мальчик. – Вообще-то камерами занимаюсь я, но у меня срочная работа.
– Да брось ты это мытье, займись лучше моим великом! – сказал Фатти.
Мальчик посмотрел на маленькое окно в расположенной рядом дощатой перегородке. Фатти сразу сообразил, что там кабинет хозяина.
– Нет, не могу, – тихо повторил мальчик. – Слушай, а это твоя собака? Ничего, симпатичная!
– Замечательная собака. Вылезай, Бастер, теперь можно!
Бастер выпрыгнул из корзины, подбежал к шлангу и залаял на него. Мальчик брызнул на Бастера водой, и тот, играя, запрыгал.
– Большая мастерская! – сказал Фатти, оперевшись на стену. – И механиков много… Похоже, дел у вас невпроворот?
– Да, – ответил мальчик, продолжая поливать машину из шланга, – дел больше, чем в других мастерских округа.
– Знаешь, я бы не прочь устроиться к вам, – сказал Фатти. – Я немного разбираюсь в машинах. У вас, случайно, работа для меня не найдется?
– Может, и найдется. Спроси у бригадира, мистера Уильямса. А вон он стоит. Ну а потом уж будет решать хозяин…
– А кто хозяин?
– Мистер Голланд, кто же еще! – сказал мальчик, поглядывая на окно кабинета. – У него есть еще одна мастерская, в нескольких километрах отсюда. Но он обычно бывает в этой. Я его прозвал Надсмотрщиком.
– Не повезло тебе, – посочувствовал Фатти.
Внезапно в мастерскую забежала какая-то собака. Бастер немедленно бросился на неё, видимо решив, что это его территория, и вцепился ей в загривок. Последовала драка, сопровождаемая яростным рычанием, лаем и воем.
Маленькое окно кабинета распахнулось, и раздался грубый голос:
– Чья это черная собака?
– Вот его, мистер Голланд, сэр, – испуганно ответил мальчик со шлангом.
– Тебя как зовут? – обратился мистер Голланд к Фатти.
– Фредерик Троттевилл из Питерсвуда, – от неожиданности выпалил Фатти. – А что такое, сэр?
– Я не желаю, чтобы у меня в мастерской грызлись собаки, – резко сказал мистер Голланд. – Если еще раз приведешь сюда собаку, я обращусь в полицию! И вообще, что тебе здесь надо? Ты уже битый час болтаешь с этим парнем. Нечего отвлекать его от работы.
– Я пришел починить велосипед, – ответил Фатти, рассматривая мистера Голланда и спрашивая себя, не попробовать ли устроить маленькую провокацию.
Он решил попробовать:
– Я собираюсь прокатиться к дому, который называется «Причуда Гарри», сэр. Говорят, там красивые кованые железные ворота, а я такими вещами очень интересуюсь. Не подскажете ли, как туда добраться, сэр?
Фатти затаил дыхание пристально глядя на мистера Голланда и ожидая его реакции.
Никакого сомнения: тот отлично знал, где находится «Причуда Гарри»! Как только Фатти произнес это название, мистер Голланд слегка вздрогнул и на лице у него появилось очень странное выражение. Но он быстро взял себя в руки.
– «Причуда Гарри»? Даже не слыхал. А твой велосипед мы сейчас починить не можем – слишком много другой работы. Так что до свидания. И не забудь взять собаку!
Фатти подмигнул мальчику, который прилежно поливал из шланга колеса машины, и позвал:
– Эй, Бастер, пошли!
Бастер послушно подбежал к нему. Фатти медленно выкатил велосипед из мастерской. Он был удовлетворен: нужный Голланд найден! Реакция хозяина мастерской красноречиво свидетельствовала о том, что он знал о «Причуде Гарри». И если решил это отрицать, значит…
– По-моему, я попал в «десятку», – подумал Фатти.
Выйдя на дорогу, он быстро накачал камеру, усадил Бастера в корзину и в отличном настроении поехал домой, повторяя про себя: «Фредерик Алджернон Троттевилл, ты безусловно хороший сыщик!»
Тем временем мистер Голланд, задумчиво посидев за своим письменным столом, взял телефонную книгу, нашел в ней фамилию «Троттевилл», внимательно посмотрел на адрес, потом снял трубку телефона.
– Это ты, Джек? Слушай, как звали того мальчишку, который отличился в расследовании «Дела о пропавшем ожерелье»? Смышленый такой паренек. Ну, ну, вспоминай, – об этом ведь в газетах писали… Фредерик Троттевилл? Так я и думал! Наверное, тебе будет небезынтересно узнать, что он только что был здесь – с собакой по кличке Бастер – и сообщил мне, что собирается прокатиться на велике к дому, который называется «Причуда Гарри». Что ты на это скажешь? Судя по тому, что Голланд выслушивал своего собеседника несколько минут, сказать тот хотел многое. Когда он закончил, Голланд прикрыл рот рукой и тихо произнес:
– Да, согласен с тобой. С мальчишкой надо разобраться. Предоставь это мне!

Мистер Гун сбит с толку

Пока Фатти ехал назад в Питерсвуд, мозг у него напряженно работал. Однако вопросов все равно оставалось больше, чем ответов. Какое отношение Голланд имеет к «Причуде Гарри»? И что там, собственно, происходит? И почему Голланд притворяется, будто ничего не знает об этом таинственном доме?
«А не позвонить ли инспектору Дженксу? – подумал Фатти. – Или лучше продолжить поиски и попробовать все распутать самому? Второе, конечно, интересней… Вот ведь смешно: старый Гун копает там, где ничего нет, а мы, Пятерка Тайноискателей, занимаемся настоящей тайной!»
Доехав до Питерсвуда, Фатти спустил Бастера на землю, и тот весело побежал рядом.
Вдалеке замаячила крупная фигура мистера Гуна, который, выполняя служебный долг, шел делать строгое замечание жителю, по беспечности едва не спалившему свой собственный дом. Увидев Эрна на велосипеде, мистер Гун остановился как вкопанный. «Я ведь только что оставил его дома и велел убрать в сарае и почистить и смазать велик, – подумал он. – А этот мальчишка решил покататься! Едет себе как ни в чем не бывало! Ну я ему покажу! Даже на минуту одного оставить нельзя!»
Он быстро пошел к Фатти, который помахал ему рукой и свернул на боковую улицу. Фатти ужасно хотелось, чтобы мистер Гун принял его за Эрна. Мистер Гун и в самом деле был уверен, что видит племянника. Его охватил гнев.
– Эрн! – крикнул он. – ЭРН!
Фатти медленно удалялся. Побагровевший мистер Гун побежал за ним. Ах, скверный мальчишка – еще ручкой машет! Наглец!
– ЭРН, НАЗАД!
«Эрн» свернул за угол. Потеряв его из виду, мистер Гун продолжил свой путь, в бешенстве думая о том, что он сделает с племянником, когда тот вернется домой.
А Фатти уже вырулил на другой конец улицы и снова помахал рукой. Мистера Гуна чуть не хватил удар. Фатти умирал со смеху, видя его гримасы. Со слезами на глазах от хохота, едва не свалившись с велосипеда, он быстрее закрутил педали, скрылся из виду, объехал несколько, домов, еще раз мелькнул перед мистером Гуном и снова исчез.
Мистер Гун в бессильной ярости потрясал кулаком и бормотал проклятия себе под нос, к величайшему удивлению прохожих.
Поняв, что если он еще один раз увидит физиономию мистера Гуна, то и вправду свалится с велосипеда от смеха, Фатти не без сожаления решил закончить свой розыгрыш и поехать домой, чтобы рассказать друзьям о результатах поездки в мастерскую Голланда.
Однако у Бастера были другие намерения. Ему показалось, что гораздо интереснее с лаем броситься в ноги мистеру Гуну, чем мирно трусить за Фатти. Он весело устремился в атаку.
– Прочь! – яростно завопил мистер Гун. – Пшел вон! Да что же это такое: сначала наглые издевки Эрна, а теперь еще и ты! Прочь, говорю, а то дам пинка!
Но увлекшийся Бастер все наскакивал на мистера Гуна, ожидая, что тот, наконец, примет участие в игре.
Утомившийся мистер Гун отступил на несколько шагов, наткнулся на тачку дворника и чуть не опрокинул ее. Дворник погрозил Бастеру метлой, и тот ретировался, довольный, что так славно развлекся. Как и его хозяин, Бастер очень любил повеселиться.
Мистер Гун, цвет лица которого постепенно снова стал нормальным, благополучно добрался до цели своего путешествия и, выполнив служебный долг, пошел домой. Пора было заняться воспитанием Эрна.
А Эрн добросовестно трудился все утро: навел образцовый порядок в сарае, затем принялся мыть велосипед. Работая, он все пытался сочинить какой-нибудь «стишок». Соседка, миссис Маррей, не могла на него налюбоваться: ну что за трудолюбивый племянник у мистера Гуна! Каждый раз, выходя развешивать белье, она видела его за каким-нибудь делом. Наконец, она не выдержала – подошла к забору и окликнула Эрна:
– Какой ты молодец – работаешь не покладая рук!
Эрн засиял. Миссис Маррей ушла в дом – и вскоре появился мистер Гун. Он прошел в конец маленького сада, где Эрн протирал у сарая руль велосипеда, и сказал страшным голосом:
– А, значит, думаешь, меня можно безнаказанно дразнить? Что это за номера с ездой по деревне на моем велосипеде? Издеваешься надо мной?!
Пораженный Эрн уставился на дядю.
– Какая езда? Я с самого утра никуда не выходил. Посмотрите: в сарае все прибрано, да и велосипед я уже почти привел в порядок!
Мистер Гун с удивлением обнаружил, что в сарае действительно царит чистота, а велосипед выглядит как новенький.
– Эрн, не отпирайся, а то хуже будет! – сказал он, медленно начиная багроветь. – Я тебя видел. Ты махал мне рукой. Я тебя звал – ты не послушался. А главное, ты ездил на моем велике, а я тебе этого не разрешал!
– Дядя, но я же вам сказал, что вообще никуда не выходил, – обиженно ответил Эрн. – Чивой-то с вами такое? Я все сделал, как вы сказали. Не ездил я на вашем велике. Вы чивой-то путаете.
Лицо мистера Гуна достигло предельной стадии багровости.
– Да как ты смеешь! – зарычал он. – Ты ездил на моем велике и дразнил меня! И вот что…
Миссис Маррей, которая слышала весь их разговор, подошла к забору, чтобы вступиться за трудолюбивого Эрна.
– Мистер Гун! – окликнула она.
Тот вздрогнул.
– Мистер Гун, он никуда отсюда не уходил. Я еще никогда в жизни не встречала такого трудолюбивого мальчика. Вам гордиться им надо, а не попрекать за то, в чем он не виноват. Слушайте, что я вам говорю, мистер Гун: этот мальчик все утро был здесь, никуда не отлучался. Я стирала и развешивала белье, уж я-то знаю. И если вы не оставите его в покое, я всем расскажу, как вы с ним несправедливо обращаетесь. Хоть вы и полицейский, но меня-то вы не проведете! Я помаю, когда…
Зная, что но один человек не в силах остановить словоизлияния миссис Маррей, и опасаясь, как бы она не опозорила его перед Эрном, мистер Гун с достоинством сказал:
– Всего вам доброго, мадам!
И ушел в дом. Когда миссис Маррей вступала на тропу войны, единственным средством избежать полного разгрома было отступление.
– А ты не молчи! – сказала миссис Маррей Эрну. Надо уметь за себя постоять. Не позволяй так с собой обращаться!
– Э Р Н! – позвал из кухни громовой голос. Эрн бросил свою тряпку и побежал в дом. Задаваться вопросом, прав его дядя или не прав, не приходилось – трость в стенном шкафу по-прежнему была на месте…
Мистер Гун больше не заводил разговор о поездке Эрна на велосипеде. В голову ему пришла неприятная мысль: а не очередная ли это проделка Фатти? Эрн из сада явно не отлучался, раз уж миссис Маррей так утверждает. Язык у нее был длинный и жалящий, но не лживый.
– Виделся сегодня с ребятами? – спросил племянника мистер Гун. – Для меня какие новости есть?
– Я ж вам сказал, дядя, что никуда не выходил, – ответил Эрн. – А повидать сегодня ребят я, конечно, хотел бы.
Ему не терпелось поговорить с Тайноискателями об ограблении. Когда утром дядя ушел по делам, Эрн еще раз внимательно прочитал газетный репортаж, в котором, в частности, сообщалось о том, что среди похищенного были драгоценности. Ну ваще! Значит, будет что поискать на старой мельнице! Сердце у Эрна забилось сильней. «И как это Фатти все заранее знает, никак не пойму, – подумал он. – Наверное, он просто гений. Вот бы и мне стать таким, как он! Ради него я хоть на край света пойду!»
Так думал не только Эрн. Несмотря на присущие Фатти хвастливость, насмешливость и даже некоторое высокомерие, друзья им восхищались и готовы были для него на многое. Он значительно превосходил их умом, прямотой и смелостью – это признавали все.
Сразу после обеда Эрн помчался к Тайноискателям, которые собрались в уютном сарае Фатти – слушать о его утренних приключениях. Узнав, что ему удалось найти нужного Голланда, Пип, Бетси, Ларри и Дейзи пришли в восторг, а история с мистером Гуном, принявшим его за Эрна, вызвала у них дружный хохот.
– Думаю, Эрн скоро придет, – сказал в заключение Фатти, беря газету. – Уже читали о большом ограблении? Эрн наверняка считает, что это то самое, о котором мы говорили!
Не успевшие прочитать репортаж Пип и Бетси с жадностью схватили газету.
Когда Эрн вошел в сарай, они еще не закончили читать.
– Привет! – радостно сказал он. – А, об ограблении читаете? Ты молодец, Фатти – как точно угадал! Не пойму только, почему ты не сказал об этом полиции, если все знал?
– Мне бы не поверили, – совершенно искренне ответил Фатти. – Итак, Эрн, скоро на старой мельнице появится масса интересных вещей!
– Пойду туда сегодня ночью, – торжественно заявил Эрн. – Огромное спасибо за то, что ты поручил мне это дело, Фатти!
– Жалста, – ответил Фатти.
– Чиво, чиво? – переспросил Эрн.
– ЖАЛСТА, – громко повторил Фатти.
Остальные Тайноискатели засмеялись. Эрн озадаченно посмотрел на них.
– Чиво он говорит-то?
– Он говорит: «Пожалуйста» – хихикнув, объяснила Бетси.
– Прально, вошонсказал! – хором подтвердили Пип, Ларри и Дейзи.
– Ты иногда так странно говоришь… – заметил Эрн. – Да, знаешь, дядя сегодня был прямо не в себе. Сказал, что видел, как я катался на его велике по деревне и дразнил его. А на самом деле я в это время убирал в сарае.
– У него что-то не в порядке с головой, – сказал Фатти. – Ну ладно, Эрн, желаю тебе удачи сегодня ночью. Надеюсь, награбленное добро не слишком много весит и ты все сможешь унести!
– Ух ты! – обеспокоено воскликнул Эрн. – Об этом я как-то не подумал…

Нелегкая ночь для Эрна

Остаток дня и вечер Эрн места себе не находил, ожидая наступления ночи. Мистер Гун ломал голову, пытаясь отгадать причину такого странного состояния племянника.
– Все сочиняешь свои замечательные стишки? – презрительно спросил он.
– Не, – ответил Эрн.
Чистая правда: он думал о предстоящем походе на Рождественский холм, надеясь, что без труда сможет найти дорогу, поскольку ночь обещала быть лунной. Интересно, сколько весит награбленное бандитами? Если слишком много, придется выносить все в два приема…
Когда Эрн отправился спать раньше обычного, у мистера Гуна рассеялись последние сомнения. Его племянник опять что-то затевает. Вот ведь негодник – ни слова дяде!
Мистер Гун тихо подошел к двери Эрна и прислушался, надеясь повторить свой трюк с записной книжкой. Однако, судя по скрипу пружин, Эрн не спал – все ворочался в кровати.
Мистер Гун пошел к себе в спальню, разделся и лег, намереваясь дождаться, когда Эрн заснет и можно будет приступить к обыску. Но расчет его оказался плох: через некоторое время глаза у него сами собой закрылись, и он погрузился в сон. Вскоре маленький дом наполнился его храпом. Эрн был удовлетворен. Пока все шло хорошо. Он собирался бодрствовать в своей постели до часу ночи, а затем, когда луна поднимется достаточно высоко, отправиться на Рождественский холм.
Но бодрствовать до часу ночи оказалось делом совсем не простым. Глаза у Эрна то и дело закрывались. Для того, чтобы не заснуть, он периодически садился на кровати. С каждой минутой продолжать бдение становилось все трудней. Внезапно Эрн вспомнил совет Фатти сочинять «стишки» стоя. Почему бы ни попробовать прямо сейчас? Дядя уже спит – никто не помешает. А главное, так лучше всего бороться с сонливостью.
Поеживаясь от холода, Эрн встал, надел шарф и пальто и достал обе свои заветные записные книжки – для расследований и для «паезии».
Он перечитал список «вещественных доказательств», потом взял карандаш и записал на следующей странице:
Ограбление произошло 3 января. Похищенные ценности должны быть спрятаны на старой мельнице на Рождественском холме. Эрну Гуну поручено конфисковать их ночью 4 января.
Выглядело очень солидно. Эрн подвел черту под последней строчкой, думая, как здорово было бы написать утром что-нибудь в таком роде: «Похищенные ценности перенесены в надежное место. Их приблизительная стоимость – 10000 фунтов».
Пора было заняться творческой работой. Эрн перечитал свои предыдущие «стишки» и пришел к заключению, что они совсем не так хороши, как сочиненные Фатти в порядке импровизации. «Стишка» Фатти о дяде Эрн не заметил.
Он закрыл записную книжку для «паезии», положил ее на первую, потом встал посреди комнаты и приготовился к тому, что «стишки» сейчас сами собой начнут рождаться у него в голове. С такой же легкостью, как у Фатти.
Однако, вдохновение все не приходило. Эрн стоял и ждал, поеживаясь от холода.
Вдруг у него в голове сложилась первая строчка. Ага, вот оно, начинается!
Эрн произнес: «Бедный старик лежал на траве…» Он умолк. Больше ничего на ум не приходило. Вот если бы он был Фатти, «стишки» так бы и текли – только бери карандаш и записывай!
Он громко повторил первую строчку: «Бедный старик лежал на траве… на траве… на…»
Нет, это никуда не годится – вторая строчка все время от него ускользает! А вот Фатти даже не задумывается – знай себе, выдает строчку за строчкой без всяких усилий. Наверное, Фатти гений, а он, Эрн, нет. Некоторое время Эрн обдумывал, так это или не так, потом снова попробовал:
«Бедный старик лежал на траве… Бедный старик лежал на траве… Бедный старик…»
Мистер Гун вздрогнул и проснулся. Что за странные звуки? Он сел на кровати. Из соседней комнаты снова послышался чей-то голос. Пораженный мистер Гун прислушался. «Бедный старик лежал на траве… Бедный…»
«Да это же Эрн! – ошарашено подумал мистер Гун. – Что это с ним такое? О каких бедных стариках на траве он болтает посреди ночи? Совсем спятил парень!»
Он облачился в халат, который уже давно был ему тесен, и величественно прошествовал в комнату Эрна. Тот стоял в темноте и упрямо повторял одни и те же слова о бедном старике на траве.
– Это еще что такое? – спросил мистер Гун так громко, что Эрн чуть не подпрыгнул. – Разбудить меня посреди ночи болтовней про какого-то старика! Что с тобой происходит, Эрн? Мне очень не нравится твое поведение, учти!
– А, это вы, дядя… – пробормотал он.
Мистер Гун включил свет и, увидев, что его племянник стоит в пальто, а вокруг шеи у него повязан шарф, изумился еще больше.
– Ты куда собрался?
– Да я просто замерз, – ответил Эрн, залезая в кровать. – Я стишки сочинял, дядя. Они лучше получаются, когда стоишь.
Взгляд мистера Гуна упал на две лежащие на стуле записные книжки.
– Я тебе покажу, как будить меня посреди ночи стишками! – буркнул он, хватая обе записные книжки.
– Дядя, пожалуйста, не трогайте! – взмолился Эрн. Он вскочил с кровати и попытался вырвать их из дядиных рук.
Но мистер Гун держал записные книжки мертвой хваткой.
– В чем дело? Чего ты так забоялся? Я их в камин бросать не собираюсь!
– Дядя, это личное! – запричитал Эрн. – Никто не имеет права их читать, кроме меня!
– Ха! Это ты так считаешь! – фыркнул мистер Гун.
Он выключил свет, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Эрн снова нырнул в кровать, дрожа от страха. Теперь дядя все узнает о похищенных драгоценностях. Опять не удалось сохранить секрет! Эрн тихо заплакал.
Тем временем мистер Гун приступил к чтению. Начал он с записной книжки для «паезии». Дойдя до «стишков» про самого себя, он с трудом поверил своим глазам. Как Эрн мог такое написать? Какое неуважение! Да просто хамство! Так выразиться о дядиных глазах и сравнить его голос с криком осла! Мистер Гун почувствовал праведный гнев.
Закончив со «стишками», он взял вторую записную книжку, бегло просмотрел уже знакомый ему список «вещественных доказательств», перевернул страницу, и… глаза у него округлились:
Ограбление произошло 3 января. Похищенные ценности должны быть спрятаны на старой мельнице на Рождественском холме. Эрну Гуну поручено конфисковать их ночью 4 января.
Мистер Гун перечитал запись еще и еще раз. Ну и ну! О каком ограблении идет речь? Кто узнал о местонахождении похищенных ценностей? И кто поручил Эрну их конфисковать? Ах, ну конечно же, мальчишка Фредерик! Мистер Гун громко фыркнул, откинулся на спинку стула и глубоко задумался.
Ему крупно повезло, что он наткнулся на эту информацию. Теперь он самолично отправится на Рождественский холм, обнаружит награбленное и хорошенько утрет нос мальчишке Фредерику. То-то паршивец будет раздосадован, когда все раскроет он, Гун! И уж на благодарность инспектора Дженкса можно будет рассчитывать с полным основанием!
Он снова перечитал посвященный ему «стишок», и гнев его вспыхнул с новой силой. «Неблагодарный мальчишка! Ну ничего, он меня еще попомнит. Где моя трость?»
Эрн услышал, как дядя сходил вниз, потом поднялся, открыл дверь в его комнату и щелкнул выключателем. Зажегся свет, и Эрн, словно в кошмарном сне, увидел в дядиной руке трость.
– Эрн, – печально произнес мистер Гун, – мне очень неприятно так поступать, но ты меня вынуждаешь… Я прочел твой стишок обо мне. Это гнусно, просто гнусно!
Эрн был напуган и ошеломлен.
– Какой стишок, дядя? Я о вас стишков не писал.
– Вранье только ухудшит твое положение.
Мистер Гун открыл записную книжку и сунул ее под нос Эрну. К своему ужасу, тот увидел написанный его собственным почерком «стишок», озаглавленный: «Моему дорогому дяде». Эрн прочитал его и почувствовал слабость в коленях.
– Дядя, это не я написал. У меня бы таланта не хватило! Это слишком хорошо!
– Что значит «слишком хорошо»?! Это гнусный стишок! И как ты смеешь заявлять мне, что не ты его не написал, когда тут твой почерк! Может, ты и это намерен отрицать?
Эрн еще раз посмотрел в записную книжку.
– Почерк мой, – вынужден был признать он слабым голосом. – Не понимаю, ничего не понимаю… Дядя клянусь, я не помню, чтобы я его написал. Я не могу так хорошо написать – очень хотел бы, да не могу!
– Это еще не все, Эрн, – сказал мистер Гун, угрожающе поигрывая тростью. – Я и вторую твою записную книжку прочел. Где у тебя написано насчет ограбления и спрятанных на старой мельнице ценностях… Ты мне ничего об этом не говорил. Ни слова! Ты скверный мальчишка – а скверных мальчишек наказывают. Вытяни перед собой правую руку ладонью вверх!
Плача, бедный Эрн вытянул руку, чтобы не получить удара по какому-нибудь более чувствительному месту. Трость со свистом рассекла воздух.
– Это тебе за стишки! А это – за то, что ничего мне не сказал об ограблении!
Эрн взвыл и спрятал руку под мышку. Мистер Гун мрачно предупредил:
– Ни на какие поиски награбленного ты не пойдешь. На ночь я тебя запру, ясно? Посиди и подумай о том, что случается со скверными мальчишками, которые пишут гнусные стишки и скрывают от дяди важные сведения!
С этими словами мистер Гун выключил свет, вышел и запер дверь на ключ. Эрн совсем пал духом. Все кончено – никакого ночного похода на старую мельницу! Вдруг ему пришла в голову ужасная мысль: а что, если дядя сам туда, пойдет? Плача горючими слезами, бедный Эрн уткнулся в подушку. Все было плохо: рука сильно болела, дверь комнаты заперта, надежды рухнули. Он услышал, как дядя шумно одевается в соседней комнате и спускается вниз. Все ясно: идет на Рождественский холм! Когда он обнаружит награбленное, планы Фатти будут безнадежно спутаны. И все из-за него, Эрна Гуна – из-за его глупости. Он почувствовал себя маленьким и несчастным.
Потом Эрн вспомнил о «стишках», встал и включил свет. Его записная книжка для «паезии» валялась на стуле, куда ее бросил дядя. Эрн схватил ее. Ага, вот «Моему дорогому дяде»…
Он перечитал «стишок» шесть раз подряд и пришел к выводу, что это написано очень талантливо. Странно: почерк точно его, но когда же он это написал? «Наверное, во сне, – решил Эрн. – С гениями такое случается. Должно быть, вчера ночью сочинил, потом встал с кровати, как лунатик, и все записал. Надо же – какой отличный стишок! Во здорово! Это даже лучше стишков Фатти. Может, я все-таки гений».
Он опять улегся в кровать и положил записную книжку под подушку, повторяя про себя «стишок» о дяде. Жалко, что он его не закончил. Интересно, почему? И почему он ничегошеньки не помнит? Видно, во время сна мозги у него работают лучше…
Эрн даже забыл о своей руке. Да и мысль о дяде, находящем награбленное, уже не так его угнетала. Он был очень горд тем, что создал такое первоклассное произведение.
Все повторяя про себя «стишок», согревшись под одеялом, Эрн потихоньку погрузился в сон.
Мистеру Гуну было совсем не так тепло и уютно, пока он взбирался на Рождественский холм искать несуществующие драгоценности!

Нелегкая ночь для мистера Гуна

С кряхтеньем взбираясь на продуваемый холодным ветром холм, вглядываясь в темноту, которую в любую секунду могли озарить таинственные огни, мистер Гун от всей души надеялся, что на этот раз коров, кур и кошек он не встретит.
И действительно, ни мычания, ни кудахтанья, ни мяуканья он не услышал. Ночь была на редкость тихая. Таинственные огни не вспыхивали. Единственным источником света была луна, а единственными звуками – поскрипывание замерзшей земли под огромными ботинками мистера Гуна.
Вдали в лунном свете показалась старая мельница. Мистер Гун удвоил бдительность. Если похищенные драгоценности и вправду спрятаны на мельнице, там могли находиться и похитители. Мистер Гун пощупал висящую у него на ремне дубинку и с гордостью вспомнил, как он недавно обратил в бегство неизвестного злоумышленника.
На мельнице, все было спокойно – только пробежавшая крыса блеснула в темноте маленькими глазками, да перед лицом мистера Гуна бесшумно пролетела сова, почти задев его крылом. Он вздрогнул от неожиданности и несколько минут простоял не шелохнувшись.
Убедившись, что людей здесь нет, мистер Гун включил свой мощный фонарь и увидел в его свете заброшенное и захламленное помещение, в стенах, крыше и дощатом полу которого зияли дыры. Внимательно глядя себе под ноги, чтобы не провалиться, он осторожно сделал несколько шагов. Луч фонаря упал на груду старых полусгнивших мешков. А не под ними ли спрятано награбленное? Мистер Гун начал разгребать их. От мешков поднялись облака пыли, и гнилостный запах резко усилился. Мистер Гун громко чихнул. Его чиханье гулко отдалось в пустом помещении и разнеслось на полкилометра вокруг. По счастью, злоумышленников на Рождественском холме не было.
Под мешками оказались какие-то старые коробки. Разбрасывая их, мистер Гун наткнулся на мышиное гнездо и потревожил нескольких крыс. Одна из них, рассвирепев, бросилась на него. Он попытался ударить ее фонарем, но промахнулся. Фонарь выскользнул из его руки и разбился о стену. Мистер Гун с трудом нашел его в темноте и сильно потряс, но это ничего не дало. Он в сердцах отшвырнул фонарь в сторону. Чертова крыса! Ничего не видно… Он чиркнул спичкой и, заметив при ее слабом свете еще одну груду мешков в углу, направился к ней. Спичка догорела и погасла. Нога у мистера Гуна провалилась в какую-то дыру. Он высвободил ее с большим трудом. От стольких усилий ему стало жарко. Он снял пальто и начал прощупывать каждый мешок. Может, драгоценности внутри? Ага, что-то твердое! Сердце у него забилось быстрей. Похоже на коробочку, в каких обычно держат драгоценности…
Он вытащил ее из мешка, на ощупь открыл в темноте и запустил внутрь руку. Что-то больно его укололо. Мистер Гун зажег новую спичку и, к своей сильной досаде, увидел, что в коробке лежат ржавые гвозди. Он облизал кровоточащий палец.
Мистер Гун продолжал поиск еще час: переворотил все труды старых мешков и стопки пожелтевших газет, осмотрел все коробки и заглянул в каждую дырку в стене и на полу, нарушив покой многочисленных мышиных семейств.
Ну и ночка! Он вытер взмокший лоб, на котором осталась черная полоса грязи. Вся униформа у него была покрыта толстым слоем пыли. Мистер Гун яростно кривился. «Никаких драгоценностей. Ничего. Ну, если этот мальчишка Фредерик опять решил поиздеваться над Эрном, я, я, я…»
Но прежде чем он мысленно подыскал достойное наказание для Фатти, над его головой вдруг раздался хриплый крик. Мистер Гун похолодел, и волосы у него встали дыбом. Он с трудом сглотнул слюну и замер. Что это за жуткий звук? Похоже на вопль, исторгнутый болью или страхом…
Неожиданно его щеки коснулось что-то очень мягкое и ужасный крик повторился совсем рядом. Мистер Гун не выдержал: он повернулся и со всех ног бросился бежать, споткнувшись по дороге о кучу мусора и чуть не упав.
Напугавшая его сова уже собралась было полететь за ним и еще раз ухнуть у его лица, но в эту секунду в поле ее зрения появилась мышь. Мгновенно забыв о мистере Гуне, сова бесшумно спикировала на только что намеченную жертву.
Поспешно спускаясь с холма, мистер Гун напряженно подыскивал разумное объяснение услышанному. Он нашел множество, кроме единственно верного: страху на него нагнала безобидная старая сова, живущая на прогнивших стропилах мельницы.
Сердце у мистера Гуна бешено колотилось, дыхание было неровным, по лицу бежали ручейки пота. Нет, никогда больше он не будет искать ночью на Рождественском холме похищенные драгоценности. Пусть отныне этим занимается Эрн!
Убегая с мельницы, он вывихнул себе правую лодыжку и теперь прихрамывал, с завистью думая о лежащем в теплой кровати Эрне. Потом он снова вспомнил о хамском «стишке» и обо всем, что содержалось в обеих записных книжках племянника. Каков Фатти – так охмурить Эрна рассказами о награбленных сокровищах! Да, ниточка каждый раз неизменно приводила к этому проклятому мальчишке…
Мистер Гун вошел в дом, поднялся наверх, включил свет в своей спальне и подошел к зеркалу. Ну и вид! На лице грязные разводы, а униформа… Когда он начал ее снимать, с нее поднялось густое облако пыли. Вот ночка! Он умылся и положил униформу на маленькой лестничной площадке второго этажа, представляя себе удивление Эрна, когда тот утром ее увидит.
Мистер Гун так устал, что заснул почти сразу. Стены дома задрожали от его храпа. Эрн тоже спал и видел во сне, как он читает по радио свой «стишок» о дяде. Ну ваще! Он, Эрн Гун, выступает по Би-Би-Си!
Однако, когда он проснулся утром, рука у него опять заныла, а мысль о дядином походе за похищенными драгоценностями совсем испортила ему настроение. Интересно, нашел ли дядя что-нибудь на старой мельнице? И если нашел – скажет ли об этом?
… К завтраку мастер Гун спустился поздно. Он всё еще чувствовал себя усталым и разбитым. Сейчас, при свете дня, он понял, что поступил очень глупо, вот так, очертя голову, бросившись на поиски награбленного.
Эрн уже сидел за столом и ел овсяную кашу. Дядя и племянник обменялись хмурыми взглядами. Эрн и не подумал встать и положить дяде каши из стоящей на плите кастрюли.
– Положи-ка мне каши, да побыстрее, – сказал ему мистер Гун.
Эрн встал, нарочно держа правую руку так, будто она у него совсем отнялась. Мистер Гун фыркнул:
– Что, болит? Ты это заслужил, неблагодарный мальчишка!
– А за что мне быть вам благодарным? – пробурчал Эрн. – Все время бьете меня да ругаете. Вечно я во всем виноват. Вот возьму и убегу от вас!
– Ха, еще чего! – фыркнул мистер Гун, пододвигая к себе тарелку.
Он зачерпнул каши и зачавкал еще громче Эрна.
Эрн шмыгнул носом и продолжил свои жалобы:
– Запираете меня, как арестанта, а сами идете искать похищенные драгоценности вместо меня. Да, да, я знаю, что вы ходили на мельницу, дядя! Это нечестно. Я все расскажу ребятам.
– Попробуй только! Если хоть слово им скажешь, я тебя так отделаю моей тростью – на всю жизнь запомнишь!
Эрн опять шмыгнул носом.
– А я убегу! Проберусь на какой-нибудь корабль и отправлюсь в дальнее плавание. А вы пожалеете, что так со мной обращались!
– Ха, еще чего! – снова сказал мистер Гун, отрезая себе толстый ломоть хлеба. – Убежишь! Чепуха на постном масле. Да у тебя смелости меньше, чем у мышонка! Никуда ты не убежишь!
Завтрак завершился в молчании. Вставая из-за стола, мистер Гун сказал:
– Убери все и помой посуду. Я до обеда уйду по служебным делам, но тебе скучать не придется: возьмешь в сарае банку с зеленой краской и как следует покрасишь забор. И никаких встреч с твоими приятелями, понял?
Эрн угрюмо молчал. Мистер Гун зашел к себе в спальню, снял халат, надел плащ и вышел в сад – вытрясти и почистить щеткой униформу. Миссис Маррей с удивлением посмотрела на поднятую им тучу пыли.
– Вы что, всю ночь просидели в засаде в мусорном баке? – поинтересовалась она, подойдя к забору и вытянув шею.
Мистер Гун чуть было не издал одно из своих грубоватых восклицаний, но, во время вспомнив, что с миссис Маррей шутки плохи, молча повернулся к ней спиной и ожесточенно продолжил работать щеткой.
Эрн мыл посуду и, подытоживал причиненные ему обиды. Его дядя оказался грубым и жестоким человеком. А какие были радужные надежды провести у него каникулы, помогая в расследовании всяких преступлений! И что из этого вышло? Одни неприятности, которым не видно конца. «Как только он уйдет, сбегаю к Пипу, – подумал Эрн. – Ребята говорили, что соберутся у него. Все им расскажу о дяде! И как он меня бил, и все. А главное, покажу мой замечательный стишок! Когда они узнают, что я могу сочинять такое во сне, у них глаза на лоб вылезут. Только бы Фатти не рассердился из-за того, что я не смог пойти ночью на старую мельницу!»
Мистер Гун, наконец, сел на велосипед и уехал. Эрн выскользнул из задней двери и помчался к Пипу, прихватив с собой записную книжку для «паезии». По дороге он в сотый раз с удовольствием прочитал про себя «стишок» о дяде. «Я и вправду гений, – горделиво, подумал он. – Может, мой стишок и грубоват, но зато написан замечательно!»

Эрн попадает в беду

В детской была только Бетси. Она немного простудилась, и родители запретили ей выходить из дома. Остальные Тайноискатели отправились по поручению миссис Хилтон.
– Привет, – сказала Бетси. – Удалось найти что-нибудь на мельнице?
Она не удержалась и хихикнула. Бедный Эрн! Неужели он действительно туда ходил? Вот простачок!
Эрн сел рядом и рассказал про постигшие его беды. Бетси посерьезнела, посмотрела на его руку и чуть не расплакалась от сострадания. Она была очень доброй девочкой и всегда чувствовала чужую боль как свою собственную.
– Бедный Эрн! Сильно болит? Может быть, перевязать тебе руку? Ох, этот ужасный, отвратительный мистер Гун!
Эрна до глубины души тронуло ее сочувствие. Бетси была самой хорошей девочкой на свете!
– Ты такая милая, – сказал он. – Вот здорово, если б ты была моей сестрой! Сид и Перс тоже были бы ужасно рады…
Бетси стало очень стыдно за все их шутки над Эрном. Особенно за историю со «стишком». Ведь именно из-за него мистер Гун бил Эрна тростью. Вот скверно получилось! Надо бы во всем признаться и Эрну, и мистеру Гуну. Фатти, конечно, будет возражать, но сколько можно обманывать?
Эрн открыл свою записную книжку для «паезии»:
– Знаешь, Бетси я совершенно не помню, как написал этот стишок – странно, да? но получилось великолепно, просто великолепно! Ради такого можно и удары тростью вынести. Бетси, а как ты думаешь, может, я все-таки гений, если смог написать такой стишок во сне?
Бетси не знала, что и сказать. Она посмотрела на Эрна, который с серьезным видом начал читать вслух «свое» сочинение, и, не в силах сдержаться, прыснула.
– Ну разве не отличный стишок? – с надеждой спросил Эрн. – Нет, честно, я никогда не думал, что способен сочинить такое. Но теперь я в себя поверил!
– Ничего удивительного, что твой дядя так разозлился, – сказала Бетси. – Бедный Эрн! Надеюсь, рука у тебя скоро заживет… Слушай, а не повидаться ли тебе с ребятами? Они пошли в Мейлинс-Фарм, по маминой просьбе, и скоро уже должны вернуться. Встретишь их на полдороге.
– Ладно, – сказал Эрн. Он встал, с нежностью положил в карман пальто свою драгоценную записную книжку и тревожно спросил:
– Да, а как по-твоему, Фатти не очень рассердится, что я не смог найти награбленное?
– Нет, не рассердится, – успокоила его Бетси.
Эрн улыбнулся ей, надел кепку и вышел из детской. Спустившись на первый этаж, он увидел проходящую через гостиную Миссис Хилтон. Быстро сняв кепку, Эрн спрятался в укол, подождал, пока миссис Хилтон не скроется из виду, и выскочил из дома как ошпаренный.
Боясь встретиться с дядей и беспрестанно озираясь, он вышел на безлюдную извилистую дорогу, которая вела в Мейлинс-Фарм. По ее сторонам стояло всего несколько домов. Эрн зашагал, опустив голову и шепча себе под нос первую строчку своего нового «стишка»: «Бедный мышонок был совсем одинок…»
Послышалось гудение мотора. Эрн поднял голову и увидел машину, в которой сидели двое мужчин: водитель и пассажир на заднем сиденье. Эрн отошел к обочине, чтобы пропустить машину. Однако вместо того, чтобы проехать дальше, водитель затормозил в нескольких шагах от Эрна. Пассажир на заднем сиденье наклонился к водителю и что-то ему сказал. Тот опустил стекло и крикнул:
– Эй, парень, как проехать на почту?
– Это чуть дальше, – ответил Эрн. – Повернете налево, проедете немного, а там сами увидите.
– Сделай одолжение, сядь в машину – покажешь, где это, – попросил водитель. – Мы уже несколько раз сбивались с пути. Помоги нам сэкономить время. Заработаешь полкроны?
Он показал монету. У Эрна загорелись глаза. Ему давали только три пенса в неделю на карманные расходы, поэтому полкроны были для него целым состоянием. Он быстро сел рядом с водителем. Лица пассажира на заднем сиденье он не видел: тот прикрылся газетой.
Машина тронулась с места, развернулась и помчалась в сторону Марлоу.
– Нет, нет, не туда! – воскликнул удивленный Эрн.
– Туда, туда! – сказал мужчина на заднем сиденье таким зловещим голосом, что Эрну стало не по себе. – Скоро ты узнаешь, что случается с мальчишками, которые вмешиваются не в свои дела!
– Как это? – со страхом спросил Эрн. – Я ни в какие чужие дела не вмешивался!
– Мы тебе напомним, куда ты вмешивался. Ты вообще все время суешь нос не в свои дела, Фредерик Троттевилл. Думаешь, ты очень умно поступил, когда явился в мастерскую?
Эрн полностью перестал понимать происходящее, и страх его усилился. О чем говорит этот человек?
– Я не Фредерик, – сказал он. – Меня зовут Эрн Гун. Мой дядя – полицейский в Питерсвуде.
– Не теряй времени на эти сказки, – мрачно бросил водитель. – Ишь каким невинным прикидывается! Выглядишь ты и впрямь простачком – но нас ты не проведешь, мы все о тебе знаем!
Эрн был совершенно ошеломлен и подавлен. Слишком много на него свалилось бед и неожиданностей: неизвестно откуда взявшийся «стишок», свирепый дядя, бьющий его тростью, а теперь еще и похитители… Похитители! Бедный Эрн задрожал всем телом, вспомнив рассказ Фатти о двух бандах – грабителей и похитителей людей. Значит, он попал в лапы ко вторым! Эрн оцепенел от такой мысли.
Почему же незнакомцы приняли Эрна за Фатти? Очень просто: Фатти ездил в мастерскую Голланда, переодевшись и загримировавшись под Эрна, поэтому, увидев на дороге настоящего Эрна, похитители решили, что это и есть тот самый мальчик, который был в мастерской со своей черной собакой.
Эрна отвезли во вторую авторемонтную мастерскую Голланда, расположенную в нескольких километрах от Марлоу.
Когда они въехали в большой гараж и затормозили, Эрна вытащили из машины и подтолкнули к лестнице, которая вела в маленькую комнату наверху.
– Если вздумаешь орать – выпорю! – предупредил его мистер Голланд. – Сегодняшний день проведешь тут. Будешь хорошо себя вести – получишь еду и питье. В противном случае останешься голодным. Вечером мы тебя перевезем в другое место и тогда решим, что с тобой делать. А пока подумай о том, к чему приводит слишком большое, любопытство!
Эрн не посмел сказать ни слова. Дрожа мелкой дрожью, он сел на соломенный тюфяк. Оба его похитителя вышли из комнаты и заперли дверь. Эрн поискал глазами окно. Увы, окон в комнате не было. Свет поступал через крошечный, застекленный люк в потолке.
Эрн всхлипнул. Бедняга не был героем, да и события развивались слишком быстро. Полдня он просидел почти не шевелясь, запуганный и несчастный.
В половине второго, когда Эрн уже подумал, что его решили уморить голодной смертью, дверь открылась, и внутрь просунулась рука с буханкой хлеба. Потом похититель поставил на пол открытую банку мясных консервов и кружку воды.
Эрн так проголодался и испытывал такую жажду, что сразу же съел всю буханку, мясо и выпил всю воду до последней капли.
Чаю ему не дали. В половине пятого, когда уже почти стемнело, дверь снова открылась, и оба похитителя вошли в комнату.
– Пошли, – приказал один из них.
– Куда? – заикаясь от страха, спросил Эрн. Ответа не последовало Они спустились вниз, в гараж. Похитители открыли заднюю дверцу машины, втолкнули Эрна внутрь, а сами сели впереди. Водитель включил мотор, дал задний ход, и они выехали из гаража.
Эрн отчаянно искал способ, как дать знать ребятам о случившемся. Фатти наверняка что-нибудь придумал бы, попади он в такую историю.
Эрн пощупал свои карманы, проверяя, на месте ли все десять «вещественных доказательств». А что, если, одно за другим, незаметно выбросить их из окна? Вдруг Тайноискатели найдут их и опознают?
Надежда на это, однако, была очень слабой – ведь они могли находиться далеко от Питерсвуда. Эрн напряг зрение, стараясь разглядеть что-нибудь в окружающей темноте. Что это там? Уж не здание ли питерсвудской почты? Да, оно самое! Значит, они едут через Питерсвуд! Эрн попытался опустить стекло, чтобы осуществить свой план. Мистер Голланд резко обернулся:
– Не открывать окно! И не вздумай орать – тебе же будет хуже!
– Я и не собираюсь орать, – ответил Эрн. Внезапно ему в голову пришла блестящая мысль. – Меня тошнит. Можно я чуточку приоткрою окно, чтобы подышать свежим воздухом? А то я вам всю машину испачкаю!
Голланд досадливо крякнул, повернулся и опустил стекло сантиметров на пять. Эрн громко захрипел, давая понять, что ему совсем невмоготу. Его расчет оказался верным: Голланд опустил стекло еще на несколько сантиметров.
– Если запачкаешь машину, я тебе уши оборву! – пригрозил он.
Для отвлечения внимания Эрн еще немного похрипел и быстро выбросил в окно пуговицу с кусочком ткани. За ней последовали окурок сигары, огрызок карандаша с инициалами «Е. X.» и тряпка.
Снова услышав хрип Эрна, мистер Голланд с беспокойством обернулся. Вот ведь проклятый мальчишка! Голланд дал себе слово задать ему хорошую трепку, если он испачкает машину.
Улучив очередной благоприятный момент, Эрн выбросил в окно носовой платок с вышитой буквой «К», обрывок шнурка и пустую пачку сигарет. Последними в темноту полетели бумажка с номером телефона и ржавая банка.
Эрн удовлетворенно откинулся на спинку сиденья. Он не сомневался, что найденные им на Рождественском холме «вещественные доказательства» сослужат свою службу. Такие сообразительные ребята, как Пятерка Тайноискателей, не преминут найти их и догадаться, что к чему.
Голланд снова обернулся.
– Ну что, лучше себя чувствуешь?
– Да, теперь все в порядке, – ответил Эрн, улыбаясь в темноте.
Он сам удивился своей смекалистости. Нет, не такой уж он простачок!
Мистер Голланд снова поднял стекло. Машина с выключенными фарами медленно ехала во очень узкой дороге. Горели только сигнальные огни и подфарники.
Они миновали поворот, водитель затормозил и на секунду включил фары. Эрн не успел разглядеть, где они находятся. Послышался лязг открываемых ворот, и машина снова тронулась с места. Покрытие на этом участке дороги было хорошим – их совсем не трясло. Водитель опять затормозил, и вдруг, к ужасу Эрна, они стали опускаться, словно машина была кабиной лифта! Эрн судорожно задышал и вцепился в ручку двери.
– Приехали! – объявил мистер Голланд. – Вылезай, Фредерик Троттевилл! Это то самое место, о котором ты имел несчастье спрашивать – «Причуда Гарри»!

Мистер Гун встревожен

Вернувшиеся Тайноискатели очень удивились, когда услышали от Бетси, что Эрн отправился им навстречу.
– Мы его не видели, – сказал Фатти. – Наверное, он пошел домой.
Бетси рассказала им обо всем, что ей поведал Эрн. На этот раз никто не засмеялся. Одно дело разыгрывать Эрна, подтрунивать над ним, и совсем другое – узнать, что из-за их шуток он подвергся побоям.
– Значит, старина Гун пошел на Рождественский холм вместо Эрна! – воскликнул Ларри. – Ну и взбесится же он, когда узнает про наш розыгрыш!
– Надо сказать Эрну, – да и Гуну тоже, – что «стишок» написал я, – скрепя сердце признал Фатти. – Гун, конечно, взбеленится, и опять будет страшный скандал!
– Это точно, – согласился Пип. – Обойдет наших родителей всех достанет…
– А знаете Эрн ужасно горд «стишком» Фатти, – сказала Бетси. – Говорит, что это было его единственным утешением вчера ночью. Он никогда не думал, что может сочинить такой шедевр – да еще во сне! Просто не представляю, как мы ему теперь скажем правду. Это будет для него удар!
– Здорово мы запутались, – подхватила Дейзи. – Получается, для того, чтобы мистер Гун понял, как несправедливо поступил, надо разочаровать Эрна. Вот он расстроится, когда узнает, кто настоящий автор! Бедный Эрн… И зачем только мы устроили этот розыгрыш! Эрн, конечно, мальчик очень глупый, но совсем не плохой – даже по-своему довольно милый.
– Правда, он ужасный трус, – заметил Пип. – Ничего ему нельзя доверить – обязательно выдаст. Хорошо, что мы не посвятили его в настоящую тайну, а то он бы все рассказал Гуну!
– Верно, доверять ему нельзя, – согласилась Дейзи. – А все-таки мне его жалко. Интересно, куда он пошел – домой?
Не дождавшись Эрна к обеду, мистер Гун, который приготовил тушеное мясо с клецками, сильно рассердился. Сущее наказание этот мальчишка! Забор, как ему было велено, не покрасил, а теперь еще и к обеду опоздал… «Нет, ждать его больше не буду, – решил мистер Гун. – Сам все съем – в следующий раз не опоздает!»
Мистер Гун так и сделал. Чувствуя приятную тяжесть в желудке, он расстегнул несколько пуговиц на своем кителе, уселся в кресло около теплой плиты и крепко уснул – сказалась усталость после злоключений на Рождественском холме.
Он проспал до вечера и даже не услышал звонка телефона, так как его храп перекрыл «дзинь-дзинь-дзинь» вмонтированного в корпус телефонного аппарата колокольчика. Он проснулся в половине шестого, зевнул, потянулся и посмотрел на часы. Не может быть! Уже половина шестого? На всякий случай мистер Гун достал свои большие карманные часы: они тоже показывали половину шестого.
– Целых три часа проспал, – ошарашено пробормотал он. – Здорово же я устал! А где Эрн? Почему-то он чайник не поставил?
Мистер Гун громко позвал:
– ЭРН! ЭРН!
Никто не отозвался. Мистер Гун нахмурился. Куда подевался его племянник? Не пришел ни к обеду, ни к полднику. Наверное, околачивается у своих дружков – там и пообедал. И уж конечно, наговорил о своем дяде Бог знает что. Нет, пора положить конец этому безобразию!
Мистер Гун быстро заварил себе чай. Еда занимала в его жизни очень важное месте. Вдруг он вспомнил, что должен был зайти к мисс Лейси, в связи с кражей у нее двух кур: Как он мог об этом забыть? Ведь если бы он отправился туда в половине пятого, как было условлено, то мог бы заодно выпить чаю на кухне с поварихой, миссис Таннер, которая каждую неделю пекла восхитительные имбирные пряники. Уж кому-кому а мистеру Гуну это было отлично известно!
Допив свой чай, он пошел к мисс Лейси, но дома ее не застал. По словам миссис Тэннер, мисс Лейси была очень недовольна, что мистер Гун не пришел вовремя. Поесть имбирных пряников на теплой кухне не удалось. Раздосадованный мистер Гун, стараясь сохранить осанистость, вышел из дома мисс Лейси на темную улицу.
Но где же Эрн? Совершенно недопустимо шляться так долго. А может, мальчишка решил сделать вид, будто убежал? Нет, нет, глупое предположение. Вероятно, он у своих новых друзей.
Мистер Гун зашагал в сторону почты. Поскольку совсем стемнело, он включил фонарик, освещая перед собой дорогу. Внезапно на земле что-то блеснуло. Пуговица!
Мистер Гун всегда подбирал валяющиеся на земле полезные предметы – в частности, пуговицы. Поднял он и эту. На ней сохранился клочок ткани. Что-то очень знакомое… Да ведь это одно из «вещественных доказательств» Эрна!
– Значит, он недавно здесь проходил, – подумал мистер Гун, кладя пуговицу в карман. Через несколько шагов он увидел на обочине окурок сигары. – Еще одно вещественное доказательство из коллекции Эрна! – удивился мистер Гун, поднимая окурок. – И почему же он их разбросал? А вот и огрызок карандаша… Наверняка с буквами «В» и «X» … Точно, он самый!
Тряпку мистер Гун не нашел: ее сдуло ветром в кювет. Вскоре он заметил драный платок. Догадаться, что на нем вышита буква «К», было нетрудно. Чудеса, да и только! Тут мистеру Гуну пришла в голову неприятная мысль:
– Эти ребята опять меня разыгрывают. Увидели, как я сюда иду, и подговорили Эрна разбросать его «вещественные доказательства», чтобы заманить меня в определенное место и натравить свою чертову шавку. А я вот туда и не пойду – отправлюсь-ка лучше к мистеру и миссис Хилтон и расскажу им о поведении их детей!
Мистер Гун повернул к дому Хилтонов. Он был возмущен: подговорить Эрна разбросать весь этот хлам, чтобы заманить его дядю в ловушку и опять над ним посмеяться! Да за кого они его принимают?!
Мистера и миссис Хилтон дома не было.
– Но дети все здесь, – сказала мистеру Гуну прислуга Лорна. – Хотите с ними поговорить, сэр?
– Да, пожалуй, – ответил мистер Гун. – Только сначала скажите Фредерику Троттевиллу, чтобы он попридержал свою злобную собачонку!
Когда Лорна зашла в детскую и сообщила о визите мистера Гуна, Тайноискатели очень удивились, а Бетси еще и сильно испугалась. Уж не случилось ли что-нибудь плохое?
Мистер Гун прошествовал в комнату детей, положил на стол свои находки и, сверкнув глазами, спросил:
– Очередные глупые шутки? Подбили Эрна разбросать их на моем пути, да? Сколько можно дурачиться?
Тайноискатели сразу опознали «вещественные доказательства» Эрна. Фатти в недоумении повертел в руках пуговицу и спросил мастера Гуна:
– А где Эрн? Мы его целый день не можем найти.
Мистер Гун фыркнул:
– Так я тебе и поверил! Это я целый день не могу его найти! Уверен, что он прячется где-то здесь. Вы занимаетесь подстрекательством, ясно?
Фатти счел это заявление чрезвычайно глупым.
– Мистер Гун, мы не видели Эрна с раннего утра, когда он ненадолго заходил к Бетси. Где он?
Мистер Гун почувствовал легкую тревогу. Фатти, похоже, не врал. Но если Эрн не был у Тайноискателей, куда же он пошел? Решил совсем убежать от дяди? Нет, исключено. На такой поступок у него духу не хватило бы духу.
Мистер Гун пристально посмотрел на озадаченных Тайноискателей и немного повысил голос:
– Откуда я могу знать, где этот сорванец? Он мне только головную боль причиняет, как и вы. Учтите, я все знаю о вашей тайне! Да, да, о грабителях и похитителях с Рождественского холма мне известно больше вашего!
– Очень рад, – сказал Фатти так вежливо, что мистер Гун побагровел. – Может быть, вы сумеете раскрыть это дело раньше нас. Но сейчас главное – выяснить, где Эрн. Он был очень расстроен, когда разговаривал утром с Бетси. По его словам, вы очень жестоко с ним обошлись вчера ночью, мистер Гун.
У мистера Гуна даже дыхание сперло от возмущения. Наконец, он, заикаясь, произнес: Я с ним жестоко обошелся? Чушь! Я угостил его тростью, потому что он вел себя грубо и вызывающе!
Фатти колебался: признаться ли Гуну, кто настоящий автор издевательского «стишка»? Нет, сначала лучше сказать об этом Эрну. Вот только где же он? Фатти был в недоумении.
Он снова посмотрел на «вещественные доказательства». Те самые, никакого сомнения! Правда, не все.
– А остальных вы не нашли, мистер Гун? – спросил он.
– Тебе лучше известно, где Эрн их разбросал! – фыркнул мистер Гун. – Я их искать по всей округе не собираюсь.
– А где вы нашли эти? – спросил Ларри.
– Будто сам не знаешь, – саркастически сказал мистер Гун. – Там, где вы их бросили – или Эрн бросил – на Кендлмас-Лэйн.
– А почему Эрн там оказался? – удивилась Бетси.
Мистер Гун немного помолчал, потом спросил:
– Так вы и в самом деле не знаете, где он?
Беспокойство его усилилось. Вот будет номер, если Эрн убежал из-за дядиных побоев! Может, домой отправился? Мистер Гун решил позвонить одному своему другу, который был знаком с мамой Эрна, и попросить его под каким-нибудь предлогом зайти к ней и выяснить, не вернулся ли он.
– Мы вам уже сказали, что не знаем, где Эрн, – нетерпеливо ответил Фатти. – Не удивлюсь, мистер Гун, если бедняга сбежал от вас из-за вашего жестокого обращения.
На этот раз мистеру Гуну сказать было решительно нечего. Предположение Фатти только усилило его собственные опасения. Да, очень нехорошо, получилось. Мистер Гун начал сожалеть о своей ночной расправе над Эрном.
Вскоре он ушел к себе домой, к большому облегчению Пипа и Бетси, которые очень боялись, как бы он не дождался прихода их родителей и не стал бы опять жаловаться.
– Странная история, – сказал Фатти, отстегивая поводок от ошейника Бастера, которого он держал у своих ног все четверть часа, пока в комнате находился мистер Гун. – С утра куда-то запропастился, разбросал по Кендлмас-Лэйн «вещественные доказательства»… Почему?
– Карман продырявился, – предположил Пип.
– Вряд ли, – усомнился Фатти.
– А может быть, ему просто надоело таскать с собой весь этот мусор? – сказала Бетси.
– Чепуху говоришь! – поморщился Пип.
– Пойду-ка я искать остальные «вещественные доказательства», – сказал Фатти. – Не нравится мне все это. Уж не случилось ли с нашим Эрном что-нибудь плохое?
Вместе с Бастером он отправился на Кендлмас-Лэйн, освещая дорогу фонариком в поисках остальных «вещественных доказательств». Поначалу ему ничего не попалось. Лишь дойдя до поворота, за которым дорога два или три километра шла среди полей, а потом вела в лес, к «Причуде Гарри», Фатти нашел недостающие «вещественные доказательства» и остановился, пытаясь угадать, что же все-таки произошло с Эрном.

Фатти идет по следу

Наступил вечер, а Эрн все не появлялся – к девяти часам мистер Гун уже места себе не находил, строя всевозможные догадки о случившемся. Убежал? Пробрался на корабль, несмотря на морскую болезнь? Вернулся к матери, Сиду и Персу и наболтал о дяде всякие ужасы?
Мистер Гун созвонился со своим другом и выяснил, что домой Эрн не возвращался. Мистера Гуна мучила совесть. До какого состояния он довел собственного племянника! Что скажут люди?
«Подожду еще до одиннадцати, – подумал мистер Гун. – Приготовлю ему яичницу с ветчиной, как он прядет, и сварю какао. А в постель ему положу горячую грелку».
По мере того, как приближалась ночь, мистер Гун со все большим умилением вспоминал, сколько у Эрна было хороших качеств. Все плохое забылось. Как ему было теперь стыдно за то, что он давал ему оплеухи и бил тростью! «Только вернись. Эрн, и все будет хорошо!» – мысленно заклинал он.
Пробило одиннадцать. Мистер Гун сильнее растопил камин, расстегнул несколько пуговиц на своем кителе и сел в кресло, собираясь ждать Эрна всю ночь, если понадобится. А вдруг он так и не появится? Тогда придется звонить инспектору, который непременно спросит, не было ли у мальчика каких-либо причин для бегства? И что на это ответить? Около полуночи мистер Гун задремал. Он проспал всю ночь и проснулся утром, дрожа от холода, потому что камин давно погас. Эрна по-прежнему не было. Мистера Гуна охватил страх.
Когда зазвонил телефон, мистер Гун чуть не подпрыгнул. Он снял трубку и услышал голос Фатти.
– Нет, – ответил он на его вопрос, – не вернулся. А ты что-нибудь о нем слышал?
– Ничего. Дело серьезное, мистер Гун. Похоже, вы все-таки довели его до крайности. Боюсь, он мог сбежать.
Мистер Гун был так подавлен, что даже не рассердился на Фатти из-за его постоянных напоминаний о дурном обращении с Эрном.
– Что же делать? – в отчаянии спросил он. – Может, ты и не поверишь, Фредерик, но я очень привязан к Эрну.
– Ну тогда вы хорошо скрывали свои чувства, – без тени насмешки заметил Фатти.
Мистер Гун потряс кулаком перед телефонной трубкой. Наглец проклятый!
Но сейчас было не до обид.
– Пожалуй, пойду к инспектору Дженксу, – сказал, он после короткой паузы. Как ты думаешь, Фредерик, может, исчезновение Эрна связано с подозрительными делами на Рождественском холме? Ну, всякие там похитители…
– Трудно сказать, – сохраняя серьезность в голосе ответил Фатти. – Кстати, а вам удалось найти что-нибудь интересное на старой мельнице, мистер Гун?
– Это не твое дело! Ну ладно, пойду к инспектору.
– Мистер Гун, а вы не согласитесь подождать с этим до вечера? Мне только что пришла в голову одна мысль. Но сейчас я могу вам сказать только, что, возможно, скоро выясню, где находится Эрн. Если вы до завтрашнего дня не станете сообщать о его исчезновении, я сумею узнать, где он, и скажу вам.
Мистер Гун, подобно утопающему, готов был схватиться за соломинку. К тому же разговор с инспектором его страшил: не хотелось ни признаваться в том, что он бил Эрна накануне ночью, ни показывать издевательский «стишок». Мистер Гун представил себе, как инспектор читает «шедевр» его племянника, и покраснел.
– Хорошо, – согласился он. – Дам тебе время до вечера и буду ждать твоего звонка. Бедный Эрн – надеюсь, что с ним не случилось ничего плохого!
– Как только я что-нибудь узнаю, сразу вам позвоню!
Фатти повесил трубку, вышел из дома и направился к сараю, куда вот-вот должны были прийти остальные Тайноискатели. Бастер, как обычно, бежал рядом со своим хозяином. Вскоре прибыли Пип, Бетси, Ларри и Дейзи.
– Об Эрне пока нет никаких известий, – с ходу проинформировал их Фатти. – Гун совсем извелся. Так ему и надо! И конечно, он не очень-то хочет сообщать инспектору, как он лупил своего племянника посреди ночи!
– Но что же все-таки случилось с Эрном? – воскликнул Пип. – Я полночи не спал: все думал о нем и о его «вещественных доказательствах», которые старина Гун нашел на Кендлмас-Лэйн.
– Вчера вечером я нашел остальные, – сказал Фатти. – Причем два из них – на Дороге, которая ведет через поля к таинственному лесному дому, «Причуде Гарри». Думаю, Эрн находится там.
– Но как он туда попал? – спросил Ларри. – Он, по-твоему, один пошел туда на разведку? Нет, нет, ведь об этой тайне он ничего не знает!
– Не знает, – согласился Фатти. – И все-таки он там. По-моему, его похитили. Непонятно только, почему. Даже если Голланд ехал мимо на машине и увидел его, с какой стати он стал бы его похищать?
– Наверное, он подумал, что Эрн – это ты, – вдруг сказали Бетси. – Ведь когда ты ездил в мастерскую Голланда, то переоделся в Эрна. А когда ты упомянул о «Причуде Гарри», он сразу сообразил, что ты что-то знаешь, испугался и решил тебя похитить.
Фатти уставился на Бетси, обдумывая ее слова – потом так сильно стукнул кулаком по столу, что все вздрогнули.
– Точно! Бетси угадала! Они похитили Эрна, потому что приняли его за меня. А я для них опасен, потому что, по их мнению, знаю слишком много о «Причуде Гарри» – это я им сам дал понять. Ты просто молодчина, Бетси! Ты самая лучшая Тайноискательница!
От похвалы Фатти щеки у Бетси стали пунцовыми, а глаза засияли.
– Вы все наверняка об этом тоже догадались бы, – сказала она.
– Итак, Бетси совершенно права: они приняли Эрна за меня, и он, видимо, разбросал свои «вещественные доказательства» в надежде, что мы все поймем.
– У него бы смекалки не хватило, – усомнилась Дейзи.
– Да, на первый взгляд не похоже на Эрна, – задумчиво сказал Фатти. – Но в такой опасной ситуации его умственные способности могли обостриться. Скажи-ка, Бетси, в котором часу он от тебя ушел?
– Примерно в половине одиннадцатого. Он собирался пойти вам навстречу. Если бы все было нормально, он должен был встретиться с вами на полдороге.
Фатти встал.
– Пойду-ка разузнаю кое-что. Подождите меня здесь – я скоро вернусь!
Он прошел через всю деревню, повернул на дорогу, ведущую в Мейлинс-Фарм, и, увидев раскачивающуюся на калитке маленькую девочку, обратился к ней:
– Привет, Марджери! Не видала тут вчера, Эрна Гуна? Это племянник полицейского – знаешь его?
– Знаю. Он тут вчера утром проходил. А меня он не видел, потому что я пряталась!
– А назад, к деревне, он потом проходил? Вот нас, например, ты видела, когда мы возвращались, да? И Эрна тоже видела?
– Нет, он только туда прошел, а сразу за ним проехала большая машина, которая чуть меня не сбила, а потом вы все прошли назад. А что Эрн сделал? Ничего. Вот тебе монетка – лови!
Фатти двинулся дальше, стараясь восстановить картину происшедшего. Значит, Эрн вчера действительно пошел им навстречу. Следом за ним проехала какая-то машина. Может быть, в ней был Голланд, рыщущий в поисках его, Фатти, и похитивший вместо него Эрна?
Вскоре на безлюдном участке дороги Фатти увидел следы автомобильных покрышек. Судя по всему, машина в этом месте свернула к обочине и резко затормозила. Видимо, именно здесь Голланд увидел Эрна и, приняв его за Фатти, остановился, заманил его в машину и уехал вместе с ним. Вряд ли он сразу направился в лесной дом: было светло и машину могли запомнить. Поэтому, желая запутать следы, он поехал в одну из своих авторемонтных мастерских, продержал там Эрна до вечера, а затем, когда стемнело, вероятно, перевез его в «Причуду Гарри».
– И когда Эрн увидел, что они едут через Питерсвуд, он начал выбрасывать из окна свои «вещественные доказательства», надеясь, что мы их найдем и сообразим, что с ним случилось, – думал Фатти. – Оказывается, Эрн совсем не так глуп, как мы считали.
Бастер тихо трусил у ног хозяина Он всегда знал, когда тот предается размышлениям, и не беспокоил его понапрасну.
Вернувшись в сарай, Фатти рассказал друзьям о своих наблюдениях и выводах. Они выслушали его не перебивая.
– На все это меня навела догадка Бетси, – заключил Фатти. – Сегодня вечером пойду выручать Эрна. Может, заодно удастся проникнуть в тайну лесного дома.
– Фатти, пожалуйста, не надо туда идти! – умоляюще глядя на него, сказала Бетси. – Почему ты не хочешь позвонить инспектору Дженксу и все ему рассказать?
– Потому что мои выводы могут быть ошибочными. Нельзя исключить, что Эрн прячется в каком-нибудь заброшенном сарае, чтобы заставить дядю как следует поволноваться. Да и о нашей тайне мы почти ничего не знаем. Старина Гун уверен, что знает гораздо больше о тайне Рождественского холма!
– Если ты собираешься идти сегодня вечером, Фатти, мы пойдем с тобой, – сказал Ларри.
– Нет, вам ведь запретили заниматься тайнами, – напомнил Фатти. – А уж девочкам об этом и думать нечего!
– Но мы же не тайной собираемся заниматься, а Эрна спасать! – возмущенно заявил Пип. – Это совсем другое дело!
– Нет, я пойду один, – сказал Фатти. – Возьму с собой веревочную лестницу, чтобы взобраться на стену, и мешковину, чтобы прикрыть битое стекло. Ну а потом, как сказал бы Эрн, будут «темны и ужасны дела»!
– Фатти, пожалуйста, очень тебя прошу, не ходи туда! – дрожа от страха за него, опять взмолилась Бетси.
– Я виноват перед Эрном, – ответил Фатти. – Ведь именно из-за наших шуток на него свалились всякие напасти. Дядя его побил, а теперь еще его и похитили, потому что я под него загримировался. Значит, мне его и выручать. Бетси, малышка! Я просто должен это сделать!
– Да, понимаю… – вздохнула Бетси.
Они долго искали веревочную лестницу и в конце концов обнаружили ее на одной из полок сарая. Потом нашли мешковину. Ларри проверил, все ли в порядке с фонариком Фатти. Бетси сунула ему в карман плитку шоколада. В сарае воцарилась атмосфера торжественности, как будто Фатти провожали в очень-очень далекое путешествие.
– Отправлюсь в путь в половине девятого, после ужина с родителями, – сказал Фатти. – Они вечером приглашены на партию в бридж, так что я могу спокойно уйти.
– Ровно в половине девятого? – одновременно переспросили Ларри и Пип.
– Да. Луна еще не взойдет и никто меня не увидит. Пойду знакомым маршрутом по берегу ручья. Жаль, что не могу взять вас с собой! – добавил Фатти, посмотрев на Ларри и Пипа.
Те переглянулись.
– Да, – сказал Пип. – Вожалк! Ну что ж – удачи тебе, Фатти!

Проникновение в тайну

После ужина, ровно в половине девятого, Фатти вышел из дома, взяв с собой веревочную лестницу в мешковину. Запертый в сарае Бастер скулил и скреб дверь, обиженный и возмущённый тем, что хозяин отправился гулять без него.
Фатти перешел по мостику, переброшенному через ручей, и неторопливо зашагал по замерзшему берегу. Из-за деревьев тихо вышли две темные фигуры и осторожно пошли следом.
Благодаря своему тонкому слуху Фатти услышал мягкие звуки шагов у себя за спиной и остановился. Шага приближались. Фатти быстро огляделся, и увидев смутные очертания дерева, спрятался за ним.
Шаги продолжали приближаться. Вскоре послышался шепот, и появились два человека. Значит, слежка! Чем еще можно было объяснять присутствие двух незнакомцев в таком месте и в такой час?
– Оба прошли мимо, о чем-то перешептываясь. До Фатти отчетливо донеслось одно слово: «Бастер». Он широко улыбнулся. Да это же Ларри и Пип! Разумеется, они не собирались отсиживаться дома, несмотря ни на какие запреты. Ай да молодцы! Фатти на цыпочках последовал за ними. Вскоре оба остановились, потеряв его из виду. Фатти подкрался сзади и зловещим голосом произнес:
– Осторожно!
Ларри и Пип подскочили и повернулись к нему. Пип протянул руку и прикоснулся к Фатти.
– Фатти, это ты? Вот дурной, у меня прямо душа в пятки ушла!
– Мы не могли не прийти, Фатти, – сказал Ларри. – Не могли отпустить тебя одного. Тайна или нет, мы ведь друзья!
Фатти положил руку ему на плечо.
– Конечно, друзья. Рад, что мы будем вместе. Пошли! Все трое двинулись в путь и через некоторое время добрались до узкой дороги, которая вела к «Причуде Гарри». Гладя в оба и стараясь не шуметь, Фатти, Ларри и Пип углубились в лес и вскоре оказались у знакомых кованых ворот, створки которых были плотно закрыты. Из привратницкой струился слабый свет.
– Перелезать через стену надо не здесь, – шепнул Фатти Ларри и Пипу. – Вряд ли тут есть собаки, но рисковать не будем. Пойдем вдоль стены и поищем подходящее место.
Они пошли вдоль стены. Звезды теперь светили ярче, и видимость немного улучшилась.
– Здесь! – сказал Фатти.
Он нашел тяжелый камень и обвязал его веревкой, другой конец которой охватывал надежным узлом последнюю перекладину лестницы.
– Помогите мне перебросить его через стену, – попросил Фатти. Камень перелетел через стену и грохнулся на землю с другой стороны, увлекая за собой веревочную лестницу. Фатти подергал ее, испытывая на прочность.
– Отлично! Часть ее свисает с другой стороны, а середина зацепилась за битое стекло наверху. Пип, ты самый легкий из нас – забирайся первым. Мы тебе бросим мешковину: накроешь ею битое стекло, сядешь и закрепишь лестницу за какой-нибудь выступ. Иначе она может не выдержать – мы с Ларри малость тяжеловаты.
Пип быстро взобрался наверх. Веревочная лестница немного сдвинулась в сторону, но выдержала. Фатти и Ларри бросили ему мешковину. Пип накрыл ею битое стекло, уселся и закрепил лестницу. Фатти снова подергал ее: держалась она прочно. Он попросил Пипа спуститься, потом забрался на стену и, поправив лестницу так, чтобы ее середина пришлась на вершину стены, а оба конца доходили до земли и с той, и с другой стороны, снова закрепил ее и спустился на территорию «Причуды Гарри». Пип и Ларри последовали за ним.
– Порядок! – прошептал Фатти. – Теперь пошли к дому!
Пробираясь среди деревьев, Фатти рисовал мелом крестики на их стволах, чтобы быстро найти обратную дорогу, в случае если вдруг придется спасаться бегством.
Они шли довольно долго. Наконец при слабом свете звезд показался силуэт старого дома. Выглядел он так зловеще, что Пип испуганно придвинулся к Ларри и Фатти.
Дом был погружен в темноту. Фатти разглядел тяжелые ставни на окнах. Все трое подошли к каменной лестнице, ведущей к главному входу, поднялись по ней и оказались у массивной, обитой гвоздями двери. Дом казался заброшенным.
– Думаешь, Эрн здесь? – прошептал Ларри на ухо Фатти.
– Да. Не знаю почему, но я уверен, что здесь творится что-то очень необычное. И Эрн наверняка находится в доме. Давайте обойдем его!
Казалось, обойти этот дом, который в темноте выглядел огромным, не удастся за всю ночь. Кругом по-прежнему царила тишина. Ни в одном окне Фатти, Ларри и Пип не увидели света.
Они вышли на задний двор. В мерцающем звездном свете внизу блеснула зеркальная гладь пруда, к которому спускались каменные ступени.
– Настоящее поместье! – прошептал Пип. – Интересно, кто тут раньше жил?
– Тс-с-с! – вдруг предупредил их Фатти. Все трое замерли, прижавшись друг к другу. Что это за странный идущий откуда-то из-под земли шум?
– Как будто мотор какого-то огромного механизма, – тихо сказал Ларри. – Что это может быть?
Они продолжили обход дома и увидели большое строение, которое раньше, наверное, служило конюшней, а теперь могло использоваться как гараж. Фатти обратил внимание на маленькую боковую дверь: судя по ее слабому поскрипыванию, она слегка двигалась взад-вперед под холодным зимним ветром. Значит, не заперта! Фатти сделал знак своим друзьям, и все трое подошли поближе.
– Дверь открыта, – шепнул Фатти. – Пошли в гараж!
Внутри было так темно, что поначалу они ничего не увидели. Странный шум прекратился. Фатти достал фонарик и посветил кругом. Они стояли в громадном пустом помещении. Луч фонарика скользнул по ровному полу и не смог рассеять темноту в противоположных углах.
И тут произошло нечто жуткое: пол перед ними начал с гудением опускаться. Ошеломленный Фатти даже забыл выключить свой фонарик. Если бы они прошли вперед еще метр-полтора, то опустились бы вместе с полом неизвестно куда!
Наконец, спохватившись, Фатти выключил фонарик. Ларри в страхе вцепился ему в локоть.
– Фатти, что это? Ты видел?
– Да. Это устройство вроде лифта. Я сначала даже испугался… Спрячемся за этими бочками и посмотрим, что будет дальше. Думаю, пол сейчас снова поднимется.
Они притаились за бочками. Пол все не поднимался. В помещении было очень холодно, и они сильно замерзли. Фатти время от времени включал фонарик, но на месте пола по-прежнему зияла черная дыра. Подождав еще немного, он осторожно подошел к ее краю и посветил вниз, но, услышав какой-то шум, выключил фонарик и снова спрятался за бочкой.
Внизу забрезжил свет и опять послышался шум. Свет разгорался все сильнее. Раздались чьи-то голоса, которые перекрыло уже знакомое ребятам гудение. Пол начал подниматься и скоро стал на место. Можно было бы подумать, что он всегда тут и был, если бы… Если бы на нем сейчас не стояли три машины с включенными подфарниками!
– Все в порядке? – тихо спросил мужской голос. – Поезжайте с интервалом в пять минут. Что делать, вы знаете. Давай, Кентон, ты первый!
Ворота гаража бесшумно открылись: одна из машин выехала наружу и покатила к воротам. Доехав до них, водитель на секунду включил фары и подождал. Выбежавший из привратницкой Питерс быстро открыл ворота и, как только машина выехала на просеку, снова закрыл их.
Через пять минут ребята увидели, как из гаража выехала вторая машина, еще через пять – третья. Ворота гаража закрылись. Оставшийся внутри человек тихо свистнул и стал в центре пола-подъемника. Минуты через две заработал мотор, и пол ушел вниз. Вскоре все погрузилось в кромешный мрак, и наступила мертвая тишина.
– Ларри, Пип, вы здесь? – шепотом спросил Фатти. – Мы должны что-нибудь предпринять. Давайте спустимся вниз и посмотрим, что там находится. Готовы?
– Да, – дружно ответили Ларри и Пип.
Фатти включил фонарик и посветил в угол, где лежали свернутые в кольца канаты, какие обычно применяют для взятия машины на буксир.
– Надо привязать канат к этой балке – тогда можно будет слезть по нему вниз.
Они быстро привязали один конец каната к балке и бросили другой в зияющий перед ними черный провал. Фатти сел на краю, спустив ноги вниз, взялся за канат, подергал его, чтобы убедиться, прочно ли он закреплен, и тихо сказал:
– Жду вас внизу. Спускайтесь сразу за мной!
Он легко заскользил вниз, словно был на уроке физкультуры в школе. Пип и Ларри спустились следом за ним.
Скоро все трое оказались глубоко под землей. Кругом царила темнота. Откуда-то издалека доносились гудение и скрежет. Привыкнув к темноте, они увидели слабый свет, струящийся с той же стороны, откуда слышался шум, и разглядели широкий туннель. Фатти направился к нему. Пип и Ларри зашагали следом, стараясь не отставать. Туннель шел по кругу и вниз.
– Мы будто внутрь земли идем! – шепнул Ларри. – Странное сооружение, да, Фатти?
– Это для машин, которые проезжают по нему к подъемнику и обратно, – объяснил Фатти. – Стоп, кажется, мы пришли!
Перед ними было огромное помещение, похожее на подземный заводской цех, в котором гудели станки и трудились какие-то люди. И повсюду стояли автомобили! Два из них окрашивали в синий цвет, третий ремонтировали, четвертый заканчивали разбирать на части. Остальные, видимо, ждали своей очереди.
– Что здесь такое, Фатти? – шепотом спросил изумленный Ларри.
– Наверное, сюда свозят краденые машины. Пригоняют ночью, спускают в эту подземную мастерскую, перекрашивают и переделывают, чтобы их нельзя было опознать, а потом, опять-таки ночью, перегоняют в другое место и продают за большие деньги по фальшивым документам.
– Ну и дела! – прошептал Ларри. – Я сейчас вспомнил, как отец недавно рассказывал, что в последнее время машин стали угонять намного больше, чем раньше, и полиция не может их найти. А мы нашли!

Удивительная ночь

– Фатти, кто это спускается там, по лестнице? – спросил Пип.
– Может, главарь? Смотри, как все его приветствуют!
– Это мистер Голланд, – ответил Фатти. – Так, так, мистер Голланд, вот, значит, где ваше логово! Оказывается, вы знаете о «Причуде Гарри» гораздо больше, чем кто-нибудь другой.
Фатти повернулся к друзьям.
– Представляю, какие деньги он зарабатывает на перепродаже краденых машин!
– Интересно, а механики из его мастерской Марлоу тоже участвуют во всем этом? – спросил Пип.
– Не думаю, – ответил Фатти. – Обе мастерские для него только прикрытие. Настоящий бизнес – здесь. Думаю, инспектору Дженксу будет очень интересно узнать об этой третьей «мастерской» Голланда!
Тем временем ночная смена у механиков, похоже, закончилась: один за другим они пошли за Голландом в соседнее помещение. Подземная мастерская опустела.
– Нам повезло, – шепнул Фатти. – Бежим по лестнице, по которой спустился Голланд – есть шанс найти Эрна!
Они мигом домчались до винтовой лестницы и устремились вверх. Лестница была такая крутая, что они даже запыхались. Скоро все трое оказались в небольшом помещении, куда выходило несколько дверей. В другом его конце второй пролет винтовой лестницы вел наверх.
– Странное место, – сказал Фатти. – Наверное, как я уже говорил, во время войны тут было что-то очень секретное. Может, в этих подземных цехах делали бомбы.
Они оглядели закрытые двери, с замиранием сердца думая, что любая из них вот-вот может распахнуться. Как быть, если вдруг появится какой-нибудь сообщник Голланда.
Фатти подошел ко второй лестнице.
– Наверное, она ведет в дом, – предположил он. – Что будем делать: попробуем заглянуть в комнаты иди пойдем наверх?
В этот момент за одной дверью послышался глухой кашель.
– Так Эрн кашляет! – воскликнул Пип. – Вот где он!
Фатти подкрался к двери. Он осторожно попробовал повернуть ручку. Дверь не открывалась… Он увидел, что она заперта снаружи на засов и, возможно, еще и на ключ, который висел рядом на стене. Фатти снял засов, сунул в замок ключ и повернул его. Дверь открылась, и трое друзей увидели Эрна, который лежал на кровати с карандашом в одной руке и запасной книжкой для «паезии» в другой, бормоча что-то себе под нос.
– Эрн! – позвал Фатти.
Эрн вздрогнул, сел на кровати, выронив записную книжку, и уставился на Фатти, Ларри и Пипа с изумлением, которое через мгновение сменилось восторгом. Он вскочил, подбежал к Фатти и обнял его. Фатти, я знал, что ты придешь! Знал, что найдешь мои вещественные доказательства, которые я специально выбросил из машины. Меня похитили. Ух, какой был кошмар! Я все доказывал им, что ничего не знаю, а они мне не верили и твердили, что я – это ты. Они тут все чокнутые!
– Подожди, об этом потом, – прервал его Фатти. – Скажи, с тобой все в порядке? Они тебе ничего плохого не сделали?
– Нет, только кормили плохо и сказали, что уморят голодом, если я не буду отвечать на их вопросы. Но я не знаю, чиво отвечать. Фатти, бежим отсюда!
– Ларри, встань на атасе у двери, – велел Фатти. – Да гляди в оба!
Он снова повернулся к Эрну, который чуть не плакал от избытка чувств.
– Эрн, ты способен на действительно смелый поступок?
– Н-н-не знаю… – с сомнением протянул тот.
– Слушай, мы проникли в настоящую большую тайну, и я хочу сообщить об этом в полицию до того, как преступники узнают, что их разоблачили. Если мы сейчас заберем тебя отсюда, они быстро обнаружат твое исчезновение и поймут, что игра окончена, и разбегутся, предварительно уничтожив улики. Так вот: готов ли ты остаться тут на всю ночь, взаперти, чтобы твои похитители ни о чем не догадались? А утром здесь будут полицейские, которые тебя освободят.
– Нет, нет, не готов, – чуть не плача, сказал Эрн. – Вы не представляете, чиво это такое – сидеть тут, как в тюрьме, и не знать, чиво с тобой будет. Я даже стишков сочинять не могу!
– Значит, у тебя не хватает смелости досидеть тут до утра? – с грустью спросил Фатти. – А я так хорошо о тебе думал, Эрн!
Эрн посмотрел на серьезное лицо Фатти.
– Хорошо, я останусь, – сказал он. – Ради тебя, Фатти, потому что я тобой восхищаюсь. Но мне очень страшно, у меня прям поджилки трясутся!
– Настоящая смелость – это когда умеешь преодолевать свой страх, – заметил Фатти. – Боишься, а все-таки делаешь. Ты, Эрн, настоящий герой!
Эрн выпятил грудь и засиял. В эту минуту он готов был остаться здесь хоть на целую неделю. Окрыленный, он спросил:
– Бетси тебе говорила о замечательном стишке, который я сочинил во сне? Лучший из моих стишков. Ну ваще! Он мне самому так нравится! Я теперь в себя верю!
Пришло время открыть Эрну глаза. Однако, глядя на его просветленное лицо, Фатти почувствовал, что у него не хватит на это духу. Так жестоко его разочаровать? Нет, пусть лучше продолжает считать себя автором «стишка», раз уж он им так горд. Фатти стало так неловко, что он даже чуточку покраснел. Дернул же его черт сыграть с Эрном эту глупую шутку!
– Атас! – вдруг тревожно шепнули Ларри и Пип.
– Все, до завтра, дружище! – сказал Фатти.
Он на прощание ободряюще похлопал Эрна по спине, выскользнул из комнаты, с поразительной ловкостью, быстро и бесшумно, запер дверь на ключ, задвинул засов и вместе с Ларри и Пипом устремился ко второй лестнице.
Едва они скрылись из виду, как на первой лестнице показался мистер Голланд. Он пересек маленькое помещение и вошел в одну из комнат.
Фатти, Ларри и Пип замерли на середине второй лестницы.
– Поднимемся и посмотрим, что там наверху! – шепотом сказал Фатти.
Через несколько секунд они стояли на первом этаже дома «Причуда Гарри». Фатти включил фонарик, и у всех троих мороз пробежал по коже. Они находились в большой пустой комнате, стены и потолок которой были затянуты паутиной. На полу лежал толстый слой пыли. Пахло сыростью и плесенью.
Фатти взглянул на часы.
– Час ночи!
Эхо разнесло его шепот чуть ли не по всему дому.
– Надо отсюда выбраться и предупредить инспектора Дженкса!
Вот только как выбраться? Все двери в доме были заперты, а окна забраны тяжелыми ставнями, открыть которые изнутри не смог бы даже взрослый мужчина. Фатти, Ларри и Пипу показалось, что они видят кошмарный сон: вот так ходить по заброшенному, погруженному в темноту дому и не иметь возможности, выйти!
– Здорово мы влипли, – сказал Фатти. – В жизни не был в таком жутком положении. Никакого выхода!
– Давайте вернемся тем же путем, каким сюда пришли, – предложил Ларри. – Конечно, пока в подземной мастерской хоть кто-то есть, нам не пройти, но мы можем подождать, когда у них будет очередной перерыв. Спустимся для начала на этаж, где Эрн!
Все трое осторожно спустились в знакомое помещение, где по-прежнему было тихо и пусто. Из-за двери комнаты Эрна не доносилось ни звука. Но Эрн не спал. Он лежал с открытыми глазами, проникаясь сознанием важности своей миссии. Сладостно было чувствовать себя героем. Да, ради Фатти он будет храбр, как лев! Эрн опасался только одного: как бы мистер Голланд опять не явился изводить его своими вопросами. А вдруг он спросит, не было ли тут кого-нибудь из Тайноискателей? Эрна ужаснула мысль о том, что будет, если мистер Голланд догадается о происшедшем. Он не чувствовал себя героем.
Тем временем ребята на цыпочках спустились по винтовой лестнице в подземную мастерскую, где опять кипела работа. Они увидели Голланда, который, засунув руки в карманы, беседовал с одним из своих сообщников. В темном углу, где притаились трое друзей, заметить их никто не мог.
Два часа просидели они так на нижних ступеньках лестницы и смертельно устали. В конце концов Пип заснул, положив голову на плечо Фатти.
– Давайте спать по очереди, – сказал Фатти Ларри. – Сначала ты, потом я.
Пока Ларри и Пип спали, Фатти не спуская глаз с людей в мастерской. В половине четвертого утра он разбудил Ларри и устроился подремать.
А работа в мастерской все продолжалась. В половине шестого наступила очередь Пипа. После четырехчасового сна ей заметно посвежел и теперь с любопытством принялся наблюдать за происходящим. Никто из рабочих даже не подошел к тому месту, где притаились трое друзей. Казалось, так будет продолжаться бесконечно долго. Проснувшись в семь утра, Фатти почувствовал сильную тревогу. С каждой минутой оставаться здесь становилось все опаснее.
Вдруг в их сторону задним ходом поехал грузовик. Ребята поспешно поднялись по лестнице на несколько ступенек. Фатти пришла в голову спасительная мысль.
– Этот грузовик сейчас будут перегонять в другое место, – шепнул он. – Работу над ним уже закончили. Надо забраться в кузов!
Когда водитель грузовика вышел, чтобы поговорить о чем-то со стоящим поодаль Голландом, трое друзей быстро залезли в кузов, в котором валялись старые газеты и пустые мешки. Тайноискатели торопливо накрылись ими.
Водитель сел за руль и завел мотор. Заработали моторы и двух стоящих поблизости легковых автомобилей. Видимо, они были угнаны неделю или две назад и переделаны и перекрашены так, чтобы их не смогли узнать даже владельцы. Теперь Голланд и его сообщники собрались продать их по фальшивым документам.
Легковые машины тронулись с места первыми. За ними последовал грузовик. Они медленно проехали по кругами поднимающемуся вверх туннелю, вырулили на подъемник и затормозили. Через минуту заработал мотор, и пол начал подниматься.
Сначала из гаража выехала одна из легковых машин, через пять минут – вторая, и еще через пять – грузовик, в кузове которого тихо лежали трое ребят. Подъехав к воротам, водитель притормозил и на секунду включил фары.
Воспользовавшись этой остановкой, трое друзей выпрыгнули из кузова, бросились к растущим неподалеку деревьям и спрятались за их стволами. Когда ворота закрылись и наступила тишина, они направились к тому месту, где оставили веревочную лестницу.
– Напрасный был труд ставить крестики на деревьях – все равно ничего не видно, – сказал Фатти. – Ну ничего, надеюсь, долго блуждать не придется. А там – через стену и домой!
В ИГРУ ВКЛЮЧАЕТСЯ ИНСПЕКТОР ДЖЕНКС
За всю ночь мистер Гун ни разу не сомкнул глаз. Он сидел у телефона и ждал, когда позвонит Фатти и скажет, что он нашел Эрна. Но телефон зазвонил только в восемь часов утра, и звонившим был не Фатти: миссис Хилтон сообщала об исчезновении Пипа. Бетси, по ее словам, была сама не своя и на все вопросы давала какие-то совершенно фантастические ответы.
Следом позвонил отец Ларри и сказал, что его сын тоже исчез, а Дейзи ведет себя очень странно: твердит, что все будет хорошо, поскольку операцией руководит Фатти.
– Она говорит, что Фатти отправился раскрывать какую-то тайну, а Ларри и Пип пошли выручать вашего племянника. Вы что-нибудь понимаете, мистер Гун?
Кое-что Мистер Гун понимал, но толком объяснить сердитым и встревоженным родителям что к чему, не мог. Он опять начал мямлить что-то в телефонную трубку, когда в дверь его дома постучали. Мистер Гун поспешно положил трубку и побежал открывать, моля Бога, чтобы это был Фатти с хорошими новостями. Но на пороге стоял не он, а его мама, миссис Троттевилл, которая сказала, что сын ее пропал со вчерашнего вечера и что мистеру Троттевиллу не удалось дозвониться до мистера Гуна, поэтому она вынуждена была прийти. На ее вопрос, известно ли ему что-нибудь о Фатти, мистер Гун не смог ответить ничего вразумительного. Он был окончательно сбит с толку. Да что же это творится! Два дня, как исчез Эрн, а теперь и трое его друзей пропали!
Поняв, что звонок инспектору откладывать больше нельзя, Гун побежал к телефону.
– Сэр, извините, что беспокою вас так рано, но у нас тут такое происходит, сэр, что я решил вам позвонить и попросить приехать! – услышал инспектор Дженкс взволнованный голос своего подчиненного.
– Что именно происходит, Гун: у кого-нибудь опять дымоход засорился или собака потерялась? Если так, попробуйте разобраться сами!
– Да, сэр, нет, сэр… то есть я хочу сказать, сэр, что тут совсем другие дела, – в отчаянии сказал мистер Гун. – Мой племянник пропал, сэр, а Фредерик Троттевилл пошел его искать, а потом и сам пропал, а потом еще два мальчика – Ларри и Пип. Не знаю, какая из двух банд их похитила, сэр.
Инспектор выслушал эту тираду с возрастающим удивлением.
– Хорошо, сейчас приеду, Гун!
Он повесил трубку, сел в черный лимузин и отправился в Питерсвуд, спрашивая себя, что там опять затеял Фредерик Троттевилл. Инспектор был уверен, что если ему удастся разыскать Фредерика, тот быстро объяснит, в чем дело.
Он застал мистера Гуна в состоянии, близком к истерике.
– О, сэр, я так рад что вы приехали, – заикаясь, пробормотал мистер Гун, ведя инспектора из гостиной на кухню, а потом, спохватившись – снова в гостиную.
– Возьмите себя в руки, Гун! – строго сказал ему инспектор. – Что происходит?
– Да все началось, когда мой племянник Эрн приехал ко мне на каникулы. Я предупредил мальчишек, сэр, чтобы они не впутывали его в свои тайны, а вы знаете, сэр, какой сорванец этот Фредерик Троттевилл – сэр – все время вляпывается в разные неприятности – ну вот, и тут я узнаю о тайне Рождественского холма, сэр – о двух бандах: грабителей и похитителей…
– Поразительные истории рассказываете, Гун, – не удержался инспектор, – Ну ладно – и что дальше?
– Ну вот, сэр, я, значит, решил пойти сам все проверить, и, честное слово, там были десятки огней, и все так и мигали вокруг меня: красные, синие, зеленые, сэр – такое прямо зрелище…
– Словом, настоящий фейерверк! – заметил инспектор.
– А потом, сэр, я услышал всякие ужасные звуки: мычали коровы, кудахтали куры, мяукали кошки, и еще такие были звуки… ну совсем странные, сэр…
Инспектор пристально посмотрел на мистера Гуна. Он понял, что если на пустынном холме вдруг замычали коровы, закудахтали куры и замяукали кошки – значит, там был некий мальчик, очень любящий подшучивать над мистером Гуном. И звали его, скорее всего, Фатти.
– А потом, сэр, – с горячностью продолжал мистер Гун, – на меня набросился какой-то громила, сбил меня с ног, сэр, да так ударил, что я чуть Богу душу не отдал. Пришлось бороться за свою жизнь, сэр. Я его так отделал, что он меня на всю жизнь, запомнит!
– И вы его задержали, надели на него наручники?
– Нет, сэр, он убежал, – печально ответил мистер Гун. – Ну а потом, сэр, я узнал об ограблении и о том, что похищенные драгоценности должны быть спрятаны на старой мельнице, сэр…
– А как вы об этом узнали? – поинтересовался инспектор. – И почему не доложили мне?
– Узнал я от племянника, сэр, а он – от Фредерика Троттевилла.
– Понятно, – сказал инспектор.
Вот ведь расшалился Фатти: так посмеяться над бедным мистером Гуном! Инспектор с сожалением подумал, что парнишку придется как следует отчитать.
– А потом, сэр, – все продолжал мистер Гун, – мой племянник исчез. Ушел и не вернулся. Уже два дня с тех пор прошло.
Инспектор задал вопрос, которого так страшился мистер Гун.
– У мальчика были какие-нибудь неприятности?
– Хм, ну, кое-какие были… Он, э-э-э… он написал про меня очень неуважительней стишок, сэр, и я сделал ему внушение…
– Какое именно?
– Да просто пару раз ударил тростью, сэр. Но я уверен, что он не поэтому убежал, сэр… если он убежал. Он очень ко мне привязан, сэр, да и я к нему тоже – он мой самый любимый племянник.
– А-а… – протянул инспектор, испытывая сильные сомнения по этому поводу. – Ну и что было потом?
– А потом, сэр, Фредерик Троттевилл сказал мне, что знает, где Эрн, и что если я подожду до утра, то он его приведет назад. Я всю ночь прождал, сэр, но Фредерик не пришел, а теперь родители всех этих детей звонят да приходят ко мне и говорят, что их дети пропали!
– Это уже серьезно. Вы все мне сказали, Гун, ничего не забыли?
– Все существенное, сэр, – поспешно ответил мистер Гун. – Я ходил искать награбленное, сэр, но ничего не нашел.
– Где же могут быть эти четверо мальчиков? – задумчиво произнес инспектор. – Даже не представляю, где их искать, да и вообще что делать… Что с ними могло случиться, по-вашему?
Пока инспектор Дженкс беседовал с мистером Гуном, Фатти, Ларри и Пип, пошатываясь, брели домой. Им довольно быстро удалось найти место, где они оставили веревочную лестницу, и перелезть через стену, но к просеке они вышли после долгих блужданий. От переутомления все трое плохо соображали.
На рассвете Фатти, Ларри и Пип со вздохом облегчения увидели ручей и заковыляли по его берегу. Им казалось, что расстояние до Питерсвуда увеличилось в сотню раз.
Наконец показался знакомый мостик, и скоро они вошли в поселок.
– Давайте сначала зайдем к старине Гуну и скажем, что с Эрном все в порядке, – предложил Фатти. – От него и позвоним инспектору… Ух, ну и устал же я!
Легко представить удивление инспектора, когда он увидел Фатти, Ларри и Пипа, которые плелись по улице, будто столетние старики.
– Посмотрите-ка, Гун, – сказал он, – трое пропавших уже нашлись. Только Эрна нет.
Мистер Гун издал горестный стон.
Фатти, Ларри, и Пип подошли к дому и постучали в дверь. Им открыл инспектор Дженкс. Фатти даже ахнул от удивления и радости: Это вы, сэр! Вот здорово – а я как раз хотел вам звонить.
Они обменялись дружеским рукопожатием.
– Да вы едва на ногах стоите! – воскликнул инспектор, оглядывая грязных, изнуренных мальчиков, – Гун, приготовьте им какао или дайте хотя бы теплого молока, а потом позвоните их родителям и скажите, что дети живи и здоровы.
Мистер Гун помчался на кухню. На душе у него было тяжело. Где Эрн? Что с ним? Мистер Гун поклялся себе никогда больше его не бранить. Никогда. Только бы он вернулся!
Фатти, Ларри и Пип прошли в гостиную и рухнули на стулья. Веки у Пипа отяжелели и стали опускаться.
– Я сейчас развезу вас по домам, сказал инспектор. – Расскажете все потом. Впрочем, кое-что о твоей тайне мне уже известно, Фредерик: о мигающих огнях на Рождественском холме, странных звуках и прочем.
– О, это пустяки, сэр, – ответил Фатти. – На холме никаких, тайн нет.
– Так я и дал. А вот и какао! Спасибо, Гун. Теперь позвоните, пожалуйста, их родителям.
– Сэр, можно мне задать им один вопрос – попросил мистер Гун. – С Эрном все в порядке?
– Да, насколько мне известно, с Эрном все в порядке, – ответил Фатти и сделал большой глоток какао. – Ой, рот обжег!
– Допивайте ваше какао – и в путь! – сказал инспектор, с беспокойством глядя на бледные, осунувшиеся лица мальчиков. Пип уже спал прямо на стуле.
– Знаете, сэр, то, что я сейчас расскажу, даст вам работенку на весь день! – начал Фатти, которому какао придало сил. Он сделал еще глоток.
– Попросите мистера Гуна пока не звонить нашим родителям, сэр. Телефон на пару минут понадобится вам: у меня есть для вас первоклассная тайна, сэр. Дарю!

Тайна раскрыта, и все завершается благополучно

Услышав из кухни их разговор, мистер Гун вытаращил глаза, вбежал в гостиную и обратился к Фатти:
– Первоклассная тайна? Чего-чего ты имеешь в виду? Говоришь, на Рождественском холме никакой тайны нет? А эти огни, странные звуки и громила, который чуть меня не убил? С этим как?
– А, с этим… Огни организовывали Ларри и Пип, а звуки – я. И напал на вас тоже я. Думал, вы – Эрн.
Из мистера Гуна словно воздух выпустили. Инспектор Дженкс рассмеялся.
– Фредерик, должно быть, очень силен, если он показался вам громилой!
– И про бандитов мы тоже все выдумали, – сказал Фатти. – Хотели разыграть Эрна. Мы не виноваты, если мистер Гун все принял всерьез. Никак не думали, что он такой же доверчивый, как и Эрн!
Мистер Гун побагровел, но воли своему гневу не дал.
– Мы разбросали для Эрна кучу липовых вещественных доказательств, – продолжал Фатти, – и сказали ему, что на старой мельнице спрятано награбленное. Мы-то думали, что он сам туда отправится, но мистер Гун избил беднягу тростью, запер в комнате и пошел на Рождественский холм вместо него. А там, конечно, ничего не было…
Мистер Гун чуть не провалился сквозь землю от стыда. Ноги у него подкосились, и он с несчастным видом сел на стул. Проклятый мальчишка!
Фатти отхлебнул какао.
– А потом мы наткнулись на самую настоящую тайну. Дело в том, что Эрн собирался пойти на Рождественский холм, но заблудился и попал совсем в другое место – поблизости от Борнвудского леса – и увидел там нечто странное. Он рассказал об этом нам, мы заинтересовались и…
– И провели маленькое расследование? – спросил инспектор.
– Да, сэр, – скромно ответил Фатти. – Мы скоро поняли, что в «Причуде Гарри» – это дом в середине Борнвудского леса – происходит что-то подозрительное. Мы там были и видели смотрителя, которого зовут Питерс, а потом навели справки об одном человеке по фамилии Голланд…
– Голланд? – насторожился инспектор. – И что вы о нем узнали?
– Довольно много, – улыбнулся Фатти. – А вы тоже его знаете, сэр?
– Мы давно его подозреваем, но у нас нет против него никаких улик. Живет он со своей престарелой тетушкой, жертвует на нужды церкви и все такое прочее – но его фамилия периодически всплывает при расследовании некоторых дел… Но рассказывай дальше!
– Я переоделся и загримировался под Эрна и поехал на разведку в авторемонтную мастерскую Голланда…
Фатти на секунду замялся.
– Ну и когда Голланд услышал мою фамилию, то насторожился, потому что я… ну, в общем, я немного известен как сыщик-любитель. Он стал за мной охотиться, случайно увидел на пустынной дороге Эрна и похитил, приняв его за меня…
– Понятно, – сказал инспектор.
Мистер Гун слушал, не веря своим ушам.
– Эрн проявил смекалку: под каким-то предлогом – наверное, сказал им, что его тошнит и он хочет подышать свежим воздухом – открыл окно машины и выбросил свои «вещественные доказательства». Мистер Гун их нашел и принес нам…
Инспектор взглянул на смущенного мистера Гуна.
– Весьма разумно с его стороны. Видимо, он считал, что вы сумеете в этом разобраться.
– Мистер Гун решил, сэр, что мы сами их разбросали, чтобы над ним подшутить. Будто мы развлекаемся таким глупым образом!
– Ну, я бы не сказал, что это совсем на вас не похоже, – заметил инспектор. – Впрочем, неважно, продолжай.
– Я применил аналитический метод, сэр, и пришел к выводу, что Эрна похитили и отвезли в «Причуду Гарри». Ночью мы с Ларри и Пипом пошли его выручать. Перелезли через стену по веревочной лестнице, пробрались к дому и выяснили, что он пустует. Но вот гараж, сэр – видели бы вы, что там творится!
Дженкс и Гун очень внимательно слушали Фатти. Пип по-прежнему спал, сидя на стуле.
– Пол гаража может подниматься и опускаться как лифт. Машины опускают на нем вниз, а потом они проезжают по туннелю в подземную мастерскую, где их перекрашивают, переделывают, заменяют им детали…
Инспектор присвистнул.
– Так вот где находится эта мастерская! Мы уже давно ее ищем, Фредерик. Помните, Гун, я вам о ней еще два года назад говорил и просил быть особенно внимательным, потому что, по нашей информации, мастерская должна была находиться именно на территории вашего участка. Так оно и оказалось: прямо у вас под носом! Молодец, Фредерик, отличная работа!
– И Эрна мы нашли, сэр. Он обещал, что останется в комнате, куда его заперли, на всю ночь, потому что его побег мог бы спугнуть преступников. Теперь есть возможность взять их всех с поличным!
– Храбрый мальчик ваш племянник, – одобрительно сказал инспектор. – Да, впрочем, все ребята отличились. Вы со мной согласны, Гун?
– Да, сэр, – пробормотал мистер Гун, едва справляясь с восторгом, в который его привело известие о том, что его племянник неожиданно попал в герои.
Фатти завершил свой рассказ:
– Мы оставили Эрна в его комнате и с очень большими трудностями выбрались из гаража – даже в кузове грузовика пришлось спрятаться.
Инспектор встал.
– Браво, молодцы! Ну а теперь, как ты справедливо заметил, Фредерик, мне нужно позвонить.
Он подошел к телефону и быстро набрал номер. Ларри и Фатти с интересом ждали. Пип мирно спал. Мистер Гун мрачно смотрел в пол. Опять этот мальчишка оказался на коне! И Эрн теперь будет ходить в героях… Ну есть ли в целом свете человек более невезучий, чем он, Гун?
Инспектор Дженкс давал по телефону краткие и четкие указания. Фатти слушал, ликуя. Шесть машин с полицейскими! Вот это да! Настоящая облава! Он в восторге толкнул Ларри локтем. Друзья посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Инспектор повесил трубку.
– Ну а теперь я вас развезу по домам. У меня как раз есть несколько минут до приезда полицейских машин. Будите Пипа – времени у нас в обрез!
– Послушайте, инспектор, разве вы не возьмете меня с собой в «Причуду Гарри»? – забеспокоился Фатти. – Несправедливо отмахиваться от нас в минуту торжества – ведь мы с Ларри и Пипом сделали всю грязную работу!
– Хорошо, если хочешь, поедешь в моей машине. Но предупреждаю: никакого участия – будешь там присутствовать только в качестве зрителя. А теперь буди своего друга!
Ларри и Фатти растолкали Пипа и почти на руках перенесли его в машину. Инспектор Дженкс завел мощный мотор, и машина с ревом рванулась вперед.
Сначала инспектор завез домой Пипа и заверил его родителей, что ничего страшного с ним не случилось. Бетси набросилась на Пипа с вопросами, но он только поудобнее устроился на стуле и заснул.
Затем домой доставили Ларри. Инспектор отказался взять беднягу с собой.
Наконец, заехали к Фатти. Почти обезумевший Бастер кинулся к хозяину с таким ликованием, словно не видел его целый год.
– С Фредериком все в порядке, – сказал инспектор Дженкс удивленным мистеру и миссис Троттевилл. – Он, как всегда, великолепен. Не возражаете, если я его немного покатаю? Все расскажу, когда вернемся.
Фатти снова юркнул в машину и посадил к себе на колени счастливого Бастера, который принялся усердно облизывать его подбородок.
Вскоре появились шесть машин с полицейскими. Весь кортеж медленно углубился в Борнвудский лес, направляясь к «Причуде Гарри». Питерс, ужаснувшийся при виде стольких. Полицейских в синей униформе, молча открыл ворота, после чего был немедленно задержан. Бледный и дрожащий, он сейчас совсем не был похож на того грубого и злого субъекта, который несколько дней назад прогнал Тайноискателей от ворот лесного дома.
Разгоряченный Фатти нетерпеливо ерзал на заднем сиденье машины инспектора. Ему ужасно хотелось знать, что происходит под землей.
А под землей происходило много событий. Облава оказалась для преступников полной неожиданностью. Все находившиеся в подземной мастерской были задержаны, Мистера Голланда взяли спящим в комнате, расположенной рядом с камерой Эрна.
Ну а что же сам Эрн? Эрн не спал всю ночь: все ждал и ждал, задаваясь вопросом, сколько еще времени он сможет быть героем. Кроме, того, он страшно проголодался!
Когда полицейские подвели его к машине инспектора Дженкса, в которой сидел Фатти, он бросился, к нему с распростертыми объятиями.
– Значит, ты Эрн? – спросил инспектор. И к величайшему удивлению и восторгу обоих мальчиков, он дружески пожал ему руку и сказал:
– Да ты просто герой! И, как я слышал, еще немножко и поэт, да? С удовольствием прочитаю, твое стихотворение, посвященное дяде. Уверен, оно очень хорошее.
Эрн покраснел.
– О, сэр, спасибо, сэр, но я не могу вам его показать. Дяде бы это не понравилось…
Машина инспектора поехала первой. За ней последовали остальные.
– Прекрасный улов, Фредерик, – сказал инспектор. – Тайна раскрыта, и все завершается благополучно. Огромное тебе спасибо, мой мальчик. Расти поскорей – будешь мне помощником!
Фатти зарделся от удовольствия.
– Сделаю все от меня зависящее, сэр, чтобы поскорей вырасти!
Они подъехали к дому мистера Гуна. Эрн вдруг сильно переменился в лице. Вид у него стал очень несчастный.
– Входи же, Эрн! – сказал инспектор, мягко подталкивая его к двери. – Гун, принимайте племянника. Эрн вернулся! Он вел себя как герой. Кстати, я слышал, он посвятил вам какое-то стихотворение. Хотелось бы его почитать.
Мистер Гун сделался пунцового цвета.
– Э-э… оно не очень вежливое, сэр…
– Хорошо, дядя, я не буду его показывать, – сжалился над ним Эрн. – Я его порву!
– Ты славный парень, Эрн, – сказал мистер Гун. – Я ужасно рад, что ты вернулся. Знаешь, я тут собираюсь делать яичницу с ветчиной. Как ты к этому относишься?
Эрн засиял.
– Ну ваще! Да я так голоден, что быка могу съесть!
– Счастливо, Эрн, – сказал Фатти. – До скорого!
Он снова сел в машину, и инспектор повез его домой, чтобы рассказать мистеру и миссис Троттевилл о происшедшем.
– А жалко, что Эрн не показал свое стихотворение, – сказал инспектор, мягко притормаживая у дома Троттевиллов.
– Да, – зевнув, ответил Фатти. – Вожалк!
– Что? – удивленно переспросил инспектор.
– «Вожалк» – вошойсказал!
С этими словами он закрыл глаза, уронил голову на плечо инспектора и погрузился в глубокий сон.
Инспектор оставил Фатти в машине и пошел поговорить с его родителями. Если бы Фатти услышал, как инспектор о нем отозвался, уши его бы запылали от удовольствия. Но он ничего не слышал, а продолжал спать и видеть сон, полный быстро сменяющих друг друга образов: мигающие огни, опускающийся пол, Рождественский холм, уйма вещественных доказательств, винтовые лестницы, погруженный в темноту огромный дом и, наконец, увенчанный лавровым венком Эрн, который, приняв героическую позу, готовился продекламировать гениальное стихотворение.
– Ну ваще! – сказал Фатти. И проснулся.

Сноски

1. Fatty – толстяк, пончик (англ.)
2. В Англии «единица» и «двойка» – высшие оценки.
3. Книга написана в 1948 году, когда Англия еще не оправилась от последствий второй мировой войны, испытывая, в частности, трудности с продовольствием. (Примеч. пер.)
4. «Редболл» означает по-английски «красный мяч», «Тинкл» – «звон», «звяканье»
5. «Джерман» – «Немец» и далее фамилии, которые переводятся, соответственно, как «Англия», «Ирландия» и «Шотландия».