Читать «Не хуже Шаляпина»

Больше всего на свете я люблю уроки пения. А что? По-моему, это самый лёгкий предмет в школе. Это тебе не математика какая-нибудь или русский язык, где нужно всякие правила учить. И учительница у нас отличная. Только вот беда — она почему-то любит слушать, как девочки поют. А нас, мальчиков, вечно ругает за то, что мы глотки дерём. Не пойму, что хорошего в девчачьем пении? У девчонок голоса тоненькие, как стебельки. Их и не слышно совсем.

Мы с Петькой и Вадиком давно уже решили на большой сцене петь. Голоса у нас сильные, точно как у знаменитых певцов. Мы иногда даже дома тренируемся. У меня есть караоке. По-японски караоке значит «пустой оркестр». Включаешь телевизор, запускаешь диск с мелодиями, а на экране слова песни читаешь и поёшь. Главное — в музыку попасть. Мы с ребятами часто поём разные известные песни. Особенно у меня хорошо русская народная песня «Дубинушка» получается. Громко и выразительно. Мне кажется, что даже сам Фёдор Иванович Шаляпин не так громко пел, как я. У меня какое-то горловое пение выходит. Как у алтайских шаманов. Это мне наша соседка тётя Аня однажды сказала:

— Что ты горланишь, как шаман в степи?

А я ей отвечаю:

— Так горло разрабатывают. Все великие певцы, чтобы хорошо петь, первые десять лет голос развивают. Так и Шаляпин делал, и Вертинский, и другие знаменитости.

Правда, тётя Аня на меня иногда обижается, говорит, что я своим пением мешаю ей сериалы смотреть. А что делать? Когда стану знаменитым певцом, обязательно приглашу её на свой концерт бесплатно и посажу в первом ряду. А потом выведу её на сцену и скажу зрителям, что она была моей самой первой слушательницей. И все станут ей аплодировать и кричать «Браво!». Она мне ещё спасибо за это скажет. Вот увидите!

— Архимед родился в Сиракузах, — стал читать я вслух.
— В карапузах, в карапузах!
— начала нарочно дразнить меня Наташка.

— Я знаю, как называется эта картина, — закричал я.
— Она называется «Мишка косолапый»! Правильно?
У моих друзей громко петь тоже получается. Конечно, не так хорошо, как у меня, но всё равно громко. Однако вчера я, Петька и Вадик получили двойки на уроке пения. Просто до слёз обидно.

А случилось это так. Мы проходили русские народные хоровые песни. Наша учительница пения Нонна Владимировна разбила весь класс на группы по три человека. Ребята сами выбирали, кто с кем петь будет. Мальчики с мальчиками, а девчонки друг с другом. Мы с Петькой и Вадиком сразу записались в одну тройку. Раз уж дома вместе поём, то в школе и подавно петь вместе будем. Все ребята по трое выходили к доске и пели песню. И оценки ставили всем троим сразу.

— Мы будем самой сильной тройкой, — без тени сомнения сказал Вадик.

— Точно, — подтвердил Петька. — Нас никто не перепоёт. Мы вместе будем петь, как три великих итальянских тенора: Паваротти, Каррерас и Доминго.

— Считай, пятёрки у нас в кармане, — весело сказал я.

Нам задали выучить наизусть русскую народную песню «По Дону гуляет казак молодой».

Это старинная песня. И хотя она грустная, мы сразу решили, что петь её нужно обязательно громко. Потому что, чем громче песня звучит, тем она лучше до сердца слушателей доходит.

Нонна Владимировна села за пианино и стала играть. Играла она очень красиво. Ничуть не хуже, чем знаменитые пианисты.

Первыми пели девочки. У меня от смеха чуть живот не лопнул, потому что это не пение было, а какой-то вой. У меня так кошки под окнами весной кричат.

— В чём дело, ребята? — строго спросила Нонна Владимировна. — Почему вы смеётесь?

— А как же нам не смеяться, — продолжал хохотать Петька. — Разве так нужно петь?

— А что вам не нравится? — удивилась учительница музыки.

— Так петь нельзя! — твёрдо заявил Вадик. — Это никуда не годится.

— А как же, по-вашему, нужно петь? — спросила Нонна Владимировна.

— Громко и с чувством, — пояснил я. — Так, как наша троица поёт.

— Спасибо, девочки, садитесь, — сказала учительница. — А вы, певцы, идите-ка сюда. — Она поманила нас пальцем. — Сейчас посмотрим, на что вы способны.

Мы с ребятами вышли, дождались, пока заиграет музыка, и как грянули на весь класс:

— По Дону гуляет казак молодой…

— Стоп! — сказала Нонна Владимировна, зажав уши ладонями. — Вы не поёте, а орёте.

— Мы поём, — обиделся Петька.

— Просто мы громко поём, — добавил Вадик.

— Как итальянские теноры, — с гордостью пояснил я. — Как Паваротти и его друзья.

— Ну-ка, ещё раз попробуем, — предложила учительница.

— По Дону гуляет… — набрав побольше воздуха в лёгкие, дружно начали ребята.

Мы старались петь так громко, что со стены свалился портрет композитора Мусоргского. В общем, в результате нам троим поставили по двойке.

— Знаете, что сказал Наполеон на острове Святой Елены? — спросила учительница, захлопывая классный журнал.

— Нет, — тяжело вздохнув, ответили мы.

— Он сказал, что французскую армию больше всего в России испугали сильные холода и громкие песни, которые распевали на морозе молодые казаки.

— Правильно, — поддакнула круглая отличница Светка Федулова. — Петь нужно красиво, а не громко.

— Кричать каждый может, а вот петь единицы, — вздохнула Нонна Владимировна.

— Что же это за пение такое, если тебя никто не слышит, — пробурчал Вадик, убирая дневник в рюкзак.

— Петь нужно так, чтобы за версту слышно было, — поддержал его Петька.

Когда мы шли из школы домой, я сказал:

— А знаете, ребята, мне папа рассказывал, что знаменитый писатель Максим Горький, когда был совсем молодым и ещё книг не писал, пришёл как-то на прослушивание в хор. И в тот же день в этот же самый хор пришёл молодой начинающий певец Фёдор Иванович Шаляпин.

— И что? — полюбопытствовал Петька.

— А то, что Максима Горького сразу приняли в хор солистом, а Шаляпину сказали, что у него нет способностей к пению, и прогнали. А через некоторое время он стал знаменитым певцом, известным на весь мир, — ответил я ребятам.

— Значит, учителя пения могут ошибаться? — обрадовался Вадик.

— Вот именно! — весело подмигнул я. — Мы обязательно станем известными, и Нонна Владимировна ещё пожалеет, что не разглядела в нас такой талант!