Читать «Муфта, Полботинка и Моховая Борода. Книга 2»

1. Полботинка вспоминает детство.

Маленький красный автофургон остановился у развилки.

– По какой дороге поедем? – спросил сидевший за рулём Муфта, Полботинка и Моховая Борода, высунувшись из окна, огляделись.

– Похоже, у нас две возможности, – сказал Полботинка.

– Да, выбор сделать трудно, – добавил Моховая Борода. – Будь возможность одна, всё было бы вдвое проще.

Выбрать и в самом деле оказалось очень даже нелегко.

– Надо всё взвесить, обсудить, и не спеша сделать выбор, – решил Муфта и выключил мотор.

Извилистая дорога терялась в густом лесу. Слева виднелась деревня.

Неподалёку от деревни возвышалась гора, вершину её венчали живописные развалины замка.

– В лесу, конечно, много приятного, – задумчиво произнёс Моховая Борода. – Между прочим, моя борода явственно ощущает лето. Это значит, что укрытые от ветра лесные полянки, должно быть, красны от земляники.

– Не имею ничего против земляники, – сказал Муфта. – Но с другой стороны, развалины замка потрясающе красивы, к тому же они наверняка обладают исторической ценностью, которую мы могли бы на досуге изучить.

Полботинка заёрзал.

– Честно говоря, у меня очень слабо развито чувство прекрасного, – сказал он. – И никогда я не испытывал особого интереса к истории. Но эти развалины оказывают на меня воздействие.

– Какое воздействие? – осведомился Моховая Борода. Полботинка пожал плечами и, повернувшись к лесу, добавил:

– Лес тоже оказывает на меня воздействие, и я должен сказать: воздействие это совершенно особое.

Он открыл дверцу и вышел. Остальные нерешительно следовали за ним.

– Это хорошо или плохо, особое воздействие? – озабоченно спросил Муфта.

Полботинка не нашёл точного ответа.

– Как сказать, – произнёс он. – Оно вроде бы и радует и вроде бы навевает грусть. Никак не пойму, что это за воздействие такое, но воздействует оно здорово.

Полботинка медленно осматривал окрестности. Вдруг его взгляд остановился на придорожной лужайке.

– Посмотрите! – прошептал он, вытянув руку. Муфта и Моховая Борода разом взглянули туда.

– Это же… это же…

От волнения Муфта не мог продолжать. Ноги его ослабели, и он опустился на край канавы.

– Это же крысы, – сказал Моховая Борода.

И точно. Шурша травой, к развалинам спешило не меньше тысячи крыс. Они бежали плотной массой, и чуть не каждая держала что-нибудь в зубах – корку хлеба или кусочек сыра, лоскут материи или кожи, кусок мяса или ещё что-то. А несколько крыс, перевернувшись на спину, держали в лапах куриные яйца. Другие крысы волокли их за хвосты.

– С разбоя возвращаются, – пробурчал Полботинка. – Богатую добычу награбили.

По счастью, крысы не обратили на троих друзей внимания. Только некоторые бросили на машину колючий, недобрый взгляд.

– Умные у них глаза, – заметил Моховая Борода.

Тут и Муфта, наконец, сумел произнести фразу от начала до конца:

– Нет ничего ужаснее, чем злой ум.

Стая приблизилась к краю ржаного поля и стала исчезать в хлебах.

– И куда это они направились? – вслух размышлял Моховая Борода. – Куда это они тащат свою наживу?

– Да в развалины замка, конечно! – неожиданно радостно воскликнул Полботинка, и лицо его прояснилось. – Это же место моего детства, понимаете?

Моховая Борода и Муфта, ничего не поняв, вопросительно уста вились на Полботинка.

– Всё ясно, – взволнованно продолжал Полботинка. – Ох, дорогие друзья мои, мы прибыли на землю моего детства! Как часто я мысленно бродил по тропинкам моего детства, и вот, наконец, я здесь! Здесь я родился и рос, играл и мужал! Как странно, что я не сразу узнал родные места!

– Какое-то воздействие ты всё же чувствовал, – напомнил Моховая Борода.

– Да, да, – закивал Полботинка. – Воздействие было могучее. О детство, золотое детство! Как незаметно ты пробежало! О детство, такое близкое и такое, увы, далёкое…

Муфта и Моховая Борода, растроганные, молчали. Они никогда ещё не слышали, чтобы Полботинка говорил так возвышенно.

К этому времени все крысы скрылись во ржи, и над лужайкой воцарился прежний покой.

– Такие, значит, дела, – сказал Полботинка. – И что же будет дальше?

– Должно быть, ты хочешь немного побродить по местам своего детства? – спросил Моховая Борода. – Раз уж ты так неожиданно сюда попал.

– А крысы? – удручённо воскликнул Муфта. – Должен признаться: эта стая крыс совершенно вывела меня из душевного равновесия.

Моховая Борода внимательно посмотрел на Муфту.

– Пожалуй, я тебя понимаю, – сказал он, помедлив. – Крыса, в самом деле, не бог весть какое украшение природы. К счастью, существует множество средств, помогающих вернуть душевное равновесие. Наилучшее действие, на мой взгляд, оказывает успокаивающий настой. Надо взять одну часть тмина, две части листьев трифоли, три части валерьянового корня – вот и всё необходимое.

– И это растёт в твоей бороде? – нерешительно спросил Муфта.

– Чего нет, того нет, – улыбнулся Моховая Борода. – Но для чего же лес?

– Верно! – обрадовался Полботинка. – Двинем в лес! О небо, как давно не бывал я в лесу моего детства!

Они забрались в машину.

– А крысы?! – снова вздохнул Муфта.

– Не беспокойся, – успокоил друга Полботинка. – После набега крысы ещё долго не выйдут из развалин замка. Так было в дни моего детства, и, я уверен, так будет и теперь…

Муфта завёл мотор.

2. Гадюка Матильда.

Оставив машину у опушки, друзья в поисках растений для успокаивающего чая углубились в лес.

Моховая Борода внимательно огляделся.

– Лес достаточно разнообразен, – сказал он удовлетворённо. – Думаю, здесь найдём всё необходимое. – И он сунул за пазуху парочку зонтиков тмина.

– Лесной воздух уже сам по себе действует на меня успокаивающе, – добавил Муфта, делая глубокие вдохи и выдохи. – Если выпить потом ещё успокаивающего чая, душевное равновесие будет восстановлено.

Полботинка внимательно мерил взглядом кусты и деревья, пытаясь установить, насколько они подросли с поры его детства.

Между прочим, это было не так просто, ведь и он подрос, правда не слишком. А камни или, к примеру, пни, уже не казались Полботинку такими огромными, как в далёкие детские годы.

– Здесь мне знаком каждый клочок земли, – грустно сказал Полботинка. – Знаком и незнаком.

– Всё течёт, всё изменяется, – кивнул Моховая Борода. – Таков уж закон природы. И звёзды в небе не вечны.

Друзья не спеша углубились в лес. В этот прекрасный летний день прогулка была чудесной.

Время от времени они останавливались, чтобы полюбоваться трудолюбивой суетой муравьев, посмотреть, как белки гоняются друг за дружкой в кронах деревьев, послушать стук дятла.

Они вспугнули скрытого в траве большого тетерева, а потом набрели на ежа. Ёж тотчас свернулся клубком и сердито зафыркал.

Время от времени Моховая Борода давал пояснения, в каких местах предпочитают расти те или иные травы.

– Не стоит искать тмин в сырых местах, – поучал он. – Тмин любит сухой подлесок или обочину дороги. А если мы выйдем к ручью, глядите в оба: не растёт ли здесь трифоль или валериана.

Указаниям Моховой Бороды не было цены, особенно когда друзья вышли к сыроватому берегу небольшого ручья.

– Ого! – воскликнул Муфта. – Я, конечно, не бог весть, какой специалист по природоведению, но внутренний голос говорит мне, что растение с розовыми цветками между этих двух кочек может оказаться трифолью.

– Совершенно верно, – кивнул Моховая Борода. – Это самая настоящая трифоль. Оборви-ка с неё листья.

И едва Муфта успел сорвать несколько листьев, как Полботинка сказал:

– Я знаю очень много лесных растений, но только одуванчики и валериану узнаю безошибочно. Вот вам, пожалуйста, и самая настоящая валериана.

Он стремительно шагнул к небольшому кустику. Моховая Борода открыл было рот, чтобы сказать Полботинку слова одобрения, но тут…

Тут раздался пронзительный крик. Этот душераздирающий вопль был настолько ужасен, что Моховая Борода и Муфта застыли от испуга. А с Полботинком произошло нечто совершенно противоположное: его буквально подбросило в воздух, как будто он наступил на мину.

На мгновение воцарилась тишина, и снова закричал Полботинка – именно он издал этот первый, раздирающий душу крик. С отчаянной быстротой он устремился к Моховой Бороде и поспешно зарылся в бороду друга.

– Что случилось, золотко? – спросил Моховая Борода. Его голос дрожал.

А Полботинка под бородой трясся всем телом и не мог выдавить ни слова.

Тут подошёл Муфта, запихивая в муфту собранные листья трифоли.

– В траве что-то движется, – сообщил он встревоженно. Моховая Борода вздрогнул:

– Что в траве? Где в траве?

– Где Полботинка взлетел в воздух, – пояснил Муфта. – Там в траве что-то движется.

– Движется, значит, – повторил Моховая Борода, в задумчивости наморщив лоб. – Так, значит, в траве что-то движется. Меня начинает это всерьёз интересовать.

Моховая Борода с облегчением почувствовал, что страх мало помалу отступает, и только Полботинка трясся под его бородой с прежней силой.

– Да перестань ты, наконец, – с укоризной заметил Моховая Борода. – Во-первых, дрожь унижает чувство собственного достоинства, а во-вторых, от этого у меня борода трясётся, как у старикашки.

– Но ведь это… – голосовые связки Полботинка постепенно возвращались в нормальное состояние, – эт-т-то, эт-т-то гадюка, это гадюка ползает в траве! Я наступил на неё, честное слово!

Голос Моховой Бороды сразу стал суровым.

– Ты наступил на гадюку! – сказал он с упрёком и небрежным движением вытолкнул Полботинка из-под своей бороды. – Да куда же твои глаза смотрели, курица ты слепая!

И Моховая Борода устремился туда, где трава колыхалась. Через мгновение он уже склонился над гадюкой и с нежностью говорил:

– Маленькая ты моя! Конечно, грубый Полботинка наступил на тебя, потому ты так и дрожишь. Полботинка топтал тебя своими ужасными голыми пальцами! Он же глупый, но ведь он не нарочно. Давай простим Полботинка, ладно?

Муфта украдкой подобрался к Полботинку и шёпотом спросил:

– Она тебя не укусила?

– Нет, – прошептал Полботинка. – Но чуть было не укусила. В последний момент я успел подпрыгнуть.

– Твоё счастье, – сказал Муфта с облегчением, но тут же по его лицу пробежала тень ужаса. – Смотри, что делает Моховая Борода!

– Ох, беда! – воскликнул Полботинка.

– Берегись, Моховая Борода! – крикнул Муфта. Моховая Борода поднял гадюку и стал на неё дуть.

Не обращая никакого внимания на тревогу друзей, он тихо бормотал:

– Боль вороне, хворь сороке, наша Матильда скоро поправится.

– Почему ты называешь её Матильдой? – спросил Муфта, успевший прийти в себя.

– А что, разве она не похожа на Матильду? – улыбнулся Моховая Борода. – По-моему, Матильда как Матильда, у неё красивое имя.

С этими словами он спокойно сунул гадюку в карман.

– Послушай, – побледнел Полботинка, – надеюсь, ты не собираешься взять её с собой?

– А почему бы и нет? – нахмурился Моховая Борода. – Разве не может она неделю-другую пожить в моём кармане?

– Неделю-другую?.. – поперхнулся Муфта.

– Да, да, – решительно заявил Моховая Борода. – Недели две, пока не поправится окончательно.

Муфта и Полботинка поняли, что переубедить Моховую Бороду невозможно, и тяжело вздохнули.

– Поскорей бы выпить успокаивающего отвара, – пробурчал Полботинка.

Он направился к кустику валерианы и вырвал его. И они двинулись в обратный путь.

Впереди Моховая Борода, за ним, шагах в двадцати, Муфта и Полботинка.

3. Полботинка проявляет беспокойство.

Добравшись до машины, накситралли первым делом сварили себе успокаивающего отвара. И как только отвар немного остыл, выпили его без сахара.

– Теперь надо немного подождать, – сказал Моховая Борода. – А там видно будет, как подействует.

Они прождали довольно долго, но, увы, ни Муфта, ни Полботинка никак не успокаивались. Напротив – всё чаще они бросали беспокойные взгляды на карман Моховой Бороды. Карман шевелился.

Крохотное облегчение Муфта и Полботинка почувствовали лишь после того, как Моховая Борода взял из машины молочный бидон и заявил, что пойдёт в деревню за молоком.

– Так, – сказал Муфта, слабо улыбаясь. – До сих пор мы всё больше пробавлялись отваром и ягодным соком, а теперь, выходит, что…

– Что ты собираешься стать молокососом, – закончил Полботинка недоговорённую фразу.

Моховая Борода ухмыльнулся.

– Сами вы молокососы, – сказал он почти сердито. – Я же не для себя стараюсь.

– А для кого же? – спросил Полботинка.

– Для Матильды, разумеется, – повысил голос Моховая Борода. – Или, по-твоему, больная Матильда не заслужила глоток свежего коровьего молока?

Полботинка мудро промолчал, и маленькая перепалка не переросла в большую ссору.

Моховая Борода отправился в путь.

Муфта и Полботинка, словно сговорившись, вздохнули, потом ещё раз вздохнули и уселись. Некоторое время они озабоченно смотрели вслед Моховой Бороде и молчали.

Наконец Полботинка вздохнул в третий раз и медленно перевёл взгляд на Муфту.

– Послушай, Муфта, – сказал он тихо. – Выложить тебе всё начистоту или как?

– Я охотно выслушаю тебя, – ответил Муфта.

Полботинка продолжал:

– Моховая Борода, конечно, отличный парень. Но… но правильно ли мы поступили, когда в пылу увлечения мороженым приняли его как своего?

Муфта явно испытывал неловкость от этой беседы. Он принялся без видимой причины чесать свою муфту, покраснел и опустил глаза.

– Так ты думаешь…

– Я думаю, что мы слишком поторопились завязывать дружбу с Моховой Бородой, – продолжал Полботинка. – Прежде всего, следовало бы изучить его привычки и манеры. Но мы наелись сладкого мороженого и готовы были броситься на шею кому угодно.

– Ну, ты не перегибай, – пробормотал Муфта. Но Полботинка уже разошёлся.

– Я ни капельки не перегибаю! – воскликнул он. – Кто действительно перегибает, так это Моховая Борода! Или, по-твоему, это не перегиб, когда в карман засовывают змею? Может, по-твоему, таки должно быть?

Муфта так не считал, но ему не нравилось обсуждать товарища за его спиной. Поэтому он коротко буркнул:

– Моховая Борода – наш друг.

– Вот именно! – вспыхнул Полботинка. – В том-то и беда, что нам попался такой друг. Ты только представь себе – друг, а пригрел змею!

Муфта опустил голову. Он не знал, как ответить Полботинку. И вообще не хотел продолжать разговор за спиной Моховой Бороды. Конечно, могли быть у Моховой Бороды свои причуды, но другом он был добрым и попутчиком надёжным.

Чтобы положить разговору конец, Муфта стал притворно зевать.

– От этого успокоительного отвара страшно клонит ко сну, – сказал он, потягиваясь. – Не соснуть ли нам часок-другой?

Полботинка тут же согласился с Муфтой.

– Само собой, – кивнул он. – Кто знает, когда нам снова удастся вздремнуть. Я, во всяком случае, не могу себе представить, как буду спать на одной поляне с гадюкой.

Муфта ничего на это не ответил, и Полботинка добавил с коварной усмешкой:

– Или тебе понравится, если змея ночью заберётся к тебе в муфту?

– Перестань, пожалуйста, – сказал Муфта, и его голос предательски дрогнул. – Оставь, наконец, эти змеиные разговоры.

Он лёг на спину и закрыл глаза.

– Ну ладно, ладно, – пробормотал Полботинка и последовал примеру Муфты. – Попытаемся заснуть. И не дай бог увидеть во сне эту проклятую гадюку!

Поди знай, просто ли устали Муфта с Полботинком, или подействовал, наконец успокаивающий отвар, но очень скоро они крепко уснули.

Вокруг стрекотали кузнечики и шумели всякие другие букашки. В лесу лениво пели птицы.

Со стороны деревни послышался собачий лай – должно быть, Моховая Борода добрался туда со своим бидоном.

Но Муфта с Полботинком не слышали ничего. Они не слышали и того, как со скандальными криками вылетела из леса сорока.

Сорока уселась на растущий неподалёку куст орешника и с любопытством уставилась на накситраллей. Потом крикнула ещё раз, уже потише.

Друзья не шевелились.

Застыла на ореховой ветке и сорока. Теперь она ни на мгновение не отводила глаз от спящих. Алчным взглядом она всматривалась в сверкающие в ярких лучах солнца медали на груди Муфты и Полботинка.

4. Матильда пьёт сливки.

Деревенские собаки встретили Моховую Бороду дружным лаем. Многие из них выскакивали за ворота, кровожадно рычали и скалились. Но Моховой Бороде, к счастью, хорошо были известны повадки деревенских собак, он прекрасно знал, что самое разумное – не обращать на них никакого внимания: если ты не замечаешь собаку, она вскоре прекратит всякое тявканье. Поэтому Моховая Борода продолжал путь. А чтобы сохранить спокойствие и не отвлекаться мыслями о собаках, он бормотал себе под нос: «Вот бы кренделя отведать, вот бы кренделя отведать…»

Вскоре спокойствие Моховой Бороды начало действовать на собак. Они явно заколебались в своей собачьей отваге, потеряли веру в себя и пришли в замешательство. Лай становился всё нерешительнее и реже, пока не смолк совсем. В конце концов, собаки стали делать вид, будто Моховая Борода просто малоинтересное, а для собак и вовсе не интересное явление природы.

Совершенно иначе повела себя молодая хозяйка, во двор которой вскоре завернул Моховая Борода в поисках молока для Матильды. Она никогда в жизни не видела такого забавного накситральчика и разглядывала Моховую Бороду прямо-таки с невежливым изумлением.

Моховая Борода почтительно поклонился и приподнял шляпу.

– Добрый день, доброго удоя, – вежливо сказал он.

На круглом румяном лице хозяйки совсем некстати появилась широкая улыбка.

– Боженьки, да ты умеешь даже говорить!

– Я действительно обладаю этим скромным умением, – по-прежнему вежливо продолжал Моховая Борода. – Но, к сожалению, я владею только будничным языком. Если бы я умел сочинять стихи, как, например, мой друг Муфта, то с удовольствием сочинил бы для вас небольшое стихотворение.

Он умолк. Отношение хозяйки к Моховой Бороде резко переменилось.

– Да ну тебя! – воскликнула она нежным голосом. – Говоришь, стихи бы мне написал! Хотя ты не умеешь их писать, малыш, всё равно ты первый, кому такая мысль вообще пришла в голову – до сих пор никто не говорил со мной о стихах. Что я могу для тебя сделать?

Моховая Борода указал глазами на пустой молочный бидон.

– Мне бы немного свежего молока для больной… Хозяйка прервала его:

– Для больной? Свежего молока? О, нет, нет! Я дам тебе не свежего молока, а свежих сливок! Ведь больная должна поправляться. Как ты думаешь?

Не дожидаясь ответа, она выхватила у Моховой Бороды бидон и побежала к дому. В дверях она остановилась и оглянулась:

– Что, эта больная – твоя родственница?

– Не совсем, – ответил Моховая Борода. – Она, образно говоря, скорее, вроде друга.

Хозяйка понимающе кивнула и исчезла в комнате, а вскоре появилась с бидончиком, уже наполненным свежими сливками. Теперь она ступала осторожно, чтобы не расплескать сливки.

Вернувшись к Моховой Бороде, хозяйка участливо спросила:

– Твой друг тяжело болен?

– Сравнительно, – пробормотал Моховая Борода.

– Тогда ему надо хорошо питаться, – сказала хозяйка, ставя бидон перед Моховой Бородой. – Сливки помогают от любой болезни.

Моховая Борода кивнул.

– Так чем же болен твой друг? – продолжала расспрашивать хозяйка.

– На него наступили, – сказал Моховая Борода. Хозяйка оторопела:

– Наступили? Как это наступили?

– Очень даже просто, – пояснил Моховая Борода. – И прямо посередине. Дело серьёзное.

– Ну конечно, – прошептала хозяйка.

Она была настолько потрясена, что долго не могла прийти в себя.

– Боженьки мои! – вымолвила она, наконец. – И чего только в наше время не случается! На тебя просто наступают. Да ещё посередине. Это ж надо! Передай своему другу привет и пожелай скорого выздоровления. Как его зовут?

– Матильда.

– Значит, Матильда…

Поди знай, освоилась ли уже Матильда со своим именем, или просто ей стало душно, во всяком случае, она высунула голову из кармана Моховой Бороды.

Глаза хозяйки мгновенно округлились.

– У тебя же змея… в кармане, – заикаясь, выдавила она. – Подумать только!

– Как вы сказали? – пробормотал Моховая Борода и безразлично взглянул на Матильду. – Ах да, действительно змея.

И тут Матильда, по всей вероятности, почуяла запах свежих сливок. Через мгновение она уже наполовину вылезла из кармана и вертела продолговатой головкой. Ещё секунда – и змея соскользнула на траву.

– Нет, вы только посмотрите! – Хозяйка скрестила на груди руки. – Нет, ну что ты скажешь!

Теперь бидон оказался прямо перед Матильдой. Небольшое усилие – и голова змеи была в сливках.

– А она не отравит сливки? – забеспокоилась хозяйка. – Ведь у гадюки есть ядовитый зуб.

Но Моховая Борода рассеянно махнул рукой.

– Ничего, – буркнул он.

Когда Матильда утолила голод, Моховая Борода засунул её в карман, ласково приговаривая:

– А теперь баиньки, Матильдочка. Сон прогонит все беды и все болезни.

– Как? – навострила уши хозяйка. – Как ты её зовёшь?

– Матильдой, – пробормотал Моховая Борода. Хозяйка помолчала, улыбнулась и сказала:

– Да, наверное, у тебя золотое сердце, раз даже змея не причиняет тебе зла. И я ни капельки не удивлюсь, если в один прекрасный день из тебя получится поэт.

Эти слова запали глубоко в душу Моховой Бороды, и он растроганно поблагодарил хозяйку. Затем он подхватил бидон – там оставалось сливок ещё на два, а то и на три обеда для Матильды – и двинулся в обратный путь, к друзьям.

5. Воровка сорока.

С лёгким сердцем шагал Моховая Борода через поле. Одной рукой он энергично размахивал бидоном, а другой время от времени осторожно ощупывал карман, в котором нежилась и потихоньку переваривала сливки Матильда.

Попутно Моховая Борода любовался окрестным пейзажем, скромная прелесть которого наполняла душу тихой радостью. Ржаное поле колыхалось от ласкового ветерка. Солнечные лучи золотили развалины на холме. Впереди синел лес.

А вскоре показалась и стоящая на опушке машина Муфты. Ещё несколько шагов, и до слуха Моховой Бороды донеслось посапывание Муфты и Полботинка.

Через несколько секунд Моховая Борода подошёл к своим спутникам, спавшим рядышком и так сладко, как спят только совсем маленькие дети. Но тут взгляд Моховой Бороды застыл, лоб прорезали задумчивые морщины.

– Гм, – крякнул он в замешательстве, – что-то здесь вроде не так.

Постепенно всё его внимание сосредоточилось на Полботинке. У него было такое чувство, будто что-то в Полботинке изменилось. Но что именно? Этого так вдруг он понять не мог. Может, Полботинка видел плохой, гнетущий сон и оттого казался каким-то странным? Но нет – лицо его оставалось совершенно спокойным. Нет, странная перемена была вызвана не сном.

Моховая Борода был в недоумении. На всякий случай он решил разбудить друзей.

Один ум хорошо, а три лучше, тем более третий принадлежит самому Полботинку. Вдруг Полботинка сам скажет, что с ним происходит.

– Подъём! Подъём! – закричал Моховая Борода. – С Полботинком творится неладное!

Полботинка и Муфта с трудом продрали сонные глаза и нехотя сели.

– Вот я дам тебе по носу, ладно? – буркнул Полботинка, ещё непроснувшись окончательно. – Тогда и у тебя будет неладно.

Не обращая внимания на недружелюбие Полботинка, Моховая Борода деловито продолжал.

– Не подумай, что это глупая шутка, – сказал он Полботинку. – Что-то в тебе не так, как было раньше.

– И в тебе кое-что не так, – не унимался Полботинка. – Раньше, например, ты не носил в карманах ядовитых змей.

Моховая Борода задумчиво теребил бороду.

– Это совсем другое, – сказал он. – Матильда, так сказать, прибавилась, а вот у тебя чего-то не хватает.

– У кого действительно не хватает, так это у тебя, – засмеялся Полботинка и многозначительно постучал указательным пальцем полбу. – При здравом уме никто не станет заводить гадюк.

Между тем и Муфта пристально посмотрел на Полботинка.

– Оставь пока гадюку в покое, – вмешался он в разговор. – Мне кажется, Моховая Борода прав. Полботинка в самом деле изменился, только и мне никак не найти верное слово, чтобы это изменение назвать.

– Да у вас у обоих в головах пусто, – хмыкнул Полботинка. Муфта мгновенно оживился.

– Вот-вот, – воскликнул он. – Именно так, верное слово – пусто! Полботинка, ты опустел, поверь!

На сей раз Полботинка не сказал ничего. Он только в смятении переводил взгляд с Муфты на Моховую Бороду.

И вдруг Моховая Борода встревоженно прошептал:

– Медаль! Где твоя медаль, Полботинка? Всё стало ясно.

Не хватало медали, которую начальник пожарных самолично прикрепил Полботинку.

Надолго воцарилась гнетущая тишина. И в этой гнетущей тишине Полботинка, Муфта и Моховая Борода думали об одном и том же: кто этот наглый вор, нахально сорвавший с груди спящего Полботинка медаль, и куда он её унёс?

Словно в ответ на эти невесёлые мысли с ветвей росшего неподалёку орешника раздалась трескотня сороки. Все трое одновременно посмотрели в ту сторону.

– Сорока! – завопил Полботинка. – Честное слово, это её работа!

Моховая Борода не сводил с сороки глаз. С юных лет он всегда с большим интересом изучал повадки птиц и научился таким образом многое угадывать.

Например, по полёту ласточки он мог безошибочно предсказать завтрашнюю погоду, а то, как каркают на верхушках деревьев вороны, недвусмысленно говорило ему о приближении лисицы или охотника.

Разумеется, он прекрасно знал: воровство в сорочьем мире – явление довольно распространённое и особую слабость сороки питают к различным блестящим предметам. Он также умел по голосу и по лёту сороки делать иной раз весьма остроумные выводы.

– Словно издевается, – заметил Муфта, когда сорока на ветвях орешника прострекотала очередную скороговорку.

Но Моховая Борода с этим не согласился.

– Такое верещание, скорее, выражает бессильную злобу, – сказал он. – Сорока отнесла медаль Полботинка в своё гнездо и теперь вернулась за Муфтиной. Но здесь её ждал неприятный сюрприз – вы успели тем временем проснуться.

– Если бы ты не связался со своей гадюкой, мы вообще не легли бы спать, – не унимался Полботинка. – Если б не эта проклятая гадюка, моя медаль была бы на месте. А теперь…

– А теперь сорока улетела, – сообщил Моховая Борода, прерывая Полботинка. – Видите? По всей вероятности, она вернётся в гнездо и примется там любоваться медалью.

Сорока действительно покинула куст орешника и теперь удалялась ныряющим полётом.

– За ней! – прорычал Полботинка. – Мы не должны терять эту воровку из виду!

Друзья бросились к машине. Муфта дал газ, и погоня началась.

К счастью, сорока летела почти вдоль дороги, и Муфте не пришлось сворачивать в сторону. Погоня по пашням и лугам была бы намного сложнее. Муфта увеличил скорость, и машина начала по степенно догонять сороку.

– Слишком близко не подъезжай, – втолковывал Муфте Моховая Борода. – Если сорока поймёт, что мы за ней наблюдаем, она сможет запросто обмануть нас и полететь в противоположную сторону.

– Умный какой! Тебе-то что! – съязвил Полботинка. – У тебя медаль на груди, гадюка в кармане. А я хочу вернуть свою медаль любой ценой. Муфта, поднажми!

Муфта оказался между двух огней и только беспомощно посматривал то на Полботинка, то на Моховую Бороду.

А разрядила обстановку неожиданно сама сорока – крутой дугой она взяла курс к развалинам замка.

Муфта остановил машину, потому что продолжать преследование по полю ржи не было никакой возможности. Друзьям оставалось только смотреть вслед улетающей птице. Удаляясь, она становилась всё меньше и меньше. Вскоре сорока была над развалинами замка, описала ещё одну осторожную петлю и быстро, словно камень, опустилась.

– Её гнездо где-то у развалин, – сказал Моховая Борода. – Это несомненно.

Муфта разом сник.

– А крысы, – прошептал он. – Ведь там живут крысы… Упоминание о крысах отнюдь не обрадовало Полботинка и Моховую Бороду.

Но необходимо вернуть медаль Полботинка, в этом отношении двух мнений быть не могло. Поэтому Муфта снова завёл машину и принялся искать дорогу к развалинам.

6. В развалинах.

После недолгого блуждания Муфта обнаружил довольно широкую и достаточно гладкую дорогу, ведущую прямо к развалинам. По мере приближения к развалинам, друзья становились всё серьёзнее и молчаливее, особенно после того, как огромная серая крыса промелькнула прямо перед радиатором машины.

– Я слышал, что крысы ужасные обжоры, – озабоченно сказал Муфта. – Интересно, они едят автомобильные покрышки?

– Во всяком случае, пьют керосин из ламп, – поделился сведениями Полботинка. – И, наверное, резина кажется им подходящей закуской после керосина.

Эти слова всерьёз встревожили Муфту.

– У меня, как назло, ни одной запасной покрышки, – вздохнул он. Но Полботинка решительно произнёс:

– У нас нет и ни одной запасной медали. Давай гони, Муфта! Во всяком случае, одна медаль во сто раз ценнее, чем какие-то четыре покрышки. Давай гони хоть на голых колёсах!

Но гнать было уже некуда. Дорога кончилась, впереди были развалины замка. И Муфта решительно направил машину через пролом в стене прямо в развалины.

Взвизгнули тормоза.

И тут…

– Ох ты господи! – воскликнул Полботинка.

– Какой кошмар… – прошептал Моховая Борода. Муфта прикрыл глаза руками.

Фургон резко затормозил и остановился, продолжая подрагивать. Казалось, даже неодушевлённая машина и та задрожала от ужаса перед этой действительно кошмарной картиной.

Конечно, друзья были морально готовы к встрече с крысами. Но они не могли и подумать, что попадут в такую огромную крысиную стаю, от одного вида которой стыла кровь в жилах. Эта устрашающая стая сплошным ковром покрывала землю внутри развалин. Она была словно серая пена, кое-где выплёскивающаяся на стены, ибо не все крысы умещались на поверхности земли. И глаза, крысиные глаза! Какой безграничной злобой сверкали они!

– Дорогой Полботинка, – заныл Муфта, отважившись, наконец, убрать от лица руку, – я подарю тебе свою медаль, только бежим отсюда как можно скорее.

– И я могу отдать тебе свою медаль, Полботинка, – поддержал Муфту Моховая Борода. – Ты сможешь носить их по очереди или вместе.

Прежде чем Полботинка успел ответить, откуда-то сверху раздалось верещание сороки. Оно было впрямь издевательским, будто сорока смеётся над накситраллями.

Только теперь друзья обратили внимание на ветвистую сосну, росшую посреди развалин. И хоть верь, хоть не верь – на верхушке сосны красовалось сорочье гнездо. Оттуда и неслось это наглое верещание.

– Друзья, – неожиданно тихо и серьёзно заговорил Полботинка, – вы готовы были из бескорыстных побуждений подарить мне свои медали, и я вам за это крайне признателен, честное слово. Но припомните, за что вы эти медали получили. За отвагу, не так ли? Все мы награждены за храбрость. К лицу ли нам, отважным, бросать начатое и позорно бежать? Особенно теперь, когда мы так близки к цели?

Муфта оценил взглядом расстояние от машины до сосны.

– Близки, это верно, – вздохнул он. – Но, между прочим, между нами и целью, по меньшей мере, тысячи две крыс.

И всё-таки слова Полботинка настолько задели за живое Муфту и Моховую Бороду, что ни один из них не осмелился вернуться к разговору о побеге. Ничего не поделаешь: раз уж наградили за отвагу, придётся быть отважными.

– На верхушку сосны влезть можно, – заметил Моховая Борода. – Но как пробиться к ней через полчища крыс?

– Точно, точно, – кивнул Муфта. – В этом-то всё и дело.

Но тут под сосной началось нечто необыкновенное. Крысиная стая раздвинулась, и освободился клочок земли шириной метра в два. На эту площадку вышли две крысы.

Одна из них была самой обыкновенной крысой, нормального телосложения и с гладкой шерстью. Однако казалось, что её движения неуклюжи и вышла она из стаи не по доброй воле. Зато вторая величиной не уступала средней кошке. Это была пышущая силой и здоровьем, сытая и самонадеянная тварь. Она самоуверенно взглянула на окружающих, затем оскалила зубы и вперила свирепый взгляд прямо в глаза другой крысы. Долгое время ни одна из них не шевелилась.

– Что там, собственно, происходит? – удивлялся Муфта.

– Что эти крысы друг от друга хотят?

– Они сражаются, – сказал Моховая Борода.

Несмотря на серьёзность положения, Полботинка растянул рот в широкой усмешке.

– По-моему, они, скорее, играют в гляделки, – сказал он. – Примерно так же, как мы в своё время играли в гляделки с кошками.

Моховая Борода кивнул.

– Совершенно верно, – сказал он. – Они играют в гляделки, таким образом они и сражаются. Взгляд – самое мощное оружие крысы. Крыса может даже убить другую одним только взглядом, вовсе и не дотрагиваясь до неё зубами.

От этого замечания Моховой Бороды вся весёлость Полботинка пропала.

Крысы между тем продолжали свой необычный бой. Теперь большая начала описывать круги вокруг противницы. Она яростно подняла шерсть на затылке и угрожающе защёлкала зубами. И бесчисленная стая следила за поединком затаив дыхание, словно на захватывающем цирковом представлении.

– Да не так уж она мне нужна, эта медаль, – пробормотал вдруг Полботинка. – По мне, можем разворачиваться хоть сейчас.

Одновременно он перестал шевелить пальцами, что само по себе было событием исключительным.

Моховая Борода и Муфта посмотрели на Полботинка не без удивления. Конечно, крысиный поединок – зрелище и в самом деле жуткое. Оно сильно подействовало на Полботинка. И всё-таки… Ведь только что Полботинка говорил об отваге, к тому же весьма убедительно и твёрдо.

– А отвага? – спросил Муфта. – Где твоя отвага?

– Так ведь эта медаль всё равно не сделает меня отважней, если я и так смел, – заявил Полботинка. – По-моему, вообще нельзя переоценивать значение всяких значков и медалей.

Однако Муфта и Моховая Борода уже не хотели отступать. Один раз они проявили слабость, и тогда именно Полботинка своей убеждённой речью укрепил их дух. Теперь настал их черёд поддержать Полботинка.

– Выше голову, Полботинка! – сказал Муфта. А Моховая Борода добавил:

– Все мы боимся этих гнусных крыс. Но в том-то и состоит настоящая отвага – пусть у тебя дрожат коленки, ты всё равно стоишь насмерть и наутёк не пустишься.

Полботинка ничего не ответил и снова зашевелил пальцами.

Крысиная битва продолжалась уже примерно час, а то и дольше. Но картина боя оставалась неизменной. Большая крыса описывала круги, меньшая боязливо прижалась к земле.

И тут Моховая Борода неожиданно сказал:

– Нам необходимо оружие против крыс!

– Верно! – воскликнул Полботинка. – Была бы при мне моя рогатка…

Но Моховая Борода не дал ему окончить и решительно продолжал:

– Ни рогатка, ни даже самая мощная пушка ни капельки не помогут против крыс, – сказал он. – Нам необходимо оружие совсем другого рода, и я отправлюсь на его поиски.

– Как? – испугался Муфта. – Надеюсь, ты не собираешься бросить нас с Полботинком в этом крысином аду?

– Именно это я и собираюсь сделать, – подтвердил Моховая Борода. – Ведь во время моего отсутствия кто-то должен наблюдать за сорокой, чтобы она не улетела вместе с Полботинковой медалью.

– Но… – заикнулся Полботинка. Однако Моховая Борода прервал его вновь:

– Никаких «но»! Я должен спешить. Сейчас крысиная стая следит за поединком и не обратит на меня внимания. Когда битва кончится, будет поздно!

– Ушёл, – прошептал Муфта. Полботинка сокрушённо кивнул.

На поле боя меньшая крыса стала прерывисто глотать воздух. Прошло ещё несколько минут, и она рухнула, чтобы больше никогда не подняться.

7. Кошмарная ночь.

Солнце уже клонилось к закату, однако Моховая Борода всё не появлялся.

– Ну где это он запропастился? – беспокоился Муфта. – Вдруг с ним что-нибудь случилось?

Полботинка попытался сделать хорошую мину при плохой игре.

– Случилось, конечно. Недавно ему случилось заполучить гадюку, – ехидно заметил он. – Пока Моховой Бороды нет, мы можем не опасаться гадюки.

Полботинка, конечно, и сам понимал: это слабое утешение. Да и что значит одна-единственная гадюка в сравнении с полчищами крыс! К тому же Матильда спокойно сидела в кармане Моховой Бороды, а крысы постепенно становились всё воинственнее.

Стая всё плотнее и плотнее скапливалась вокруг машины. Не сколько крыс уже прыгнули на капот. Ещё немного – и стук крысиных когтей послышался на крыше. И каждый раз, когда усатая длинная морда здоровенной крысищи заглядывала в окно, Муфту и Полботинка пробирала дрожь.

– Ты двери хорошо закрыл? – тихонько спросил Полботинка. Муфта кивнул.

– Двери заперты как следует, – сказал он. – Но я нисколько не удивлюсь, если…

Сильный удар оборвал фразу Муфты. Друзья опасливо глянули через стекло и сообразили, что это здоровенная крыса со всего маху таранила фургон.

– Чему ты не удивишься? – спросил Полботинка после недолгого молчания.

– Я ни капельки не удивлюсь, если окажется, что эти крысы способны прогрызть железо и жесть, – закончил прерванную фразу Муфта. – И если они, как ты утверждаешь, пьют керосин, то почему бы им не попробовать бензина?

Полботинка ничего не ответил, но его лицо говорило достаточно ясно – оно выражало совершенно очевидный ужас.

Потихоньку, почти незаметно подкралась ночь. И не помнили ни Муфта, ни Полботинка другой такой долгой и такой мрачной ночи, долгой и мрачной, хотя край неба светился по-летнему. Не улучшилось настроение и когда из-за развалившейся стены высунулась большая и дружелюбная полная луна. Даже, наоборот – в лунном свете действия стаи были видны ещё отчётливей, и Муфта с Полботинком поняли: их дело плохо. Видно было, что крысы вынашивают какие-то коварные замыслы.

Сначала кольцо окружения чуточку раздвинулось, между крысами и машиной образовалось довольно широкое пространство. А затем самые здоровенные крысы стали строиться перед машиной в боевые порядки. Шагах в двадцати от носа машины они выстроились в грозную колонну.

– Похоже, готовятся к атаке, – прерывающимся голосом проговорил Полботинка.

– Похоже на то, – согласился Муфта. – Они поняли, что одними угрозами нас из развалин не выгонишь.

Муфта и Полботинка сидели рядышком, на переднем сиденье; мускулы у обоих были напряжены. Проникающий сквозь стекло лунный свет делал их серьёзные лица ещё бледнее, чем они были на самом деле.

Вокруг царила тишина. Сорока в своём гнезде давно спала. На верное, она видела в блаженном сне Полботинкову медаль и представить себе не могла, какие события происходят в это время неподалёку.

И тут началось…

Выстроенная напротив машины колонна вдруг дрогнула, и, словно по неслышному сигналу, особое соединение крыс пришло в движение.

– Идут, – жалобно простонал Полботинка, – словно серая лавина! В то же мгновение Муфта завёл мотор и дал газ. Машина буквально прыгнула с места.

Крысы приближались. Машина устремилась навстречу волне атакующих. Столкновение стало неизбежным.

«Только бы машина не перевернулась», – успел подумать Муфта.

И тут раздался страшный грохот.

В задней части фургона загремели кастрюли и сковородки, зазвенели чашки и тарелки. Эти звуки смешались с крысиными воплями. Было видно, как крысы широкой дугой кинулись врассыпную.

Но Муфта не снимал ноги с педали газа, и, яростно урча, фургон устремился вперёд.

– Давай нажимай! – восторженно хрипел Полботинка. – Жми на них, Муфта!

Муфта снова и снова вклинивал машину в полчища крыс. Те яростно скалили зубы, но вынуждены были отступать.

Только после того, как крысиные боевые порядки были окончательно смяты, Муфта, наконец, остановил фургон.

– На первый раз, пожалуй, хватит, – устало вздохнул он.

– Ого-го какой урок получили! – ухмыльнулся Полботинка. – Теперь и понюхать нашу машину не посмеют!

Однако Муфта не был в этом настолько уверен.

– Крысы не из той породы, что легко бросают начатое дело, – сказал он. – Они страшно последовательны и упорны.

Пока же не было понятно, замышляют ли крысы новую атаку. Держались они подальше от машины. Время шло, и небо на востоке становилось светлей. На заре в развалины вернулось несколько отрядов, разбойничавших в окрестных сёлах. Вся принесённая ими добыча была, однако, быстро съедена, и в набег отправились новые команды.

– Страшно и подумать, сколько человеческого труда пропадает из-за этих прожорливых разбойников, – заметил Муфта.

И Полботинка мрачно добавил:

– Если дело так пойдёт и дальше, то скоро места моего детства опустеют. В прежние времена крысы такими жадными не были.

Наступило утро, и сорока на верхушке сосны приветствовала восход солнца ликующей трескотнёй. Затем она несколько раз взмахнула крыльями, словно испытывая их прочность, поднялась в воздух и полетела к лесу, продолжая на лету трещать во весь голос.

Муфта так устал после напряжённой ночи, что только теперь сообразил посмотреть ей вслед.

– На шее у неё медаль не висела, – пробормотал он. – Может, она унесла её в клюве?

Полботинка фыркнул.

– Давай-ка разберёмся, – сказал он. – Возьми в зубы медаль и расскажи мне о своей бесконечно одинокой жизни.

– Ты что, издеваешься? – обиделся Муфта. – Как же я буду говорить с медалью в зубах?

– Вот и мне хотелось бы это знать, – засмеялся Полботинка. – Едва ли из этого что-нибудь выйдет. Значит, и сорока не могла так здорово трещать с медалью в клюве.

– Ну конечно, – сообразил Муфта. – Похоже, что я всё-таки страшно оторвался от действительности.

Но едва успел он это произнести, как действительность сама напомнила о себе, причём самым грозным образом, – крысы вновь начали наступление.

– Но-но, – сказал Полботинка. – Мало вам предыдущего урока? Но его голос звучал далеко не твёрдо.

– Думаю, что поражение их кое-чему научило, – сказал Муфта. – Возможно, теперь у них есть новый план атаки, получше.

Друзья внимательно наблюдали за передвижениями крыс.

8. Чудо-оружие.

Крысы приближались к машине медленно, но неотвратимо. Их усы нервно подёргивались, ноздри всасывали воздух, глаза кровожадно сверкали.

Вскоре Муфта и Полботинка поняли, что на этот раз крысы задумали атаковать по-новому. Они явно сделали серьёзные выводы из неудачи. Мощная ударная сила из отборных крыс разделилась теперь на две части и расположилась по обе стороны машины.

– Теперь они начнут атаковать нас с флангов, – тоскливо сказал Муфта. – И это значит, что мы не сможем контратаковать машиной.

– Когда они навалятся на нас с двух сторон, – жалобно промямлил Полботинка, – то считай нас заживо похороненными под крысиной стаей, и машина станет, так сказать, гробом на колёсах.

Похоже, к тому и шло.

Муфта беспомощно положил на руль руки – они заметно дрожали. Что делать? Что же всё-таки делать? На лбу Полботинка показались капельки пота. Выхода не было!

Между тем крысы широким фронтом надвигались с обеих сторон. И снова по крысиной стае пробежал этот странный толчок, который Муфта с Полботинком заметили ночью.

Сейчас должна начаться страшная крысиная атака…

Но что это значит? Вместо того чтобы кинуться к машине, крысы, как по команде, повернули головы в ту сторону, где был вход в развалины. Ещё мгновение, и вся огромная стая устремилась к входу. Как быстро и как неожиданно крысы переменили направление атаки!

Муфта и Полботинка одновременно бросились к заднему окну, стараясь увидеть, что же всё-таки вынудило крыс отказаться от первоначальных намерений? И тут же в один голос друзья воскликнули:

– Моховая Борода!

Моховая Борода, наконец, вернулся. Но в какой момент! Полботинка закрыл глаза, то же самое сделал Муфта. Они не хотели видеть гибели товарища. Немного погодя Полботинка тихо, с закрытыми всё ещё глазами, сказал:

– Он был отличным товарищем.

Сейчас Полботинка был готов простить Моховой Бороде всё, забыть все недоразумения, происходившие порой между ним и Моховой Бородой. Даже эту Матильду, эту проклятую гадюку, и ту он никогда не помянет больше недобрым словом.

– Наверное, всё кончено, – сказал, наконец, Муфта. – Откроем глаза?

– Что ж, откроем, – согласился Полботинка. – И открыто глянем в глаза своей судьбе.

Они открыли глаза и тут же увидели Моховую Бороду, совершенно спокойно шествующего к машине.

– Случилось чудо! – воскликнул Муфта.

И это без всякого преувеличения можно было действительно назвать чудом – крысы, только что так яростно кинувшиеся к Моховой Бороде, теперь опасливо его сторонились. Даже самые здоровенные из них, с горящими от злобы глазами, не осмеливались и на шаг приблизиться к Моховой Бороде. Словно он был окружён крепкой стеной, через которую не могла пробиться ни одна крыса.

А Моховая Борода шагал с таким видом, будто разъярённой стаи вокруг него просто не существует. Он помахивал букетом цветов и даже мычал какой-то незатейливый мотив. Наконец подошёл к машине, открыл дверцу и бодро произнёс:

– С добрым утром!

Теперь, когда крысы отступили и Моховая Борода сидел в машине, Полботинка снова стал задиристым.

– Здравствуй, чудное явление! – язвительно отозвался он. – И сердечнейшая тебе благодарность за букет цветов в это восхитительное утро. Теперь-то у нас всё в порядке, всё на месте – даже свежие цветы. Да разве же это жизнь – без цветов и гадюки Матильды.

Но Моховая Борода сказал:

– Ты совершенно прав. Без того, что ты называешь цветком, у нас, в самом деле, не было бы сейчас никакой жизни. Потому что этот цветок не что иное, как чернокорень, первоклассное чудо-оружие против крыс.

Он помахал перед носом друзей растением с красными цветами и продолговатыми листьями и затем продолжил:

– А дело вот в чём, – сказал он. – Крысы не выносят своеобразного запаха чернокорня. Именно поэтому я так легко прошёл сквозь крысиную стаю. Между прочим, известны даже случаи, когда крысы и мыши стаями топились в море, если на корабле появлялся свежий чернокорень.

– Ура! – восторженно закричал Полботинка. От его недовольства не осталось и следа.

– Я думаю, пора приступать к делу, – решительно заявил Муфта и завёл мотор. – Ведь забраться на верхушку сосны – дело не простое, особенно для меня, вынужденного носить муфту.

– Конечно, – кивнул Полботинка. – И раннее утро – самое подходящее время для захвата сорочьих гнёзд. В дневную жару уже не будет такой охоты идти в наступление.

Муфта подвёл машину к сосне. Моховая Борода вышел и, размахивая чернокорнем, первым делом отогнал крыс. Вслед за ним выйти отважились Муфта и Полботинка.

– Начали! – бодро выкрикнул Полботинка. – Вперёд!

И вот он уже проворно карабкался по стволу дерева, голыми пальцами ног умело отыскивал опору в трещинах сосновой коры.

– Как быстро может меняться обстановка! – покачал головой Муфта. – Только что Полботинка мысленно хоронил себя, теперь же, как молодой бог, рвётся ввысь…

– Твоя очередь, – прервал Муфту Моховая Борода. Но Муфта вдруг помрачнел.

– Видишь ли… страшновато оставлять машину без охраны, – сказал он. – Как бы крысы в неё не пробрались.

– Гм, – хмыкнул Моховая Борода и задумался.

– Что вы застряли? – раздался сверху голос Полботинка. И тут же Моховая Борода нашёл решение:

– Мы оставим возле машины чернокорень.

– Думаешь?

– Конечно! – Моховая Борода был в восторге от своего плана. – Чернокорень защитит машину лучше любого замка.

Муфта всё ещё колебался, и Моховая Борода добавил:

– По-латыни чернокорень называется Cynoglossum officinale.Это решило дело, потому что латинское название чернокорня произвело на Муфту глубочайшее впечатление.

– Будь по-твоему, – сказал он.

Моховая Борода положил чернокорень на капот и вместе с Муфтой полез на дерево.

9. В сорочьем гнезде.

Полботинка уже подбирался к кроне, а Муфта с Моховой Бородой были где-то на полпути, когда до друзей вдруг донеслась возбуждённая трескотня сороки.

– Она возвращается! – испуганно крикнул Полботинка.

С высоты он видел окрестности лучше и поэтому первым заметил сороку, которая строго по прямой приближалась со стороны леса.

– Поспеши! – крикнул Моховая Борода.

– Насмеши! – крикнул Муфта, который от волнения всегда путал слова.

Полботинка, конечно, и сам понимал: гнездо проще защитить, чем захватить. Попробуй ворваться в гнездо, когда острый сорочий клюв каждую секунду может угодить тебе по макушке. Гораздо легче не подпустить птицу к гнезду. Именно поэтому Полботинка изо всех сил старался поспеть наверх раньше сороки и приступить к обороне.

Но видимо, и сороке обстановка была ясна. Каждый взмах крыла с прямо-таки устрашающей скоростью приближал её к гнезду.

– Кто кого? – яростно бормотал про себя Полботинка, цепляясь за очередной сук.

Его колени горели, ладони и ступни ног перепачкались смолой, колючие ветки то и дело хлестали по лицу.

Но Полботинка ничего не замечал. До гнезда было рукой подать. Последнее усилие, и настойчивость Полботинка увенчалась успехом – он стоял на краю гнезда. Всего через секунду-другую подоспела сорока и принялась носиться вокруг гнезда с оглушительными криками.

– Молодец! – крикнул снизу Моховая Борода.

– Холодец! – крикнул Муфта, который был ещё ниже.

К сожалению, у Полботинка не было времени порадоваться признанию его заслуг. Он прекрасно понимал, что сорока кружит у гнезда не для собственного удовольствия, а выбирает подходящий момент, чтобы кинуться на наглого захватчика.

Полботинка быстрым взглядом окинул гнездо в поисках палки или сучка, который можно было бы использовать как оружие. И – о чудо! В гнезде лежала рогатка!

Полботинка мгновенно схватил рогатку и теперь осматривался, ища «боеприпасы». Крона сосны была усыпана молодыми зелёными шишками. Прекрасно!

Полботинка выбрал одну небольшую, но достаточно тяжёлую от смолы шишку и сорвал её с ветки. Так-так. Для пробы он натянул резинку и убедился, что рогатка вполне годная. Теперь сорока могла атаковать.

Снизу доносилось пыхтение Моховой Бороды и Муфты. Продвигались они по-прежнему медленно: Моховой Бороде мешала моховая борода, а Муфте – муфта.

– Что нового? – через некоторое время крикнул Моховая Борода.

– Медаль нашёл? – крикнул в свою очередь Муфта.

Но Полботинка, конечно, не мог искать сейчас свою медаль. Всё его внимание было сосредоточено на сороке, так что вопросы Моховой Бороды и Муфты остались без ответа. Вытянув вперёд руку с рогаткой, Полботинка правой натягивал резинку и в то же время бдительно следил за сорокой.

Она всё кружила и кружила вокруг гнезда. И чем дольше она кружила, тем внимательнее становился Полботинка. Не может же сорока кружить так до бесконечности. Было ясно, что с каждым кругом приближается миг, когда сорока приступит к изгнанию не званого гостя.

И вот он наступил, этот миг!

Неожиданно, почти свечой, сорока взвилась над гнездом, чтобы оттуда камнем упасть на Полботинка. Но это было непоправимой ошибкой. В детстве Полботинка ловко сбивал из своей рогатки яблоки и груши с деревьев, он научился целиться как раз снизу вверх. Так и теперь он направил рогатку вверх, изо всех сил натянул резинку и выпустил шишку.

Удар!!! Сорока отчаянно закричала.

– Яблоко от яблони недалеко падает, – сказал Муфта, от волнения не нашедший более подходящей пословицы, чтобы выразить Полботинку своё одобрение.

В этот момент Муфта уже влезал в гнездо. Тут же над гнездом показалась борода Моховой Бороды.

– Прекрасный выстрел, – сказал Моховая Борода. – Да ты же настоящий снайпер, дорогой Полботинка!

Видно, к такому же выводу пришла и сорока, ибо она с жалобной трескотнёй удалялась от развалин.

– Полботинка, ты просто чудо, – сказал Муфта и посмотрел на него так, будто видел впервые. – Но откуда у тебя вдруг взялась рогатка?

– Что, рогатка? – пробормотал Полботинка. – Где-то тут валялась.

Только сейчас Полботинка смог спокойно рассмотреть рогатку. Это было очень добротное изделие. Ясно, что не из любой можжевёловой рогульки попадёшь в летящую птицу, будь ты хоть каким снайпером. Рогатка не была новой. Даже вырезанные ножом буквы почти стёрлись. И, несмотря на это…

– Постойте, ребята! – воскликнул вдруг Полботинка, да так, что остальные вздрогнули. – Это же мои собственные инициалы!

Муфта и Полботинка наклонились поближе.

– Нет, вы только посмотрите! – взволнованно продолжал Полботинка. – Мои собственные инициалы. «П. Б.»! Это же я сам вырезал! Я нашёл свою рогатку!

– Значит, это та самая сорока… – покачал головой Муфта.

– Та самая или кто-то из её потомков, – сказал Полботинка. – Да какое это имеет значение! Главное, ко мне вернулись и рогатка и медаль. Нет, это же надо какое совпадение!

– Ну, медаль к тебе, положим, ещё не вернулась, – заметил Моховая Борода. – Её ещё надо поискать, образно говоря, как цветок сирени с пятью лепестками.

– Ах да, – запнулся Полботинка, – верно. – Он несколько растерянно огляделся и, улыбаясь, сказал: – Кавардак, как в сорочьем гнезде! Просто ума не приложу, с чего начать поиски.

В этом отношении Полботинка был совершенно прав – в гнезде царил беспорядок. Да и построено оно было шаляй-валяй, где криво, где косо.

– Рогаткой, видимо, пользовались исключительно как строительным материалом, – сказал Моховая Борода. – А медаль сорока наверняка понадёжнее припрятала.

– Мы должны найти медаль во что бы то ни стало, – решительно заявил Муфта. – После знаменитого выстрела Полботинку и вовсе не к лицу ходить без медали. – И он решительно принялся рыться в сорочьем гнезде.

Остальные молча последовали его примеру.

10. Новые потрясения.

Время шло, и примерно к полудню гнездо сороки было досконально исследовано – ветка за веткой, и так до самого дна.

Медали, увы, нигде не было.

Погода стояла ясная и тихая, солнце припекало. Накситралли очень устали, и настроение было – хуже не придумаешь.

– Сорока потеряла медаль, – предположил Муфта.

– Может быть, – пожал плечами Моховая Борода. – От этой сороки можно всё что угодно ожидать.

А Полботинка заявил:

– Я хочу есть и спать.

И все, как по команде, почувствовали вдруг непреодолимый голод и усталость.

– Полезли вниз, – предложил Муфта. – В холодильнике осталось ещё кое-что съедобное.

– А я на сей раз попрошу разрешения немного поспать вместе с вами в машине, – сказал Моховая Борода. – Природа здешних мест слишком богата крысами, чтобы спать под открытым небом.

– Итак, лёгкий ужин и быстрый сон, – устало улыбнулся Полботинка. – А затем рванём отсюда навсегда. На места своего детства я насмотрелся.

О медали он уже не упоминал.

– Что ж, начнём спуск, – сказал Муфта. – По крайней мере, мы сделали всё возможное.

Он начал было перелезать через стенку гнезда, но тут, случайно глянув вниз, вздрогнул.

– Смотрите! – прошептал он. – Смотрите, что творится! Полботинка и Моховая Борода вслед за ним перегнулись через край гнезда и так же, как и Муфта, вздрогнули.

– Это ужасно, – вымолвил Моховая Борода.

– И где же, по-вашему, мы будем есть и спать? – скрипучим голосом осведомился Полботинка.

Картина, открывшаяся друзьям, была столь же неожиданной, сколь и ужасающей. Крысы буквально похоронили фургон под своими телами. Они разгуливали по крыше. Они шныряли между колёсами. Они сидели даже на капоте, на том самом месте, куда Моховая Борода водрузил чернокорень. Именно это было самое неприятное – крысы не обращали на чернокорень ровно никакого внимания. Растение не оказывало на них ни малейшего воздействия!

– Вот тебе и Cynoglossum officinale, – сказал Муфта.

– Чудо-оружие по неясной причине даёт осечку, – ядовито начал Полботинка. – В результате трое плюс одна ядовитая змея приятно проводят время на дереве.

Моховая Борода, чувствуя свою вину, грустно сказал:

– От солнечных лучей чернокорень завял. На крыс действует только совершенно свежее растение. А я, увлёкшись поисками медали, упустил это из виду.

– И что же теперь? – взорвался Полботинка. – Так и будем жить на дереве? Вместе с великолепной гадюкой, которая, между прочим, каждую секунду норовит вылезти из твоего кармана!

Это замечание обязательно обидело бы Моховую Бороду, если бы в то же мгновение не произошло событие, заставившее моментально позабыть обиду. Полботинка от возбуждения яростно зашевелил пальцами ног, а так как стоял он на неровном краю сорочьего гнезда, то потерял равновесие и полетел вниз…

– Полботинка! – взревел Моховая Борода.

– Подожди! – завопил Муфта.

Но Полботинка ждать не мог. Больно ударяясь о сосновые ветки, он неудержимо летел вниз. Падение продолжалось считанные секунды. Что можно предпринять за такое короткое время? Быстро сунув рогатку за пазуху, он попытался ухватиться на лету за самые толстые сучья и, когда это не удалось, двумя руками растопырил полы своей куртки. Теперь он напоминал большого неуклюжего птенца, ещё не постигшего искусства полёта. Однако это в самом деле замедлило скорость падения. Настолько, что, грохнувшись на землю, Полботинка даже не потерял сознания.

– Ты жив? – с тревогой окликнул Моховая Борода.

Но Полботинка не ответил на этот не совсем уместный вопрос. Он осторожно шевелил руками и ногами, пока не убедился: кости, по непостижимому счастью, остались целы.

– Укройся в машине! – крикнул Муфта.

Полботинка оставался лежать ничком, раскинув руки и ноги. Услышав совет Муфты, он осторожно повернул голову к машине и задумчиво прищурился. До машины был какой-то метр, но на этом метре уместилось такое количество крыс, что Полботинка в теперешнем своём состоянии не смог бы их даже сосчитать.

«Странно, что крысы до сих пор меня не слопали», – неожиданно спокойно подумал Полботинка.

И тут он почувствовал на себе взгляд. Этот взгляд сковывал тело, пронизывал насквозь, жёг изнутри, словно огнемётом, и холодной судорогой сводил каждый мускул.

Полботинка опомнился не сразу. Только через некоторое время он смог различить крысу с ужасным взглядом.

И он узнал её! Та самая крыса! Та самая, что своим смертоносным взглядом беспощадно убила свою соперницу.

«Конец, – подумал Полботинка. – Вот теперь конец».

Эта мысль засела в голове и не давала думать ни о чём другом. Полботинка просто утратил способность мыслить.

Он с удовольствием зажмурил бы глаза, но необъяснимая злая сила, которую излучал взгляд крысы, не давала ему это сделать. Словно заворожённый, он уставился на свою мучительницу, пристально следя за оскалом её зубов и взъерошенным загривком.

«Это конец, – вертелось в голове Полботинка. – Теперь это действительно конец».

Вдруг возле самого его локтя в траве послышался лёгкий шорох. Что-то прохладное и гладкое скользнуло возле него и устремилось прямо к крысе.

Гадюка! Гадюка Матильда!

Невероятно! Неужели Матильда спустилась с дерева, чтобы прийти на помощь ему, Полботинку?

С неожиданной радостью Полботинка заметил, что снова может думать о чём-то, кроме своего смертного часа.

«Какая замечательная гадюка», – подумал он.

Дальнейшие события развивались мгновенно.

Злая сила крысиного взгляда разом исчезла. Матильда метнулась к крысе. Крыса душераздирающе взвизгнула.

«На дерево! – подумал Полботинка. – Я должен снова забраться на дерево!»

Он вскочил и уже через секунду лез вверх по сосновому стволу.

Но на этом беды не кончились. Правда, Матильда угостила крысу ядом, но это не свалило хищницу. После того как гадюка скрылась, крыса заметила бегство Полботинка, и её сердце наполнилось жгучей ненавистью. Теперь она хотела отомстить Полботинку и за змеиный укус! Охваченная яростью, крыса вслед за Полботинком полезла на дерево.

Пожалуй, Полботинка был уже на полпути к вершине, когда услышал за спиной сулящее беду пыхтение. Он глянул вниз и тут же всё понял: ещё немного, и на его босых пальцах сомкнутся кровожадные челюсти крысы!

Не задумываясь, словно по наитию, Полботинка перелез на другую сторону ствола. И тут увидел круглое отверстие. Дупло!

Ни секунды колебаний – скорее туда! Скорее в дупло, и всё тут!

На Полботинка повеяло благодатной прохладой. Он шарил вслепую руками, потому что глаза после яркого солнечного света никак не хотели привыкнуть к темноте, царившей в дупле.

Но времени было отпущено мало. Уже подоспела крыса, её острая морда показалась у входа. В темноте она не могла видеть Полботинка, но тем быстрее шевелились, втягивая воздух, её ноздри.

И тут рука Полботинка нащупала металлический предмет. Надо же – у этого предмета была даже рукоятка. Подходящая рукоятка, удобная. Предмет напоминал мастерок, инструмент каменщика, но у Полботинка не было времени подумать о его назначении. В его руках предмет, напоминающий мастерок, мог стать грозным оружием.

Он ухватился за рукоятку двумя руками, высоко поднял и изо всех сил стукнул им крысу по макушке. Когда крыса гулко шлёпнулась на землю, Моховая Борода сказал Муфте:

– С крысой всё ясно, жизнь нашего Полботинка спасена.

– Думаешь? – усомнился Муфта. – Но ведь крысы упорные, может быть, она снова полезет за Полботинком?

– Да нет, – покачал головой Моховая Борода. – Ты не забывай: её укусила Матильда. Яд должен подействовать.

Моховая Борода оказался прав. Правда, крыса кое-как поднялась, но уже не могла представлять ни для кого ни малейшей угрозы. Её взгляд, только что горевший так устрашающе, теперь стал тусклым и тупым. Едва передвигаясь, крыса заковыляла прочь. Очевидно, начал действовать яд.

Муфта и Полботинка облегчённо вздохнули. Ведь они, с самого начала, затаив дыхание, следили за головокружительными приключениями Полботинка. Они были в отчаянии, когда он свалился с дерева. Они дрожали от ужаса, когда крыса вперила в него свой смертоносный взгляд. И когда Матильда потихоньку выползла из кармана и заскользила вниз по стволу на помощь Полботинку, в эту минуту Моховая Борода почувствовал почти отцовскую гордость за свою подопечную… Теперь все потрясения, пусть хоть на этот раз, остались позади.

– Но куда запропастился Полботинка? – удивился Муфта. – На дереве его вроде бы нет.

Заключительное приключение Полботинка прошло вне поля зрения Муфты и Моховой Бороды, и о дупле они ничего не знали.

– Полботинка! – крикнул Моховая Борода. – Ты куда пропал? Ни звука в ответ.

– Полботин-ка-а-а! – прокричали они вместе, но ответа опять не последовало. Они безмолвно взглянули друг на друга и в тревоге полезли вниз.

Вскоре до их слуха донеслось мирное похрапывание. И по этому звуку Муфта и Моховая Борода обнаружили дупло.

11. Кладовая.

Полботинка заснул сразу, как только крыса шлёпнулась на землю. И к тому времени, когда он начал пробуждаться от долгого и глубокого сна, Муфта и Моховая Борода уже успели основательно исследовать дупло. Оно напоминало небольшую удобную кладовку для множества различных блестящих вещей. Все эти вещи были сложены посреди кладовой, куда проникал луч света. Муфта и Моховая Борода с огромным интересом рассматривали их.

– Я жив? – спросонок протирая глаза, осведомился Полботинка.

– Жив, жив, – улыбался Муфта, занятый в эту минуту выискиванием Полботинковой медали в куче блестящих побрякушек.

– А вы? – продолжал расспрашивать Полботинка. – Вы тоже живы или как?

– Вполне, – спокойно заметил Моховая Борода. Полботинка всё ещё не пришёл в себя.

– Но послушайте, друзья, – сказал он. – В таком случае позвольте спросить, почему здесь так темно?

– Мы в сорочьей кладовой, – объяснил Муфта. – А в кладовых, как правило, царит таинственный полумрак.

– Так мы в кладовой, – покачал головой Полботинка.

Он поднялся на ноги и не без удивления уставился на металлический предмет в собственной руке. Даже во сне он не выпустил рукоятку.

И только тут ему всё вспомнилось, и он воскликнул:

– Так это же мастерок, им я врезал крысе по макушке!

– Не мастерок, а лопатка для торта, – с добродушной усмешкой поправил Моховая Борода. – Мы и не знали, что ты стукнул ею крысу. Мы видели только, как она свалилась с дерева.

Полботинка внимательно разглядывал своё оружие.

– Ну конечно, лопатка для торта! – обрадовался он. – Я уверен, что никто и никогда до меня не врезал такой лопаткой крысе по макушке. В этом я, если можно так выразиться, первопроходец!

– Ты отважен и смел и, конечно, достоин своей медали, – сказал Муфта.

С этими словами он прикрепил медаль на грудь Полботинка.

– Великолепно! – Полботинка церемонно поклонился. – Впредь я никому не позволю её украсть. А где же Матильда, моя бесценная спасительница?

– Она покинула нас, – усмехнулся Моховая Борода. – Спасла тебе жизнь и вернулась к природе.

– А жаль, – искренне сказал Полботинка. – Хотелось бы увидеть Матильду, чтобы хоть раз взглянуть на неё любящими глазами.

Но вернуть Матильду, конечно же, было уже совершенно невозможно.

Вот так медаль возвратилась к Полботинку, и всё обстояло бы прекрасно, если бы не крысы. Но надежды на освобождение из плена не было – машина по-прежнему находилась в полной власти крыс. Оставалось благодарить судьбу за то, что крысы пока не собираются атаковать.

– Удивляюсь, отчего это ни одна крыса до сих пор не попыталась влезть на дерево? – заметил Муфта.

– Удивляться тут нечему, – отрезал Полботинка. – Одна полезла и получила лопаткой по башке. У остальных крыс нет желания знакомиться с лопаткой, и поэтому они решили взять нас в осаду и просто уморить голодом.

– А может, эта крыса была вообще исключением, – рассуждал Моховая Борода. – Может быть, у крыс существует тайная договорённость с сороками, по которой сосна является сферой влияния сороки… Поэтому, должно быть, она и живёт здесь так спокойно. Честно говоря, эта сорока вообще со странностями. В дуплах деревьев обычно гнездятся совы, а наша сорока умудрилась устроить здесь целую кладовую добра.

– Ох, и не говори, – вздохнул Полботинка. – Только этого добра нам ещё не хватало!

Взгляд Муфты в задумчивости остановился на сложённом в кучу имуществе.

– Если нам удастся когда-нибудь выйти отсюда живыми, – сказал он, – то нашим долгом будет вернуть все найденные вещи владельцам.

Эта мысль не привела в восторг никого, в том числе и самого Муфту. И Полботинка произнёс с усмешкой:

– Мы ещё не вышли отсюда живыми.

– Первое, что нам следует сделать, – это составить список имущества, – предложил Моховая Борода. – А дальше видно будет.

Предложение было принято. Составление списка обещало хоть какое-то дело, отогнало бы грустные мысли и заглушило голод. Да и время прошло бы быстрей. Муфта извлёк из-под муфты блокнот и ручку – с тех времён, как писал сам себе письма, он сохранил привычку иметь под рукой бумагу и ручку.

Друзья расселись вокруг кучи имущества.

– Не записать ли нам под первым номером лопатку для торта? – спросил Полботинка.

И работа началась:

Лопатки для торта – шт. 1.
Напёрстки – шт. 7.
Кнопки – шт. 314.
Пуговицы – шт. 204.

– Бог ты мой, – покачал головой Полботинка. – Ну на что ей столько пуговиц!

– Сороке не нужна ни одна из всех этих вещей, – сказал Моховая Борода. – Но на этом примере мы можем наблюдать, до чего доводит страсть к собственности.

Муфта продолжал писать:

Серебряные ложки – шт. 23.
Монокли – шт. 1.
Блестящие обёртки от конфет – шт. 104.
Старинные золотые монеты – шт. 45.
Старинные серебряные монеты – шт. 82.
Старинные серебряные кубки – шт. 1.

– Как много старинных вещей, – заметил Моховая Борода. – Видно, здесь собрана добыча многих поколений сорок.

– Это точно, – кивнул Полботинка. – И владельцев старинных вещей, по всей вероятности, уже нет в живых. Не представляю себе, каким образом Муфта думает передать всё это подлинным владельцам.

– Конечно, это будет непросто, – согласился Муфта. На что Моховая Борода сказал:

– А как насчёт музея, друзья мои? Что, если мы передадим имущество какому-нибудь музею?

– Боже мой! – воскликнул Муфта. – Это же моя давняя мечта – преподнести музею дар от своего имени!

– Я тоже не против, – сказал Полботинка. – Надо бы только отобрать вещи, представляющие историческую ценность. Не будем же мы предлагать музею пуговицы и конфетные обёртки!

Но Моховая Борода думал иначе.

– Музею надо передать всё, – сказал он. – И не историческому музею, а музею природы. В историческом музее и так полно всего. А в музее природы цены не будет выставке вещей, украденных одним семейством сорок.

На этом вопрос был исчерпан, и Муфта продолжил составление списка:

Наручные часы – шт. 3.
Звонки велосипедные – шт. 1.
Пилки для ногтей – шт. 32.
Ключи французские – шт. 102.
Ключи обыкновенные – шт. 218.
Медальоны – шт. 1.

– Ой, какая красивая картинка! – сказал Муфта, открывая медальон. – Какая прекрасная молодая женщина!

Он прикрыл глаза и в приливе внезапно нахлынувших чувств сочинил:

Твоя улыбка жемчуга белее,
И щёки, словно розы, пламенеют.

Теперь Моховая Борода с Полботинком склонились над медальоном.

– Гм, – задумчиво наморщил лоб Моховая Борода. – У меня такое чувство, будто я знаю эту женщину.

Но Полботинка сказал:

– Ты посмотри, какая на ней старинная одежда! Если ты и впрямь знаком с ней, то тебе должно быть лет двести!

Теперь и Моховая Борода заметил, что женщина одета по моде прошлого столетия, то же самое можно было сказать о её причёске. Муфта со щелчком захлопнул медальон и продолжал писать:

Обручальные кольца – шт. 154.
Крышки от термосов – шт. 2.
Гвозди – шт. 106.
Сыр рокфор…

– Сыр! – радостно воскликнул Полботинка. – Ведь он спасёт нас от верной голодной смерти!

Действительно, в куче прочих вещей обнаружилась небольшая пачка рокфора. Должно быть, сороку привлекла блестящая обёртка.

– Только нельзя съесть его сразу, – предостерёг Муфта. – Кто знает, сколько мы ещё просидим здесь.

– И непременно надо оставить маленький кусочек для музея, – добавил Моховая Борода. – Иначе наш дар не будет полным.

Он снял обёртку и отломил от сыра три одинаковых кусочка. По мнению Полботинка, эти куски были ничтожно малы, но самый страшный голод они утолили. После скромного завтрака составление списка пошло веселее, и к вечеру Муфта поставил в конце длинного перечня точку.

12. Конфета.

Третьи сутки сидели друзья в сорочьей кладовой, охваченные невесёлыми мыслями. Голод не щадил. От сыра остался крохотный кусочек, да и тот предназначался в дар музею. Хорошо хоть, что над развалинами прошёл небольшой дождик и Полботинку удалось набрать в серебряный кубок немного воды.

– У нас под ногами такие сокровища, – сказал Моховая Борода. – Даже обыкновенную воду и ту мы пьём из роскошного старинного кубка. Но много ли в этом проку?

– Ничуть, – вздохнул Полботинка. И Муфта добавил:

– Мы сидим здесь, как… – он искал подходящего сравнения, – как кошки на острове.

– Ох, и не говори, – неожиданно жалостливо подхватил Полботинка. – Милые, милые кошечки! Как-то они там, несчастные, на этом острове?

– Кошкам не легче нашего, – предположил Муфта. – Бедные кошки! Помните, как грациозно они за нами гнались? По сравнению с крысами, кошки просто необыкновенно обаятельные животные.

– В самом деле, – согласился с друзьями Моховая Борода. – Просто в голове не укладывается, как мы могли бросить такую великолепную кошачью стаю на необитаемом острове.

– Это была бессердечная выходка, – сказал Полботинка. – Но вдруг нам удастся её загладить…

– Мы должны её загладить, – воскликнул Муфта. – Если нам когда-нибудь удастся вырваться из плена, то первым нашим долгом станет спасение кошек.

– Давайте поклянёмся, – разошёлся Полботинка. – Дадим обещание, что, если удастся спастись, мы отдадим все свои силы освобождению кошек.

– Блестящая мысль, – сказал Моховая Борода. – Такая клятва облегчит наши душевные муки, кроме того, это единственное, что мы можем сейчас сделать для кошек.

Друзья торжественно взялись за руки. Лица их приобрели сосредоточенное выражение – они старались вызвать перед глазами картину тяжких кошачьих страданий на необитаемом острове посреди озера. А потом они дали клятву. Они пообещали, что никогда не забудут кошек, что впредь – если, конечно, вырвутся из крысиного плена – будут относиться к кошкам с любовью и вниманием. И что ни разу не передохнут, пока не вызволят с острова всех кошек. Потом Полботинка сказал:

– Надо бы скрепить клятву подписями, чтобы осталось письменное свидетельство. Давайте вырежем наши инициалы на стене кладовой.

– Так не годится, – возразил Моховая Борода. – К живому дереву нельзя даже прикасаться ножом.

Но Муфта решил поддержать Полботинка.

– В сосне и так дупло, – сказал он. – От двух-трёх инициалов с большим деревом ничего не сделается. И вот что надо ещё учесть. Если нам не удастся выбраться живыми из дупла, то инициалы станут чем-то вроде надгробной надписи. Может, когда-нибудь среди этих золотых монет найдут наши истлевшие кости и по инициалам смогут установить наши личности.

Слова были мрачные, настроение от них ничуть не улучшилось.

– Что же, будь по-вашему, – уступил Моховая Борода. – Пусть наши инициалы будут высечены на стене кладовой.

Полботинка достал свой крохотный ножик, подошёл к стенке и начал вырезать. Примерно через полчаса на стене красовались отчётливые крупные буквы: «П. Б.».

Моховой Бороде времени потребовалось значительно больше. Во-первых, он не умел так ловко обращаться с ножом, как Полботинка, а во-вторых, в букве «М» на одну чёрточку больше, чем в «П». Но работа была выполнена аккуратно – «М» и «Б» вышли красивыми и ровными. Последним к делу приступил Муфта, и вскоре рядом с инициалами Полботинка и Моховой Бороды появились буквы «Д. М.».

– «Д. М.»? – удивился Полботинка. – Это что значит? «Дублёная Муфта»?

Муфта печально улыбнулся.

– Это значит «Дорогой Муфта», – сказал он. – Когда я ещё получал от себя письма, каждое письмо начиналось именно так.

Вырезание инициалов утомило друзей. Сейчас любое движение было для них изнурительным – голод и волнения последних дней сделали своё дело. У Муфты сильно кружилась голова, у Моховой Бороды отказывали руки и ноги, а Полботинка жаловался на общую слабость и огорчался, что не может даже пальцами шевелить.

Они прилегли, но переутомление не давало уснуть. Ими постепенно овладело опасное безразличие: будь что будет. Их охватывало оцепенение. Время от времени перед глазами проплывали картины детства. Словно издалека доносилось до ушей дыхание товарища. И это всё.

Потом они перестали даже сознавать, сколько времени пролежали в полубессознательном состоянии. Вдруг все трое одновременно подняли головы.

Их насторожил шелест крыльев и скрежет когтей. И тут с мягким стуком на пол кладовой упал какой-то предмет.

Сорока решила пополнить сокровищницу!

Она представить себе не могла, что встретит здесь незваных гостей, и заметила их только после того, как выпустила из клюва добычу. Она тут же подняла невообразимый крик, но толку от этого уже не было. Моховая Борода с трудом встал и склонился над воровской добычей.

– Конфета «Трюфель»?! – удивлённо воскликнул он.

Это слово будто по волшебству заставило вскочить Муфту и Полботинка.

– Значит, конфета «Трюфель», – повторил Полботинка, но не смог продолжить, потому что ему пришлось беспрерывно глотать слюни.

– Разделим на троих, – коротко заявил Муфта.

Дрожащими от радостного волнения руками Моховая Борода развернул блестящую бумажку и разрезал конфету ножом Полботинка на три равные части. И каждый принялся за свой кусочек.

– «Трюфель» мгновенно поднимает настроение, – пробормотал Муфта.

– Да-да, – согласился Моховая Борода. – И прибавляет сил. Кажется, «Трюфель» и впрямь оказал на них волшебное действие.

Они чувствовали, как к ним возвращались силы, и когда сладкий завтрак закончился, они словно заново родились.

– Спасибо сороке, – засмеялся Полботинка, облизываясь. – Позаботилась о нас, будто мы её малые птенчики!

Но сорока от этих слов благодарности ничуть не стала вежливее. Она трещала и скандалила ещё долго, пока, вконец рассерженная, не улетела прочь.

– И что же дальше? – спросил Моховая Борода.

– Пришла беда – отворяй ворота? – мудрствовал Муфта, не находя другой, более подходящей, пословицы.

Они снова были полны жаждой деятельности и горели желанием что-нибудь предпринять.

– Для разнообразия я хочу обозреть крыс, – сказал Полботинка. – Надо что-нибудь делать, и тогда жизнь станет интереснее.

Он подобрался к краю дупла, высунул голову, и тут же его пальцы зашевелились с небывалой быстротой.

– Посмотрите! – крикнул он. – Идите и скажите-ка, что это должно означать!

Не прошло и секунды, как Муфта и Моховая Борода стояли рядом с Полботинком и удивлённо сопели.

Картина, открывшаяся перед друзьями, была одновременно неожиданной, величественной и загадочной. Крысы, которые раньше просто сновали среди развалин, метались из стороны в сторону или развлекались каким-либо другим образом, теперь стояли строем, как самое первоклассное войско. Один полк стоял за другим, образовывая огромную и страшную армию.

– Похоже, сам главнокомандующий прибыл, – сказал Полботинка.

И действительно, перед построившимися колоннами разгуливала крыса величиной с поросёнка, и было видно, с каким почтением относятся к ней остальные крысы. Создалось впечатление, что она отдаёт своим войскам приказания.

– Не собираются же они всей этой несметной массой напасть на нас? – забеспокоился Муфта.

Но Моховая Борода сохранял спокойствие.

– Из-за нас они не стали бы проводить такое торжественное построение, – заявил он. – Да они, наверное, вовсе забыли про нас. Гораздо вероятнее, что им предстоит дальний военный поход.

И Моховая Борода оказался прав.

Едва сумерки успели окутать землю, как первые крысы вышли из крепости. Это были передовые части, примерно двести крыс, которые на каждом шагу чутко принюхивались, стараясь раскрыть возможную опасность. Вскоре за ними выступил генеральный штаб – впереди поросёнкообразный командующий и следом за ним большой отряд важных советников. Между авангардом и генеральным штабом беспрерывно сновало несколько более мелких, но достаточно проворных крыс. Это были курьеры, переносившие сообщения и распоряжения.

Вслед за генеральным штабом пришла в движение вся остальная армия, и одна крысиная воинская часть за другой стала покидать развалины.

– Жуткая картина, – прошептал Полботинка.

– Жуткая и грандиозная, – сказал Муфта.

– Но подумайте о том, дорогие друзья, – добавил Моховая Борода, – что в этом, может быть, и заключается наше спасение.

И на этот раз предсказание Моховой Бороды сбылось – не прошло и двух часов, как в развалинах не осталось ни одной крысы. Радостно улыбаясь, друзья смотрели друг на друга. Они были спасены так неожиданно и без всяких усилий!

– Нас спасла конфета «Трюфель», – важно сказал Полботинка. – Ибо она придала мне смелости выглянуть из дупла. А то мы проспали бы выступление крыс и остались здесь киснуть навеки.

Муфта и Моховая Борода вынуждены были признать, что Полботинка совершенно прав – ведь на этот раз их жизнь действительно висела на тонюсеньком волоске.

13. Снова свободны.

К утру накситралли перенесли всё имущество из дупла в машину. Правда, сорока беспрерывно ругалась и вопила, стараясь при этом держаться вне досягаемости выстрела из рогатки. Потом она поднялась высоко в небо и принялась лениво описывать круги, от усталости даже не подавая голоса.

Устали и трое друзей, ведь перетащить сокровища было делом далеко не лёгким. Но об отдыхе они и думать не смели. Раз уж они вырвались на свободу, так это не для того, чтобы тут же улечься спать. К тому же неизвестно, когда крысы вернутся из боевого похода, и поэтому нужно было как можно скорее покинуть развалины.

Муфта проверил шины и мотор. Он с облегчением отметил, что фургон отделался пустяковыми царапинами. Друзья со спокойной душой уселись в машину.

– Куда же мы двинем? – завёл разговор Полботинка.

– По-моему, мы заслужили приятный и полезный отдых где-нибудь у тёплого моря.

– А кошки? – напомнил Муфта. И Моховая Борода спросил:

– Ты что же, успел позабыть нашу клятву?

Полботинка поочерёдно со вниманием глянул на Муфту и Моховую Бороду.

– Да-да, – заметил он, – Мне кажется, что эти зловредные кошачьи орды основательно испортят нам отпуск.

Автомобиль тронулся с места, и вскоре развалины остались позади. Теперь у друзей от былого ужаса не осталось и следа.

– Свобода, – растроганно заявил Моховая Борода. – Я только теперь по-настоящему постиг значение этого слова.

– Чувствуете ли вы, как пахнет свобода? – улыбнулся Полботинка и на этот раз пошевелил не пальцами ног, а ноздрями. – Я не знаю ничего, что пахло бы так сладко, как свобода.

Муфта и Моховая Борода тоже чувствовали какой-то необычайный приятный запах, который после голодного плена у крыс действовал на них особенно сильно. Муфта опустил стекло, и этот упоительный запах наполнил всю машину. У друзей невольно потекли слюнки.

– Гм, – хмыкнул Моховая Борода. – У меня такое впечатление, что запах доносится из деревни.

– Мы могли бы проехать деревней, – сказал Полботинка. – Такая душистая деревня, несомненно, представляет собой некоторую достопримечательность.

Муфта нашёл нужную дорогу и свернул к деревне.

Вскоре они подъехали к околице. Собаки с лаем устремились к фургону, но угомонились, когда Моховая Борода высунулся из окна и дружелюбно подмигнул им. Сладкий запах посреди деревни усилился и вызвал у друзей приятную истому.

– Посмотрите, – вдруг сказал Моховая Борода и указал пальцем на рой ос, вившийся впереди на одном и том же месте. – Не слетелись ли осы именно на этот сладкий запах?

– Конечно, – кивнул Полботинка. – Осы очень любят сладкое. Муфта поехал туда, где роились осы, и приблизился к дому, откуда разносился чудесный запах.

– Поразительное совпадение! – удивлённо воскликнул Моховая Борода. – Здесь живёт та самая молодая хозяйка, что дала мне свежих сливок для Матильды.

Полботинка оживился.

– В таком случае, мы непременно зайдём сюда, – сказал он решительно. – Просто невежливо обойти знакомое семейство.

– Надо остановиться, – согласился Муфта и нажал на тормоз. – Мы можем попросить воды напиться.

– Или того, что так здорово пахнет, – предложил Полботинка. – Хотя бы попробовать.

Они вошли во двор и оказались в полной власти запаха.

Молодая хозяйка встретила троих друзей на крыльце – видно, заметила их раньше, через окошко. Она была в фартуке. А фартук был в варенье. И друзья, наконец, поняли, что же издавало такой приятный и аппетитный запах. Ясно как день: земляничное варенье!

– Доброе утро, добрых ягод! – сказал Моховая Борода. – Вот ехали случайно мимо и дай, думаем, зайдём на минутку.

– Точно, – добавил Полботинка. – Мы обнаружили вас, если можно так выразиться, по запаху.

– Меня зовут Муфта, – представился Муфта и неловко поклонился.

– Вот и славно, – улыбнулась хозяйка. – Значит, на сей раз пришли втроём меня проведать.

– Втроём, – подтвердил Полботинка. – Если уж, думаем, заходить, так…

Хозяйка пригласила гостей в дом и провела в кухню, где заманчиво булькало варенье.

– Может, отведаете варенья? – гостеприимно осведомилась она.

Полботинка с воодушевлением закивал.

– От такого предложения грех отказываться. По-моему, это было бы невежливо, – заявил он. – Я с удовольствием отведал бы мисочку или, в крайнем случае, две.

Друзья уселись рядышком за стол, и молодая хозяйка поставила перед каждым по полной миске свежего земляничного варенья. Сама она осталась у плиты, стала снимать с варенья пену.

– Как поживает твой больной друг? – между делом спросила она у Моховой Бороды.

– Здоров, – пробормотал Моховая Борода и поспешно сунул в рот ложку варенья.

Разговоры о больном друге не доставляли ему особого удовольствия.

– Как видно, нынче неплохой урожай ягод, – светским тоном сказал Полботинка. – Хорошее сухое лето, и время от времени дождичек.

Молодая хозяйка заметила, что миска Полботинка опустела, и снова наполнила её.

– А ты? – удивлённо обратилась она к Муфте. – Почему ты так мало ешь? Разве тебе не нравится это варенье?

Муфта неуклюже наклонился над своей миской, к которой он до сих пор и впрямь не притронулся.

– Совсем наоборот, – сказал он. – Это великолепное варенье. Прошу извинить меня, я погрузился в свои мысли и поэтому совсем забыл о варенье.

– Должно быть, это очень сладкие мысли, если в них можно погружаться, вместо того чтобы есть варенье, – захихикал Полботинка.

– И о чём же ты думал, малыш? – спросила Муфту молодая хозяйка, не обращая внимания на замечание Полботинка.

– Я думал о том, что уже видел вас раньше, – сказал Муфта, ещё больше смущаясь. – Но где и когда? Этого я никак не могу вспомнить.

Молодая хозяйка с сомнением покачала головой.

– Я-то уверена, что вижу тебя впервые в жизни, – твёрдо сказала она. – Думаю, и ты меня раньше не видел.

– А ваш портрет никогда не печатали в какой-нибудь газете или журнале? – допытывался Муфта. – Я, правда, не очень слежу за периодической печатью, но это кажется вполне вероятным.

– Нет-нет, – засмеялась молодая хозяйка, – такого уж точно никогда не бывало. Мой портрет нигде не был напечатан, и по телевидению я тоже не выступала. Ты меня с кем-то путаешь.

Но Муфта остался при своём мнении.

– Я считаю, что вас невозможно ни с кем спутать, – сказал он. – Если вы разрешите, я ещё немного подумаю.

И тут Моховая Борода выпалил:

– Да ладно, что тут думать! Медальон!

– Верно! – согласился Муфта. – Медальон! Конечно, медальон! Он вскочил из-за стола и вылетел за дверь, чтобы принести из машины найденный в сорочьей кладовой медальон.

Молодая женщина внимательно посмотрела на Моховую Бороду.

– О каком медальоне речь? – спросила она серьёзно.

– Извините, минуточку. – Моховая Борода состроил лукавую мину. – Сейчас всё выяснится.

И едва молодая хозяйка успела в третий раз наполнить вареньем миску Полботинка, как Муфта уже вернулся. Он многозначительно покачал висевшим на цепочке медальоном и победоносно осведомился:

– Угадайте-ка, что там за картинка?

На мгновение воцарилась тишина. Затем хозяйка потрясённо про шептала:

– Этот медальон – наша фамильная реликвия, и в нём портрет моей прабабушки. Я носила медальон, пока в один несчастный день он не исчез при таинственных обстоятельствах.

– И в сегодняшний прекрасный день ваша реликвия возвращается к вам, – провозгласил Муфта и протянул медальон молодой хозяйке. – Между прочим, вы с вашей прабабушкой необыкновенно похожи.

Полботинка к этому времени как раз покончил с третьей миской и удовлетворённо сказал:

– Увидев портрет вашей прабабушки, Муфта тут же сочинил вполне приемлемое стихотворение.

– О-о! – сказала молодая хозяйка. – Это стихотворение я очень хочу услышать.

Все взгляды обратились к Муфте, и он смутился окончательно. Но всё-таки, взяв себя в руки, заикаясь, прочитал:

Твоя улыбка жемчуга белее,
И щёки, словно розы, пламенеют.

На лице хозяйки расцвела улыбка, а щёки порозовели.

– Спасибо тебе, – сказала она. – Я благодарю тебя от своего имени и от имени маленькой дочурки, которая хоть и лежит пока в колыбели, но в один прекрасный день наденет этот медальон.

– Я посвящаю это стихотворение вам, – сказал Муфта.

Тут молодая хозяйка подхватила Муфту и обняла так крепко, что и его щёки заалели, даже, пожалуй, ярче, чем у самой хозяйки.

14. Контрольный пункт.

Настроение накситраллей было великолепным. Уже несколько дней они наслаждались свободой. Холодильник был битком набит банками с вареньем – подарком благодарной хозяйки. Фургон буквально летел по шоссе. Друзья спешили выполнить своё обещание.

Вдали показались башни города. Да, это был тот самый город, где они встретились у киоска с мороженым и решили больше не расставаться.

Вдруг Муфта наклонился к ветровому стеклу, прищурился и, напряжённо вглядываясь в даль, переменил скорость.

– Откуда здесь, у дороги, взялась какая-то будка? – сказал он. – Когда мы прошлый раз тут проезжали, ничего похожего не было.

Моховая Борода и Полботинка не обратили на слова Муфты особого внимания. Везде ведь строят, то и дело вырастают какие-нибудь постройки. Но, приближаясь к будке, друзья вскоре увидели перекрывший дорогу шлагбаум и плакат, на котором большими, издали заметными буквами было написано:

КОНТРОЛЬНЫЙ ПУНКТ
ОСТАНОВКА ОБЯЗАТЕЛЬНА

– Впервые в жизни вижу такой контрольный пункт, – удивился Муфта. – Интересно, что здесь контролируют?

– Только бы не варенье, – озабоченно произнёс Полботинка.

Но для размышлений уже не оставалось времени, да и без этого всё начало проясняться. Когда фургон остановился перед шлагбаумом, из контрольной будки один за другим вышли трое мужчин. Первый щеголял в фуражке и костюме с золотыми пуговицами, второй был в видавшем виды и довольно замызганном комбинезоне, а третий – в белом халате.

Человек в фуражке, явно начальник контрольного пункта, подошёл к машине.

– Здравствуйте, – сказал он, приложил руку к козырьку и пристально посмотрел на Муфту. – Средства против крыс имеете?

– Что-что? – вытаращил глаза Муфта. – Что ещё за средства? Начальник контрольного пункта укоризненно покачал головой.

– С луны вы свалились, что ли? – проворчал он. – Неужели вы не знаете, что крысы вчера напали на город? Объявлена тревога, и поэтому все машины должны быть обеспечены средствами против крыс.

– Впервые слышим, – сказал Муфта.

Но этот ответ ничуть не смягчил сурового начальника, скорее наоборот. Он жестом велел всем выйти из машины и продолжал:

– Если мы хотим одолеть крыс, – сказал он, – то никто не имеет права пренебрегать средствами против них. К счастью, у меня припасено несколько крысоловок, и я выдам вам две из них под расписку. Одну вы поставите под капот, а вторую в багажник, как и предусматривается инструкцией.

Он важно засопел, затем обернулся к человеку в белом халате и добавил ворчливо:

– Боюсь, что у этих типов даже прививки не сделаны. Человек в белом халате подошёл ближе.

– Я медицинский работник, – представился он, – и обязан заботиться о том, чтобы всем были сделаны прививки. Крысы разносят всякие болезни, и разумнее их предотвратить, чем лечить заболевших.

– Надоевшая тема, – дерзко заявил Полботинка. – Известное дело. В детстве меня достаточно кололи, но теперь-то я поумнел и не позволю прививать себе всякую гадость. Не думайте, что я боюсь уколов, здесь дело в принципе. А именно – я считаю, что от болезней лучше всего помогает чай из мха.

– Позвольте, позвольте, – оживился медработник. – Я далёк оттого, чтобы недооценивать значение народных средств. Но в данном случае мы имеем дело с крысами. Не следует забывать, что в средние века, например, крысы были переносчиками чумы. И не случайно в те времена люди называли чуму чёрной смертью. А от чумы моховой чай помогает не больше, чем толокно или кислые щи.

Полботинка язвительно усмехнулся.

– Несёте такую чепуху, а ещё медицинский работник! В наше время чумой никого не запугаешь.

Начальник контрольного пункта, слушая этот медицинский раз говор, нахмурился.

– Хватит болтать, – сказал он строго и осуждающе посмотрел на экипаж фургона. – Если вы не подчинитесь распоряжению о прививках, то вам придётся немедленно повернуть назад, и мотайте куда хотите. Без прививок через контрольный пункт не проберётся и мальчик с пальчик.

Выбора не было, и Моховая Борода примирительно похлопал Полботинка по плечу.

– Ладно, пусть колют, раз уж это считается настолько необходимым, – сказал он. – Как-нибудь не помрём.

– Вот это по-мужски, – кивнул начальник контрольного пункта. – Похоже, Борода правильно оценил обстановку.

Он направился к будке, и остальные последовали за ним.

Будка была обставлена довольно скромно: простой стол, несколько стульев и книжная полка, на которой вместо книг стояло множество крысоловок. Начальник контрольного пункта снял две крысоловки, вручил их Муфте и попросил расписаться в получении средств против крыс.

Тем временем медработник стал кипятить шприц. Было видно, что он прекрасно знает своё дело, потому что не прошло и пяти минут, как всем троим были сделаны уколы.

– Так, – сказал медработник и уселся за стол. – Теперь я напишу вам справки о прививке, чтобы вас на следующем контрольном пункте по этому поводу больше не беспокоили.

Полботинка и Моховая Борода в ожидании справки принялись разглядывать висевший на стене плакат, на котором очень правдоподобно была изображена огромная бурая крыса. Муфта же подошёл к окну и рассеянно смотрел на дорогу.

Начальник контрольного пункта стал чуть-чуть приветливее.

– Положение очень серьёзное, – озабоченно проговорил он. – Величайшая наглость крыс и их быстрое размножение необычайно затрудняют мероприятия по борьбе с ними. Ужаснее всего то обстоятельство, что в городе почти совсем нет кошек, ещё до прибытия крыс кошки совсем исчезли с наших улиц. Плохо дело, если поразмыслить. В конце концов, ведь именно кошки – самые надёжные помощники в борьбе против крыс. В последнее время дошло до того, что за кошку предлагают цену хорошей верховой лошади.

– Неужели правда? – навострил уши Полботинка.

– Совершеннейшая правда, – сказал начальник контрольного пункта. – Просто невероятно, не так ли?

Он хотел добавить ещё что-то, но вдруг его перебил дрожащий от возмущения голос Муфты:

– Представьте себе, этот тип в комбинезоне залез в нашу машину! И он бросился к двери, собираясь выскочить из будки, но начальник контрольного пункта преградил ему дорогу.

– Успокойтесь, – сказал он. – Это всего лишь маленький обыск.

– А кто дал вам на это право? – сердито спросил Муфта.

– Есть распоряжение обыскивать все машины, – заявил начальник контрольного пункта, взял со стола папку с документами и стал их перелистывать. – Минуточку, сейчас я вам зачитаю.

Порывшись в папке, он, наконец, нашёл нужную бумагу и стал читать:

«На контрольных пунктах по борьбе с крысами надлежит обыскивать все транспортные средства, обезвреживать задержанных в транспортных средствах крыс и извлекать всё крысоподобное…»

– Понятно, – перебил Муфта начальника контрольного пункта. – Тогда уж ладно!

Он уныло вздохнул и вновь уставился в окно. Некоторое время в комнате царила тишина, которую нарушило только появление чело века в комбинезоне.

– Ну? – спросил начальник контрольного пункта. – Нашёл что-нибудь?

Человек в комбинезоне насмешливо ухмыльнулся.

– Во-первых, машина полна золотых и серебряных монет, – сказал он. – Очень подозрительная штука.

– Насчёт денег у нас нет указаний, – пробурчал начальник. – А во-вторых?

– Во-вторых, я нашёл вот это. – Он шагнул вперёд и положил на стол игрушечную мышку Полботинка.

– Замечательно, – удовлетворённо пробормотал начальник. – Наконец-то мы обнаружили в транспортном средстве крысу.

– Но послушайте! – в отчаянии воскликнул Моховая Борода. – Это же никакая не крыса, а самая обыкновенная игрушка! Посмотрите на неё: она ведь на колёсиках!

– Мне вполне годятся крысы и на колёсиках, – продолжал ворчать начальник. – В инструкции не сказано, что крысы не могут иметь колёс.

Муфта пристально смотрел на начальника, и взгляд его выражал презрение.

– Какая мелочность! – заявил он, наконец. – Но раз уж вы такой буквоед, то примите к сведению: это вовсе не крыса. Это маленькая, ни в чём не повинная мышка!

– Гм, – нахмурился начальник. – Ни в чём не повинная? А вдруг она заводная? Откуда мне знать?

– Правильно! – подтвердил начальник в комбинезоне.

– О, небо! – Моховая Борода изо всех сил старался сохранить спокойствие. – Ведь любой ребёнок поймёт, что она не заводная, а просто на колёсиках. И, в конце концов, какое это имеет значение?

Начальник удовлетворённо улыбнулся:

– Вот видите! Сами признаёте: это не имеет значения…

Он многозначительно умолк, взял игрушечную мышь и стал сравнивать с изображённой на плакате крысой. Немного погодя он вынес решение:

– Если это, как вы уверяете, мышь, то это весьма крысоподобная мышь. А всё крысоподобное, как сказано в инструкции, необходимо изымать из транспортных средств.

Полботинка до сих пор слушал этот разговор молча. Теперь же он вдруг вскипел! Он подскочил к начальнику, вытянул вперёд руку и заорал:

– Отдайте мышку!

Глаза начальника от удивления стали совсем круглыми. Такое поведение просто ошеломило его.

– Ну! – орал Полботинка. – Долго я буду ждать? Начальник по-прежнему стоял как столб, выпучив от удивления глаза, а Полботинка продолжал стучать себя в грудь кулаком.

– Вы болваны! – кричал он. – Неужели вы и впрямь считаете, что сможете так вот, за здорово живёшь, отобрать мою игрушку!

Начальник только теперь заметил медали.

– Да ведь я ничего, – примирительно забормотал он. – Я ведь только приказ выполняю.

Он протянул игрушечную мышку Полботинку и добавил:

– Конечно, можно дело и так истолковать, что, мол, мышь это не крыса в прямом смысле.

Полботинка не проронил ни слова. Он повернулся на пятках, взял из рук медработника справку о прививках и вышел за дверь. Накситралли последовали за ним.

– Счастливого пути, – сказал начальник контрольного пункта и поднёс руку к фуражке.

15. В городе.

Почти у самой границы города какой-то мальчик, стоявший у дороги, стал махать им рукой.

– Хорошенькое дело, – проворчал Полботинка. – До города рукой подать, а ему лень лишний шаг ступить. В пору моего детства не было принято так беспокоить проезжающих.

Муфта всё-таки остановил фургон.

– Тебе куда? – спросил он.

– В школу, – пробормотал мальчик. – Я хожу во вторую смену.

– Прыгай сюда, – сказал Муфта, и Моховая Борода быстро открыл дверцу.

Мальчик забрался в машину, и накситральчики с удивлением заметили за спиной у него большую кастрюлю.

– Раньше в школу ходили большей частью с портфелями или ранцами, – усмехнулся Полботинка. – И на машинах тогда мальчики не очень-то раскатывали.

– Это конечно, – кивнул мальчик, соглашаясь. – То было раньше. А теперь… Ни по одной улице не пройти, чтобы ног не промочить.

– Ну-ну, – засмеялся Полботинка. – Что же случилось? Наводнение, что ли?

– Город наводнён крысами, – серьёзно ответил мальчик. – Вчера у нас в школе крысы изгрызли восемьдесят семь ранцев.

Только теперь накситралли начали понимать, в чём дело. Не лень заставила мальчика попроситься в их машину, а страх перед крысами. В кастрюле же он носил свои учебники и тетрадки: железо крысам всё-таки не по зубам.

– Тогда дела действительно совсем плохи, – помрачнел Моховая Борода. – А занятия в школах продолжаются?

– Пока да, – кивнул мальчик. – Но возможно, скоро нас распустят. Вчера вечером испытывали действие кошачьего запаха, и теперь всё зависит от того, какой будет результат.

– Испытывали действие кошачьего запаха? – удивился Муфта. – Как это понимать?

– Одна бабуся приходила в школу со своей кошкой, – продолжал мальчик. – Она прошлась с ней по всем классам, чтобы по всей школе распространился кошачий запах. И теперь есть надежда, что этот запах заставит крыс уйти.

– Это был белый кот? – задумчиво спросил Моховая Борода.

– Да, белый, – ответил мальчик. – Кроме него, в нашем городе других кошек вроде бы и нет. Старушке приходится с этим единственным котом повсюду ходить, и, говорят, она на этом кошачьем запахе неплохо зарабатывает.

– А как зовут этого кота? – поинтересовался Полботинка.

– Анджело или Ахмет, что-то в этом роде, – попытался припомнить мальчик. – На «А» начинается.

– Может быть, Альберт? – спросил Моховая Борода.

– Правильно! – сказал мальчик. – Именно Альберт.

Фургон въехал в город, и вскоре накситральчики удостоверились, что крысы, в самом деле, стали здесь полновластными хозяевами. Поодиночке, парами и целыми толпами они бродили по улицам, лежали на лестницах, бегали в парках. Сытые и самоуверенные, они никого и ничего не боялись.

Людей на улицах почти не было. Да и те редкие прохожие, отважившиеся выйти из домов, шли торопливо и робко, втянув от страха голову в плечи, сжимая в руках кочергу, топор или просто какую-нибудь палку, чтобы отбиваться от крыс. Несмотря на летнее время, все были в высоких сапогах. Особенно ценились рыбацкие, выше колен, прочные сапоги. Некоторые молодые люди ковыляли на ходулях, с трудом удерживая равновесие, каждую минуту рискуя оступиться и упасть.

Сумок, папок, портфелей и чемоданов ни у кого не было. Вместо них люди несли различную закрытую жестяную посуду – молочные бидоны, канистры. Похоже, жесть вообще вошла здесь в моду – кое-где даже дома были облицованы жестью.

На одной из улиц фургон обогнал бронемашину.

– Смотрите! – воскликнул Муфта. – Даже войска прибыли! Но мальчик покачал головой.

– Это просто автолавка, – пояснял он. – Все обыкновенные магазины закрыты из-за крысиного нашествия. Товары теперь возят только в стальных контейнерах и продают с бронированных машин, туда крысам не попасть.

– Нашествие такой огромной орды – это ужасно, – вздохнул Полботинка. – Просто крыса – пустяк, но если их такое множество, то они запросто подчиняют себе весь город и чихать хотели на любого.

Тем временем накситралли подъехали к школе, и Муфта остановил машину у самого крыльца, чтобы мальчику не пришлось пробираться среди заполнивших двор крыс. Но и на крыльце кишело множество крыс, и мальчик весело сказал:

– Похоже, кошачий запах не больно-то подействовал, наверное, скоро придётся закрыть школу.

Он поблагодарил накситраллей, выскочил из машины и исчез за школьной дверью.

Путешествие по городским улицам продолжалось. Миновали киоск «Мороженое», где в нынешние тяжёлые времена никакого мороженого, разумеется, не было, затем проехали мимо почты.

Когда Муфта увидел на крыше почтамта крысу, у которой было особенно коварное выражение, он с удовлетворением подумал, что почтовые ящики всегда делают из жести и теперь не придётся обивать их железом, чтобы крысы не изгрызли письма. Но тут же Муфта вспомнил: прошли те времена, когда он писал себе письма, и до чего хорошие письма…

Муфта задумался. Рассеянно управляя машиной, он вспоминал свою молодость и дни одиночества и думал о том, как часто он, грустный и одинокий, сидя где-нибудь под кустиком, орошал свою муфту слезами.

Эта приятная задумчивость чуть было не обошлась слишком дорого.

– Щенок! – вдруг крикнул Моховая Борода, сидевший рядом с Муфтой. – Щенок на дороге!

Тотчас заметил щенка и Муфта. Убегая от всклокоченной крысы, щенок мчался прямо под машину. Заскрежетали тормоза, но Муфта прекрасно понимал, что этого мало. Машину отделяли от щенка всего несколько шагов, и на таком коротком расстоянии никак нельзя остановить её. И Муфта решительно повернул руль – будь что будет!

Фургон резко вильнул влево, правые колёса на мгновение оторвались от земли и прошуршали над перепуганным щенком. Полботинка шлёпнулся со своего места на пол и так больно ушиб все десять пальцев ног, что долгое время ему вообще не хотелось шевелить ими.

И тут машина остановилась. На краю улицы стояла толстая каменная афишная тумба, фургон остановился всего в нескольких сантиметрах от неё.

– Ух! – вздохнул Муфта. – Ещё немного – и машина была бы разбита вдребезги.

– Страшно подумать, на что были бы тогда похожи мы, – добавил Моховая Борода.

Друзья вышли из машины немножко поразмяться и прийти в себя после пережитого потрясения.

Всё обошлось благополучно. Кроме Полботинка, у которого всё ещё болели пальцы, никто не пострадал, да и фургон обошёлся без вмятин и царапин. Правда, когда машина остановилась, были слышны два подозрительных щелчка, но оказалось, при резком торможении просто захлопнулись обе установленные в машине крысоловки. Щенок в целости и сохранности удрал от крысы – он был уже далеко, на другом конце улицы. И крыса, по-видимому, потеряла его след.

– «Требуется кошка», – неожиданно пробормотал Полботинка.

– Что? – Моховая Борода и Муфта разом уставились на Полботинка.

– Именно так: «Требуется кошка», – повторил Полботинка, – или, если уж быть точным, требуется много кошек.

Только теперь Моховая Борода и Муфта поняли, что Полботинка читает объявления на афишной тумбе. Заинтересованные, они тоже подошли к объявлениям.

Плакатов, сообщающих о спектаклях, концертах или танцах, на афишной тумбе не было вообще. Сверху донизу она была сплошь заклеена маленькими обрывками бумаги, на каждом из которых было что-то написано.

ТРЕБУЕТСЯ КОШКА. СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ХОРОШАЯ КОШКА.
КУПЛЮ ХОРОШУЮ КОШКУ ИЛИ СВЕЖИЙ КРЫСИНЫЙ ЯД В БОЛЬШОМ КОЛИЧЕСТВЕ.
СРОЧНО ВОЗЬМУ КОШКУ НА ПОЛНОЕ ПРОПИТАНИЕ.
МЕНЯЮ ИСПРАВНУЮ ШВЕЙНУЮ МАШИНУ «ЗИНГЕР» НА ЗДОРОВУЮ КОШКУ.

И так далее, и так далее.

Не было смысла читать все эти одинаковые объявления.

Лицо Моховой Бороды вдруг стало очень серьёзным. Он перевёл глаза с афишной тумбы на своих спутников и сказал тихим взволнованным голосом:

– Теперь мне ясно, почему крысы так внезапно покинули развалины замка.

– Откуда? – удивлённо спросил Полботинка. – Разве ты нашёл объявление, где об этом говорится?

Моховая Борода кивнул.

– Об этом говорят все эти объявления, все, как одно, – сказал он. – Об этом говорил и начальник контрольного пункта, об этом говорил и школьник. Но мы не уловили в их рассказах самого важного. Кошки! Ведь в этом городе нет кошек, мы сами увели их, а крысам было достаточно проведать об отсутствии кошек, чтобы спешно прибыть сюда!

Муфта и Полботинка задумчиво молчали. Молчали долго. А потом все сели в машину.

16. Равновесие в природе.

Покинув город и без особых затруднений миновав очередной контрольный пункт, накситралли часа через два въехали в лес.

Местность была знакома, и они не боялись сбиться с пути. Чтобы добраться до озера, им пришлось свернуть с шоссе, и они продолжали свой путь по узкой просёлочной дороге.

На полянке, где они в своё время разбивали лагерь, Муфта ненадолго остановился, а потом фургон стал углубляться в лес; двигался по узкой извилистой дороге и, наконец, добрался до берега озера.

Моховая Борода очутился у этого озера впервые и теперь с большим интересом осматривал окрестности, а Муфта и Полботинка всё своё внимание сосредоточили на острове, где непрерывно сновали кошки. Выйдя из машины, Полботинка принялся обдумывать план возвращения кошек. Муфта же, наблюдая за островом, вновь впал в лирическое настроение.

Вообще после избавления от крысиного нашествия Муфта стал как-то мягче и душевнее, и потому друзья не удивились, когда он мечтательно вздохнул и продекламировал:

О остров! Ты земля моей мечты,
Под небом голубым сияешь ты!
Вокруг тебя тихонько плещут волны,
И на деревьях шелестят листы.

– Просто замечательные стихи, – усмехнулся Полботинка. – Только я что-то не пойму, как могут там шелестеть листы: на деревьях не осталось ни одного листочка.

– И правда, листьев-то нет! – воскликнул Муфта, приглядываясь к острову. – Придётся переделать стихотворение. А что ещё может шелестеть, если не листья?

– Шелест шелестом, – сказал Полботинка, – но куда же подевались листья? Если я не ошибаюсь, до осени ещё далеко.

– Может, кошки с голоду стали есть листья? – заметил Муфта. Полботинка опять усмехнулся.

– Тогда наверняка скоро пойдёт дождь, – сказал он. – Собаки, бывает, тоже иногда едят траву, и это непременно к дождю.

Пока Муфта и Полботинка обсуждали странное исчезновение листьев, Моховая Борода наклонился к воде и вытащил ветку, которую волны прибили к берегу. Он внимательно осмотрел ветку, и лицо его стало озабоченным.

– Ясно, – сказал он. – Листья… Ну разумеется!

Он грустно умолк, а Муфта и Полботинка с любопытством ждали, как Моховая Борода объяснит это загадочное явление.

– Посмотрите, – сказал Моховая Борода, протягивая друзьям выловленную в озере ветку, – она кишит гусеницами. И именно гусеницы обглодали на деревьях всю листву. Другого объяснения нет. Нарушено равновесие в природе.

– Как это? – не понял Полботинка. – Какое равновесие?

– В природе всё взаимосвязано, – продолжал Моховая Борода. – Кошки поселились на острове – и его покинули птицы. Птицы исчезли – и появилось множество гусениц, потому что некому было их уничтожить. А в городе свирепствуют крысы, потому что там нет кошек, которые их уничтожают.

Воцарилось молчание. Наконец Муфта сказал:

– Мы сдержим своё обещание и выпустим томящихся на острове кошек. Тогда на остров вернутся птицы и снова начнут уничтожать гусениц. И остров моей мечты вновь зазеленеет.

– Ты прав, – кивнул Моховая Борода. – Но, по-моему, этого недостаточно. Нам следует переправить кошек в город, чтобы они положили конец крысиной тирании. Я подумал об этом, когда читал объявления о кошках.

– Постой, постой! – вдруг забеспокоился Полботинка. – Разве ты уже забыл, как кошки в городе угнетали старушку? Теперь всё может повториться сначала!

Но Моховая Борода отрицательно покачал головой,

– Раньше беда была в том, что старушка слишком избаловала кошек. Кошки привыкли к этому и отучились от естественного для них образа жизни. То, что случилось, стало хорошим уроком для старушки, да и кошки теперь сильно изменились и научились заботиться о себе сами.

– Изменились-то они, это точно, – кисло заметил Полботинка. – Держу пари: за это время они совсем одичали, и мы их больше не узнаем.

И словно в подтверждение слов Полботинка, с острова стали доноситься странные звуки, в которых действительно очень трудно было уловить что-нибудь напоминающее кошачье мяуканье. В этих душераздирающих звуках, казалось, слились детский плач и злобное рычание тигра, трудно было представить себе более ужасные и дикие вопли.

Моховая Борода не обращал на них никакого внимания.

– Чем более одичали кошки, тем лучше, – сказал он. – Городу сейчас как раз и нужны дикие кошки. Крысы настолько обнаглели, что их смогут одолеть только одичавшие хищники.

– Итак, приступим к делу, – энергично заявил Муфта. – Начнём опять испарять озеро?

Но у Полботинка созрел совсем другой план.

– Взгляните на это дерево, – указал он на высокую полузасохшую берёзу неподалёку от озера. – Не подойдёт ли она в качестве моста, по которому кошки прекрасно переберутся на берег?

Моховая Борода мысленно сравнил высоту берёзы с расстоянием до острова.

– Образно говоря, из этой берёзы действительно мог бы получиться плавучий мост, – задумчиво сказал он.

И через несколько мгновений Муфта уже вертел над головой топор, словно индеец томагавк.

– Рубить, рубить! – бодро кричал он. – Кто рубит, тот всегда найдёт!

Моховая Борода и Полботинка поняли: Муфта, длительное время соблюдавший полнейшее спокойствие, теперь вновь разволновался и потому перепутал слова.

Радостное волнение охватило всех троих.

Вскоре на берегу озера гулко застучал топор. Когда Муфта устал, его сменил Моховая Борода. А Полботинку так и не довелось поработать – берёза стала медленно валиться.

– Толкайте! – крикнул Полботинка. – Вершиной к озеру! Муфта и Моховая Борода с силой налегли на ствол, чтобы направить падающее дерево, и оно с треском рухнуло.

Трр-рах!..

– Радость труда – это всё-таки самая большая радость! – удовлетворённо потирал руки Полботинка.

И тут они увидели: верхушка берёзы далеко не доставала до острова. Даже когда они общими усилиями попытались подтолкнуть конец ствола к самой кромке воды, то и тогда от верхушки до острова оставалось большое расстояние.

– Вот так штука! – уныло вздохнул Муфта. – Коротковата. Полботинка упёрся ногой в свежий пень и нервно зашевелил пальцами.

– По крайней мере, мы оставим здесь славный корявый пенёк, – сказал он. – Кто на него сядет, тот живо вскочит.

– Да-да, – пробормотал Моховая Борода. – Очень возможно. Было ясно – он не слушал, о чём говорят друзья, его мысли где-то витали. И вдруг он начал быстро раздеваться.

– Никак, купаться надумал? – удивился Муфта.

– Угу, – кивнул Моховая Борода. – В такую жару я давно не поливал свою бороду, надо её маленько сполоснуть. В высохшей бороде ни ягодки, ни цветы по-настоящему не растут.

Он ступил в озеро. Сначала вода была по пояс, потом по грудь, а вскоре и по шею. Вдруг он обеими руками схватился за толстый конец ствола, оттолкнулся от дна и стал вовсю бить ногами по воде. Только теперь Муфта и Полботинка поняли замысел Моховой Бороды.

– Он хочет подтолкнуть верхушку берёзы поближе к острову, – сказал Муфта.

Так оно и было. Моховая Борода беспрерывно болтал ногами, и ствол стал двигаться к берегу. Правда, медленно, но дерево всё же приближалось к острову. И наконец…

Тут-то и началось.

– Идут! – прошептал Полботинка.

Теперь дерево доставало до острова, и первые кошки уже прыгнули на этот спасительный естественный мост. Они быстро бежали по стволу к Моховой Бороде, а на острове толкалось ещё множество кошек.

Моховая Борода поплыл к берегу и сделал это как раз вовремя. Через несколько мгновений ствол прямо кишел кошками. А с острова напирали всё новые и новые кошки. Их было так много, что передних просто сталкивали в озеро, и они шлёпались в воду одна за другой.

Всё шло по плану Моховой Бороды. Одного он только не предвидел: оказывается, кошки здорово умеют плавать, а не просто держаться на воде, как предполагал Моховая Борода. Вскоре его обогнала полосатая рыжая кошка, за ней чёрная как уголь…

– Жми, Моховая Борода, жми! – кричал Полботинка.

Но Моховая Борода и без того плыл изо всех сил. Главная беда была в том, что борода его сильно намокла, потяжелела и очень ему мешала. Поэтому его обогнало ещё несколько кошек.

Муфта и Полботинка собрали одежду Моховой Бороды и на всякий случай пошли поближе к машине.

Положение с каждой минутой обострялось.

Первые кошки уже выбрались на берег, а Моховая Борода всё ещё боролся с волнами и с собственной бородой. Но, в конце концов, он всё-таки нащупал ногами твёрдое дно, и с его губ сорвалось такое будничное, но тем более милое слово:

– Земля!

17. Дорогу кошкам!

Все достигшие берега кошки, прежде всего, принимались отчаянно отряхиваться, и именно это спасло Моховую Бороду. Пока кошки отряхивались, они не обращали ни на кого внимания, и Моховой Бороде посчастливилось целым и невредимым ускользнуть от них.

– Отменная работа, – похвалил Полботинка, когда Моховая Борода благополучно залез в машину. – Стоило заманить кошек в воду, и дело сразу пошло на лад.

– Половина обещания уже исполнена, – сказал Муфта, подавая Моховой Бороде полотенце. – Около половины кошек уже на берегу.

Моховая Борода вытерся и начал быстро одеваться. Тем временем друзья с тревогой наблюдали за дальнейшим развитием спасательной операции.

Одна за другой кошки подплывали к берегу, и каждая, почуяв под ногами землю, прежде всего, заботилась о том, чтобы поскорее отряхнуть свою шубку. Но последние кошки, те, которых сзади уже никто не подталкивал, испуганно цеплялись за ствол дерева.

– Ну-ну, – забеспокоился Полботинка. – Чего они ждут?

– Боятся воды, вот и всё, – сказал Моховая Борода. – Поди знай, решатся ли плыть к берегу.

– Смотри, какое дело… – сердито пробурчал Полботинка. – Мы тут мучаемся, чтобы их спасти, а они изволят воды бояться!

Сказав это, Полботинка взялся за дело. Он вытащил из-за пазухи рогатку, приоткрыл дверь и осторожно вылез из машины. Фургон стоял на щебёнке, и «заряды» оказались под рукой. Вскоре карманы Полботинка были набиты камнями, и вот первый камень полетел в цель.

Буль!..

Буль-буль-буль…

Полботинка открыл огонь. Ловко пущенные камешки падали в воду рядом с вершиной берёзы, где в ветвях нерешительно столпились последние кошки.

Буль-буль-буль…

Летели водяные брызги, и задние кошки с пронзительным мяуканьем стали напирать на тех, что были впереди.

Буль-буль-буль…

Всё чаще шлёпались в воду камни, и задние кошки всё упорнее наступали на передних.

Буль-буль-буль-буль-буль…

Первая кошка уже прыгнула в воду, за ней вторая, третья, четвёртая… И вот на стволе не оказалось уже ни одной кошки – все прыгнули в воду и плыли к берегу. Наверное, они поняли: не стоит позволять себя долго и мучительно поливать водой, лучше уж очертя голову броситься в озеро – и дело с концом.

Полботинка опять забрался в машину.

– Порядок, – сказал он, улыбаясь. – Прямо жарко стало.

– Здорово! – признательно кивнул Муфта. – Просто здорово! Но как мы доставим всю эту свору в город?

На этот вопрос, как говорится, ответила сама жизнь. Кошки, вылезшие на берег первыми, тем временем уже более или менее обсохли и начали проявлять интерес к окружающему. Достаточно было Муфте завести мотор, как кошки с угрожающим видом приблизились к машине. По-видимому, фургон показался им знакомым и пробудил неприятные воспоминания.

– Дело ясное, – обрадовался Полботинка. – На этот раз мышка не потребуется. Кошки и без неё будут нас преследовать, и мы преспокойно заманим их в город. В противном случае будь я не Полботинка, а просто Калоша.

– Попробуем, – коротко ответил Муфта. И машина тронулась.

Сначала довольно медленно, потом всё быстрее и быстрее фургон стал удаляться от берега. Полботинка и Моховая Борода прильнули к заднему стеклу, откуда были хорошо видны кошки.

– Бегут за нами! – воскликнул Моховая Борода. – Полботинка был прав!

Ещё несколько мгновений – и все кошки выбрались на берег. У последних уже не было времени как следует отряхнуться. Мяукая, они пустились преследовать фургон, и вскоре вся свора мчалась за машиной.

Последняя картина, запомнившаяся друзьям здесь, в приозёрном лесу, – большая стая птиц над озером. С радостным щебетанием птицы летели к острову.

– На остров отправились, – улыбнулся Муфта. – Теперь крышка гусеницам, и на острове снова скоро зазеленеют деревья.

Но Полботинка наставительно заявил:

– Только не ударяйся, прошу тебя, в поэзию! Прибавь лучше газу, не то будет худо.

Этот совет оказался ко времени: кошки уже настигали фургон. Муфта решительно прибавил скорость.

– Образно говоря, кошки мчатся, как табун диких мустангов, – сказал Моховая Борода.

– Верно, – кивнул Полботинка. – В городе кошка стоит сейчас столько же, сколько и лошадь.

А Муфта пробурчал, не отрываясь от руля:

– Цены на кошек упадут, как только мы доберёмся до города. Гонка продолжалась, и Муфте пришлось немало потрудиться, чтобы сохранить нужную дистанцию между машиной и кошками. И только когда они выехали на шоссе, Муфта вздохнул свободнее – не надо опасаться крутых поворотов и заросших травой пней и камней.

– От жизни на острове кошки стали куда проворнее, – заметил Полботинка.

Пожалуй, так оно и было. Несмотря на большую скорость, расстояние между машиной и кошками ничуть не увеличивалось. Только неподалёку от пригородного контрольного пункта Муфте удалось несколько оторваться от кошек. И это оказалось очень кстати. На пути фургона возникло неожиданное препятствие – шлагбаум около контрольного пункта был опущен.

– Да, – сказал Полботинка. – Если мы теперь остановимся, то угодим кошкам в когти.

Муфта дал протяжный гудок. Услышав его, дежурные вышли из будки, но шлагбаум поднять и не подумали.

– Болваны! – рассердился Полботинка.

Он высунулся из машины и заорал во всё горло:

– Дорогу! Дорогу кошкам!

Никакого впечатления! Люди у контрольной будки стали размахивать руками, требуя, чтобы машина остановилась.

– Они не слышат, – сказал Моховая Борода. – Они вообще не понимают, в чём дело.

– Глухие! – злился Полботинка. – Глухие болваны!

Муфта стал понемногу тормозить, чтобы машина не налетела на шлагбаум.

Что делать? Времени на размышления не оставалось совсем.

Вдруг Полботинка вскочил и бросился к кухонной полке. Он быстро отыскал среди прочей кухонной утвари большую воронку, которой Муфта иногда пользовался для переливания сока. Затем вновь сел к окну, приставил воронку ко рту и закричал в неё, как в рупор:

– Дорогу кошкам! Дежурные подошли к шлагбауму.

– Услышали! – воскликнул Моховая Борода. – Теперь услышали! Тотчас шлагбаум поднялся, и фургон с грохотом промчался под ним.

– Великолепно, – удовлетворённо засопел Полботинка. Воронка ему так понравилась, что он уже больше не выпускал её из рук. Стоило ему приметить кого-нибудь на шоссе, как он подносил её ко рту и орал:

– Дорогу кошкам!

Чем ближе друзья подъезжали к городу, тем оживлённее становилось движение. Особенно бросались в глаза беженцы, покидавшие город в страхе перед крысами. Семьями, большими группами измученные люди шли по шоссе, неся необходимые вещи, второпях увязанные в узлы. Многие шли с маленькими детьми, многие в спешке взяли с собой ненужный хлам и теперь мучились со своими люстрами, зеркалами и фикусами.

Каждый раз, когда машина проезжала мимо беженцев, из неё раздавался усиленный воронкой голос Полботинка:

– Дорогу кошкам!

Весело было смотреть, как прояснились и прямо-таки сияли лица людей, услышавших эти слова. Взрослые и малыши радостно махали руками машине и своре кошек, и большинство тут же поворачивало обратно в город.

– Как чудесно быть спасителями! – обрадовано сказал Моховая Борода.

Кошки неслись буквально по пятам, короткой заминки у шлагбаума им оказалось достаточно для того, чтобы почти настигнуть фургон. Но теперь это было неважно: машина уже въезжала в город.

– Дорогу кошкам! – в последний раз крикнул Полботинка. Муфта нажал на тормоз, и машина остановилась.

И тут…

Неистово мяукая, кошачья свора пронеслась с двух сторон мимо фургона. Машина уже не интересовала кошек – они увидели крыс, своих исконных врагов! И страшный воинственный крик кошек моментально слился с воплями крыс и некоторое время звучал по всему городу.

18. В музее.

На следующий день город трудно было узнать – за ночь здесь всё совершенно изменилось. Магазины снова открылись, и на рынке тоже шла бойкая торговля, на афишных тумбах пестрели театральные афиши, сообщения о концертах, вечерах, а у газетных киосков и у павильонов, где продавалось мороженое, толпились люди. Во многих домах шла генеральная уборка, уничтожались следы крысиного на шествия, люди мыли окна, скребли полы, проветривали бельё и одежду.

Улицы были полны народа – кто спешил на работу, кто за покупками, радуясь избавлению от крыс. Вместо жестяной посуды в руках у прохожих вновь появились сумки и портфели, а у школьников за спиной – обыкновенные ранцы. Одного мальчика, спешившего с молочным бидоном в руке, другие дети даже обсмеяли. Всех охватила радость освобождения.

Как сообщили утренние газеты, крысы совсем исчезли из города. Даже те одиночки, которым поначалу удалось скрыться от бешеной атаки кошек, за ночь потихоньку убрались восвояси.

– Наша задача выполнена, – сказал Муфта, останавливая машину у входа в музей природы. – Как только мы передадим музею сорочьи запасы, сможем спокойно ехать отдыхать на любой морской курорт.

– Замечательно, – отозвался Полботинка.

Ещё утром они запаслись на рынке пустым картофельным мешком и уложили в него всё найденное в сорочьем гнезде. Моховая Борода взвалил мешок на плечо, накситральчики подошли ко входу в музей и позвонили.

Дверь отворил пожилой мужчина в очках, с седой бородкой клинышком. В нём нетрудно было узнать заведующего. Он не слишком дружелюбно оглядел посетителей и, увидев картофельный мешок, покачал головой. Потом заведующий сдвинул очки на лоб и пробурчал:

– Ну?

– Хотим передать в дар музею небольшую находку, – начал было Муфта, но тут же заведующий прервал его:

– Понимаю, понимаю! Этот картофельный мешок набит чучелами крыс, не так ли? И вы, разумеется, намерены утверждать, что это самые крупные крысы в мире?

– Не совсем так… – смущённо пробормотал Муфта.

Но заведующий не обратил на это робкое замечание никакого внимания.

– Почему-то сегодня с самого утра мне предлагают только чучела крыс, – продолжал он. – Хорошенькое дельце. И все уверяют, что именно принесённые ими чучела – какие-то необыкновенные экземпляры. Но извините, пожалуйста. Не могу же я набить музей крысиными чучелами!

– Подумать только! – неожиданно вмешался в разговор Полботинка. – Если вы принимаете нас за каких-то деятелей по части крысиных чучел, то вы жестоко ошибаетесь!

А Моховая Борода добавил:

– Мы хотим передать вам имущество, накопленное сорочьим племенем.

На лице заведующего появилось выражение безграничного удивления.

– Мы, конечно, понимаем: сорочье имущество не имеет к музею природы прямого отношения, – заявил Муфта. – Однако известный интерес для любителей природы оно всё же представляет.

– Как-то в детстве я побывал в музее здравоохранения, – вмешался Полботинка, – и видел множество различных вещей, которые во время операций были обнаружены в животах у людей. Это была всякая дрянь, истинное слово, – от мелкой монеты до больших ножниц. Таким образом, наворованные сорокой вещи вполне подойдут для музея природы.

Заведующий вдруг словно переродился.

– О мои маленькие друзья! – расчувствовался он. – Если бы вы только знали… Если бы вы только знали, какую ценность представляет для меня этот материал! Вы, можно сказать, просто озолотили меня!

– Совершенно верно, – кивнул Полботинка. – У нас здесь целая куча золотых монет!

Заведующий пригласил их в музей и повёл по длинному коридору в свой кабинет.

– Садитесь, пожалуйста, – указал он на мягкие, удобные кресла, – отдохните.

Но Моховая Борода в первую очередь высыпал на большой письменный стол содержимое мешка и сказал:

– Здесь не хватает только одной трюфельной конфеты и ещё медальона, который мы вернули владелице. Но если надо, мы можем дать вам её адрес.

Глядя на груду лежавшего на столе добра, заведующий обрадовался как мальчишка.

– Ой, дорогие мои! – воскликнул он. – Теперь я, считай, новоиспечённый доктор наук!

И, заметив, что его не совсем понимают, пояснил:

– Конечно, я выставлю все эти вещи в музее. Но помимо всего, они представляют собой особую ценность для меня лично. Или, вернее, для всей нашей науки о птицах, для орнитологии. Дело в том, что я орнитолог и пишу докторскую работу! И знаете ли, какая тема моей работы? «О некоторых особенностях поведения сорок». Теперь понимаете, что ваш дар для меня означает?

Трое друзей почтительно закивали.

– Итак, – улыбаясь, сказал заведующий, – я прошу вас непременно прийти на защиту моей докторской диссертации и принять участие в торжественном ужине, который состоится после защиты. До этого теперь совсем недалеко.

– Чудесно! – обрадовался Полботинка. – И Муфта сможет на этом банкете, со своей стороны, произнести торжественные слова. У него иногда это здорово получается.

Друзья уже собирались уходить, когда заведующий вдруг вспомнил ещё кое о чём.

– Ах да, извините, – сказал он. – Я ведь не знаю, как вас зовут. В предисловии к моей докторской работе я хотел бы непременно выразить вам благодарность.

Он вынул из ящика стола книгу для гостей музея.

– Может быть, вы впишете сюда свои имена. Какое-нибудь соответствующее изречение и подписи. Не так ли?

Моховая Борода взял у него книгу и погрузился в раздумье. Через некоторое время в книге появилась запись, аккуратно выведенная печатными буквами:

В ПРИРОДЕ ДОЛЖНО ЦАРИТЬ РАВНОВЕСИЕ!
Моховая борода, Полботинка, Муфта.